Сказка о белой лилии
Жил в лесу леший. Ростом он был невелик. Согбенный, сучковатый, покрытый корою. Никто не любил лешего. Птицы настороженно замолкали, когда он проходил мимо. Белочки прыгали в верхушки сосен при его приближении, даже волк сторонился, боясь когда-нибудь получить по бокам клюкой.
Смотрел леший всегда себе под ноги, разыскивая еду, ковырял лесную подстилку, собирая то грибы, то желуди, то какую-нибудь живность. Грустно ему было и одиноко. Дом лешему заменяла наваленная ветром груда деревьев, постелью служила охапка прошлогодних листьев, а подушку он делал из мягкого зеленого мха. Не чувствовал леший ничьей любви и сам никого не любил Ему казалось, что каждый лесной житель норовит его чем-то обидеть, сделать какую-нибудь пакость. Да и люди туда же. Они вроде бы забыли о его существовании (ибо многие перестали верить в сказки), но так или иначе до-ставляли ему неприятности. Бывало, шумной компании ей расположатся на полянке, где леший любил посидеть, уставившись в лесной ковер, а то начнут таскать ветки на костер из его немудреной хатенки. А однажды ночью схватили за ноги его самого и, приняв за корягу, бросили в костер. Спасло его лишь то, что он стал очень сильно дымить, разъедая глаза обидчикам, и они отбросили его в сторону. Вот с той поры и прозвали лешего Горелый.
Единственным развлечением Горелого было чтение газет. Еще в детстве, когда он был маленьким лешонком, выучила его грамоте Баба-Яга. Сама она училась еще в лесной гимназии (были такие давным-давно, содержались на средства меценатов-сказочников). И в свободное от полетов на метле время занималась Баба-Яга с лешим, сорокой-трескухой и ежиком-почемучкой.
С той поры пристрастился он читать. Но чтива было мало: затрепанный учебник астрономии да обрывки газет, оставшиеся после гульбы туристов. В газетах он читал людские новости, но и новости последнее время были безрадостные: то убили кого-то, то ограбили, то войной пошли друг на друга, а то и на саму Мать-Природу. И еще грустнее становилось на душе у лешего, и еще раньше замолкали при его приближении птицы, боясь его колючего взгляда.
Так и шел год за годом. Осень переходила в слякотную зиму, весна сменялась летней жарой. Тут у Горелого появлялось единственное дело, которым можно было гордиться. Он ходил по местам, где горе-туристы жгли костры, и тушил тлеющие угли, чтобы не было беды. Для этого воду в берестовой плошке приходилось носить очень далеко, и порой, споткнувшись и расплескав ее, он только тяжко вздыхал.
Однажды, выйдя к отдаленному уголку лесного озера набрать водицы, Горелый недалеко от берега увидел белоснежный цветок, мирно плавающий на воде. Два округлых зеленых листа обрамляли его. Лепестки, складываясь друг за другом в чудесный хоровод, создавали сияющий замок, который можно встретить только во взаправдашней сказке.
Цветок, в отличие от всех лесных обитателей, не испугался лешего, а улыбнулся и помахал ему лепестками. Горелый растерялся, ему еще не приходилось видеть ничьих знаков приветствия. Он встал на берегу как вкопанный, забыв, зачем пришел, и не имея сил двигаться . Наверное, было очень смешно наблюдать это со стороны, потому что цветок тихо засмеялся приятным переливчато-серебристым смехом и сказал лешему: "Добрый день..."
Горелый смутился еще больше. Ведь эти два слова говорили друг другу только те птицы и звери, которые дружили между собой. Видя замешательство своего нескладного гостя, цветок еще радостнее затрепетал всеми фибрами своего существа и запел песенку. В ней был какой-то лепет без слов, но леший отчетливо понял, что это сердце цветочка поет о солнце, о небе, о веселом ветре.
-Ты чего это? - настороженно спросил леший.
-Да просто так: хорошо кругом, и я рад тебе, уж
-Ты рад мне? - недоверчиво спросил Горелый. - С чего бы это?
-Ты такой смешной, весь в сучках и задоринках, ну просто чудо!
-А ты меня не боишься?
-А чего мне тебя бояться, ты же не человек?
-Ты их тоже боишься, человеков?
-До смерти боюсь. Есть среди них такие жадные, которые хватают все подряд - надо оно им или не надо, а через минуту выбрасывают свое богатство под ноги... - задумчиво произнес цветок.
-Что ты имеешь в виду? - не понял леший.
-Когда-то это озеро, - начал рассказ цветок, - было сплошь усеяно моими сестричками. Мы мирно жили, любуясь плавающими в небе облаками и придумывая, на кого они похожи. Делали на рассвете зарядку, шевеля лепестками и пытаясь приподнять листья, а на закате пели гимн солнцу, благодаря его за свет и тепло, ласку и любовь к нам. Когда небо посылало дождь, мы пили разноцветные капельки, и хохотали, если лучик-шалун щекотал нас. Но вот у людей появились шумо-дымные телеги, и они стали огромными табунами приезжать сюда купаться и ловить рыбу. И, плавая по озеру, они охапками рвали моих сестричек, будто хотели их запасти, как огурцы в бочке на зиму.
Мы плакали, кричали и просили нас не рвать. Но сердца людей были глухи к нашим мольбам. Они почему-то считали, что, нарвав охапку цветов и бросив их на берегу увядать, они сделают жизнь красивее. Мы умирали и с каждым годом расцветали все меньше. Но люди этого не замечали. Каждый думал, что это природа преподнесла ему подарок в виде воздушного замка, который, как всякий порядочный завоеватель, он и обязан разрушить, растоптать, уничтожить.
Мы стали прятаться в самые глухие заводи, но они, как волки, рыскали по озеру, выискивая нас в этих потаенных уголках, и рвали, рвали... Беспощадно, без пощады, всех, всех, всех. И вот я осталась одна...
Леший впервые в жизни плакал. Что плохого сделали эти цветы, за что люди их убивали? Неужели за красоту? Может, душа человека не выдерживает прекрасного? И чтобы не радоваться, не восхищаться лучшими творениями Матери-Природы, люди их убивают. Ведь они не могут сделать своими грубыми руками ни маленького комарика, ни огромного слона. Им не подвластна тайна создания жизни, зато очень хорошо усвоены тысячи способов ее разрушения.
Уже смеркалось, и Горелый засуетился, ведь нужно было затушить еще один костер, а то как бы не наделал он бед:
- Ты извини меня, цветочек, но мне нужно уйти. Горелый с удивлением обнаружил, что после слов "извини" и "цветочек" с него спало два сучка.
-Да-да, конечно, только перед тем как уйдешь, давай познакомимся.
-Давай, я хочу еще прийти к тебе в гости. Меня зовут Го-Го-релый, - неуверенно вымолвил леший.
-А меня - Лэлэйнья, - сказала лилия. - Только мне не нравится твое прозвище. Можно, я буду звать тебя просто Гор?
-Хорошо, - сказал Гор, - я согласен.
На следующее утро, едва встало солнце, леший был на берегу озера. Белая лилия еще спала, и он, сев на пенек, тихонько наблюдал за ней. Лэлэйнья немного озябла от ночной прохлады, и лепестки плотно прижались друг к другу, образовав тугой бутон. Но вот первые лучи солнца коснулись глади озера. Лилия открыла глаза, потянулась и стала раскрываться, шевеля занемевшими от неподвижности лепестками. "Ах, какая она красивая", - подумал леший и увидел открытые навстречу солнцу глаза. Они были цвета бирюзового неба, которое сливалось с изумрудом листвы. Солнечные блики играли в них яркими блестками.
-Доброе утро, Лэлэйнья! - вне себя от радости выпалил леший. И вновь несколько сучков спало с его тела.
-Здравствуй, Гор. Как хорошо, что ты пришел! - улыбнулась в ответ лилия. - Мне очень нужна твоя помощь.
-Я рад услужить тебе, - сказал леший. И снова, как спелые яблоки, сучки упали на землю.
-Сегодня у людей выходной, и очень многие из них приедут к озеру. Если я попадусь им на глаза...
-Что же будем делать, как спасти тебя?! - заволновался леший.
-Ты меня замаскируй, набросай вокруг веток, сухой травы и камышей так, чтобы меня под ними не было видно.
-Здорово ты это придумала! Я сейчас, мигом!
Не успела лилия поблагодарить своего друга, как он бросился в лес за сухими палками, корягами. Плавать Гор умел с детства, вода его хорошо держала, и он сновал туда-сюда из леса в озеро и строил домик, который спасет Лэлэйнью.
Работа была завершена быстро. Леший потер руки, но радости не почувствовал. "Что случилось? Я спрятал Лилию от гибели". Но в этом слове "спрятал" и был секрет того, куда подевалась радость. По простору озера мелкой рябью не плыли кружочки от пытающихся вспорхнуть листьев Лэлэйньи. Ее отражение тысячи раз не повторялось в зеркале воды, не было сине-зеленой радуги глаз. Даже солнечные лучи потускнели, так как не встречались с ее лепестками-лодочками, плывущими в небо. Так разноцветно начинавшийся день вдруг посерел,
Его не волновало, что кора постепенно превращалась в гладкую бархатистую кожу, а сучков почти не осталось на его теле. Он горько плакал, потому, что своими руками спрятал от всех красоту. "Ведь она не моя, и не зверей, и тем более не человечья. Она всехняя".
Но не пришлось долго плакать Гору. Из узкой протоки в тот глухой уголок озера, где жила лилия, вплыла лодка. В ней сидело два человека - большой и маленький.
-Папа, папа, - закричал маленький, - смотри, кто-то построил на озере домик из веток! Может, это бобры?
-Нет, сынок, бобры живут на речках. Но все же интересно, что это такое.
Сердце у Гора сжалось, как будто его опять собирались тащить в костер. Он, не зная зачем, бросился в воду и, как торпеда, поплыл на лодку.
-Ой, папа, - снова завопил маленький, - на нас плывет крокодил!
Отец открыл рот, но не знал, что сказать. Это был не крокодил. Он впервые столкнулся с самоплавающим бревном.
-Давай его догоним, - сказал взрослый и начал грести за Гором.
А тот, покружив по заводи, направился к выходу в большое озеро и, когда лодка чуть было его не догнала, нырнул в воду и был таков.
"Чудеса-чудеса", - повторял отец, пятерней почесывая затылок. А сын выдавал все новые версии случившегося: "Может, это модель подводной лодки сбежала от юных техников? Или щука, которой другая щука откусила сразу нос и хвост? Или вообще Ны-Лы-О?"
Леший вернулся назад. Солнечные лучи падали сверху, как салют этой нелегкой победе.
-Ты жива, Лэлэйнья?
-Я очень боялась, а когда они захотели разобрать мое убежище, стала читать предсмертную молитву.
-Предсмертную молитву? - переспросил Гор.
-Да, мы просим Бога, когда наш недолгий век заканчивается, чтобы в следующий раз он дал кому жизнь розы, кому - лотоса, а кому - орхидеи. А самые гармоничные или те, кто умер не своей смертью, просят дать ноги или крылья, чтобы посмотреть землю не только вблизи себя, но и немножко дальше.
Леший нахмурил лоб и, стукнув по нему ладонью, радостно сказал:
-Так ты хочешь путешествовать?
-Да, очень, - вздохнула Лэлэйнья.
-Завтра мы это сделаем!
Лилия не спала всю ночь. До нее доносился удивленный шепот звезд:
-Она мечтает путешествовать! - говорила одна.
-Даже мы висим неподвижно, а эта малышка на Земле хочет двигаться вдаль, - сказала другая.
-Ты что, не знаешь? Ведь мы летим в Бесконечность, - возразила ей третья.
-Не критикуй ее, она только что родилась, - вступила в разговор самая яркая и самая взрослая звезда.
А Лэлэйнья дрожала от предчувствия плавания. От этой дрожи даже стал вырабатываться свет. Ночные бабочки, совы, летучие мыши слетались на этот ночной огонек.
-Ты чего дрожишь? - спросил лилию Филин.
-Завтра я отправляюсь вперед.
-Глупая, мы все время идем вперед, - сказал лесной мудрец.
-Даже когда стоим? - недоверчиво спросила лилия.
-Что бы ты ни делала в своей жизни: растешь к солнцу, раскрываешь свою душу-бутон миру или рождаешь семена - если ты это делаешь с ответственностью и на пределе возможного, ты идешь, ты движешься вперед, может быть, быстрее, чем какой-нибудь длинноногий зайчонок.
-Спасибо тебе, Филин, ты мне раскрыл очень важную правду, но я все же хочу поплавать.
-Это прекрасно. Чем больше мы испытываем и преодолеваем себя, чем большему мы учимся, тем быстрее
мы можем ... - и, неслышно взмахнув крыльями, Филин полетел к своей подруге Луне.
А наутро, чуть свет, Гор уже был на берегу. Он подплыл к Лэлэйнье, погладил ее по щеке и спросил:
-Ну что, в путь?
-Я боюсь, - сказала лилия.
-Это совсем не страшно, главное - сделать первый шаг. Попроси землю, чтобы она отпустила твои ножки-корни, и держись за меня.
Два зеленых листка прижались к плечам Гора, и он медленно поплыл. Лэлэйнья зажмурилась от страха. Мир как будто начал вращаться вокруг нее. Уходил назад берег, уходили вдаль деревья, и даже облака в небе затанцевали. "Так вот что значит плыть. Это когда от тебя уходит одно, а приходит другое, и так - без конца,"- проносилось в сознании Лилии.
Они выплыли на простор большого озера. У Лэлэйньи захватило дух от такого простора. Перед ее глазами все закружилось, и она чуть не потеряла сознание.
-Может быть, хватит? - спросил Гор.
-Нет-нет, я готова плыть всю свою жизнь!
Вот и все. Может, вы встретите когда-нибудь плывущую водяную лилию и рядом - не то полено, не то корягу: не беспокойте их, возможно, это Лэлэйнья и Гор.
Смотрел леший всегда себе под ноги, разыскивая еду, ковырял лесную подстилку, собирая то грибы, то желуди, то какую-нибудь живность. Грустно ему было и одиноко. Дом лешему заменяла наваленная ветром груда деревьев, постелью служила охапка прошлогодних листьев, а подушку он делал из мягкого зеленого мха. Не чувствовал леший ничьей любви и сам никого не любил Ему казалось, что каждый лесной житель норовит его чем-то обидеть, сделать какую-нибудь пакость. Да и люди туда же. Они вроде бы забыли о его существовании (ибо многие перестали верить в сказки), но так или иначе до-ставляли ему неприятности. Бывало, шумной компании ей расположатся на полянке, где леший любил посидеть, уставившись в лесной ковер, а то начнут таскать ветки на костер из его немудреной хатенки. А однажды ночью схватили за ноги его самого и, приняв за корягу, бросили в костер. Спасло его лишь то, что он стал очень сильно дымить, разъедая глаза обидчикам, и они отбросили его в сторону. Вот с той поры и прозвали лешего Горелый.
Единственным развлечением Горелого было чтение газет. Еще в детстве, когда он был маленьким лешонком, выучила его грамоте Баба-Яга. Сама она училась еще в лесной гимназии (были такие давным-давно, содержались на средства меценатов-сказочников). И в свободное от полетов на метле время занималась Баба-Яга с лешим, сорокой-трескухой и ежиком-почемучкой.
С той поры пристрастился он читать. Но чтива было мало: затрепанный учебник астрономии да обрывки газет, оставшиеся после гульбы туристов. В газетах он читал людские новости, но и новости последнее время были безрадостные: то убили кого-то, то ограбили, то войной пошли друг на друга, а то и на саму Мать-Природу. И еще грустнее становилось на душе у лешего, и еще раньше замолкали при его приближении птицы, боясь его колючего взгляда.
Так и шел год за годом. Осень переходила в слякотную зиму, весна сменялась летней жарой. Тут у Горелого появлялось единственное дело, которым можно было гордиться. Он ходил по местам, где горе-туристы жгли костры, и тушил тлеющие угли, чтобы не было беды. Для этого воду в берестовой плошке приходилось носить очень далеко, и порой, споткнувшись и расплескав ее, он только тяжко вздыхал.
Однажды, выйдя к отдаленному уголку лесного озера набрать водицы, Горелый недалеко от берега увидел белоснежный цветок, мирно плавающий на воде. Два округлых зеленых листа обрамляли его. Лепестки, складываясь друг за другом в чудесный хоровод, создавали сияющий замок, который можно встретить только во взаправдашней сказке.
Цветок, в отличие от всех лесных обитателей, не испугался лешего, а улыбнулся и помахал ему лепестками. Горелый растерялся, ему еще не приходилось видеть ничьих знаков приветствия. Он встал на берегу как вкопанный, забыв, зачем пришел, и не имея сил двигаться . Наверное, было очень смешно наблюдать это со стороны, потому что цветок тихо засмеялся приятным переливчато-серебристым смехом и сказал лешему: "Добрый день..."
Горелый смутился еще больше. Ведь эти два слова говорили друг другу только те птицы и звери, которые дружили между собой. Видя замешательство своего нескладного гостя, цветок еще радостнее затрепетал всеми фибрами своего существа и запел песенку. В ней был какой-то лепет без слов, но леший отчетливо понял, что это сердце цветочка поет о солнце, о небе, о веселом ветре.
-Ты чего это? - настороженно спросил леший.
-Да просто так: хорошо кругом, и я рад тебе, уж
-Ты рад мне? - недоверчиво спросил Горелый. - С чего бы это?
-Ты такой смешной, весь в сучках и задоринках, ну просто чудо!
-А ты меня не боишься?
-А чего мне тебя бояться, ты же не человек?
-Ты их тоже боишься, человеков?
-До смерти боюсь. Есть среди них такие жадные, которые хватают все подряд - надо оно им или не надо, а через минуту выбрасывают свое богатство под ноги... - задумчиво произнес цветок.
-Что ты имеешь в виду? - не понял леший.
-Когда-то это озеро, - начал рассказ цветок, - было сплошь усеяно моими сестричками. Мы мирно жили, любуясь плавающими в небе облаками и придумывая, на кого они похожи. Делали на рассвете зарядку, шевеля лепестками и пытаясь приподнять листья, а на закате пели гимн солнцу, благодаря его за свет и тепло, ласку и любовь к нам. Когда небо посылало дождь, мы пили разноцветные капельки, и хохотали, если лучик-шалун щекотал нас. Но вот у людей появились шумо-дымные телеги, и они стали огромными табунами приезжать сюда купаться и ловить рыбу. И, плавая по озеру, они охапками рвали моих сестричек, будто хотели их запасти, как огурцы в бочке на зиму.
Мы плакали, кричали и просили нас не рвать. Но сердца людей были глухи к нашим мольбам. Они почему-то считали, что, нарвав охапку цветов и бросив их на берегу увядать, они сделают жизнь красивее. Мы умирали и с каждым годом расцветали все меньше. Но люди этого не замечали. Каждый думал, что это природа преподнесла ему подарок в виде воздушного замка, который, как всякий порядочный завоеватель, он и обязан разрушить, растоптать, уничтожить.
Мы стали прятаться в самые глухие заводи, но они, как волки, рыскали по озеру, выискивая нас в этих потаенных уголках, и рвали, рвали... Беспощадно, без пощады, всех, всех, всех. И вот я осталась одна...
Леший впервые в жизни плакал. Что плохого сделали эти цветы, за что люди их убивали? Неужели за красоту? Может, душа человека не выдерживает прекрасного? И чтобы не радоваться, не восхищаться лучшими творениями Матери-Природы, люди их убивают. Ведь они не могут сделать своими грубыми руками ни маленького комарика, ни огромного слона. Им не подвластна тайна создания жизни, зато очень хорошо усвоены тысячи способов ее разрушения.
Уже смеркалось, и Горелый засуетился, ведь нужно было затушить еще один костер, а то как бы не наделал он бед:
- Ты извини меня, цветочек, но мне нужно уйти. Горелый с удивлением обнаружил, что после слов "извини" и "цветочек" с него спало два сучка.
-Да-да, конечно, только перед тем как уйдешь, давай познакомимся.
-Давай, я хочу еще прийти к тебе в гости. Меня зовут Го-Го-релый, - неуверенно вымолвил леший.
-А меня - Лэлэйнья, - сказала лилия. - Только мне не нравится твое прозвище. Можно, я буду звать тебя просто Гор?
-Хорошо, - сказал Гор, - я согласен.
На следующее утро, едва встало солнце, леший был на берегу озера. Белая лилия еще спала, и он, сев на пенек, тихонько наблюдал за ней. Лэлэйнья немного озябла от ночной прохлады, и лепестки плотно прижались друг к другу, образовав тугой бутон. Но вот первые лучи солнца коснулись глади озера. Лилия открыла глаза, потянулась и стала раскрываться, шевеля занемевшими от неподвижности лепестками. "Ах, какая она красивая", - подумал леший и увидел открытые навстречу солнцу глаза. Они были цвета бирюзового неба, которое сливалось с изумрудом листвы. Солнечные блики играли в них яркими блестками.
-Доброе утро, Лэлэйнья! - вне себя от радости выпалил леший. И вновь несколько сучков спало с его тела.
-Здравствуй, Гор. Как хорошо, что ты пришел! - улыбнулась в ответ лилия. - Мне очень нужна твоя помощь.
-Я рад услужить тебе, - сказал леший. И снова, как спелые яблоки, сучки упали на землю.
-Сегодня у людей выходной, и очень многие из них приедут к озеру. Если я попадусь им на глаза...
-Что же будем делать, как спасти тебя?! - заволновался леший.
-Ты меня замаскируй, набросай вокруг веток, сухой травы и камышей так, чтобы меня под ними не было видно.
-Здорово ты это придумала! Я сейчас, мигом!
Не успела лилия поблагодарить своего друга, как он бросился в лес за сухими палками, корягами. Плавать Гор умел с детства, вода его хорошо держала, и он сновал туда-сюда из леса в озеро и строил домик, который спасет Лэлэйнью.
Работа была завершена быстро. Леший потер руки, но радости не почувствовал. "Что случилось? Я спрятал Лилию от гибели". Но в этом слове "спрятал" и был секрет того, куда подевалась радость. По простору озера мелкой рябью не плыли кружочки от пытающихся вспорхнуть листьев Лэлэйньи. Ее отражение тысячи раз не повторялось в зеркале воды, не было сине-зеленой радуги глаз. Даже солнечные лучи потускнели, так как не встречались с ее лепестками-лодочками, плывущими в небо. Так разноцветно начинавшийся день вдруг посерел,
Его не волновало, что кора постепенно превращалась в гладкую бархатистую кожу, а сучков почти не осталось на его теле. Он горько плакал, потому, что своими руками спрятал от всех красоту. "Ведь она не моя, и не зверей, и тем более не человечья. Она всехняя".
Но не пришлось долго плакать Гору. Из узкой протоки в тот глухой уголок озера, где жила лилия, вплыла лодка. В ней сидело два человека - большой и маленький.
-Папа, папа, - закричал маленький, - смотри, кто-то построил на озере домик из веток! Может, это бобры?
-Нет, сынок, бобры живут на речках. Но все же интересно, что это такое.
Сердце у Гора сжалось, как будто его опять собирались тащить в костер. Он, не зная зачем, бросился в воду и, как торпеда, поплыл на лодку.
-Ой, папа, - снова завопил маленький, - на нас плывет крокодил!
Отец открыл рот, но не знал, что сказать. Это был не крокодил. Он впервые столкнулся с самоплавающим бревном.
-Давай его догоним, - сказал взрослый и начал грести за Гором.
А тот, покружив по заводи, направился к выходу в большое озеро и, когда лодка чуть было его не догнала, нырнул в воду и был таков.
"Чудеса-чудеса", - повторял отец, пятерней почесывая затылок. А сын выдавал все новые версии случившегося: "Может, это модель подводной лодки сбежала от юных техников? Или щука, которой другая щука откусила сразу нос и хвост? Или вообще Ны-Лы-О?"
Леший вернулся назад. Солнечные лучи падали сверху, как салют этой нелегкой победе.
-Ты жива, Лэлэйнья?
-Я очень боялась, а когда они захотели разобрать мое убежище, стала читать предсмертную молитву.
-Предсмертную молитву? - переспросил Гор.
-Да, мы просим Бога, когда наш недолгий век заканчивается, чтобы в следующий раз он дал кому жизнь розы, кому - лотоса, а кому - орхидеи. А самые гармоничные или те, кто умер не своей смертью, просят дать ноги или крылья, чтобы посмотреть землю не только вблизи себя, но и немножко дальше.
Леший нахмурил лоб и, стукнув по нему ладонью, радостно сказал:
-Так ты хочешь путешествовать?
-Да, очень, - вздохнула Лэлэйнья.
-Завтра мы это сделаем!
Лилия не спала всю ночь. До нее доносился удивленный шепот звезд:
-Она мечтает путешествовать! - говорила одна.
-Даже мы висим неподвижно, а эта малышка на Земле хочет двигаться вдаль, - сказала другая.
-Ты что, не знаешь? Ведь мы летим в Бесконечность, - возразила ей третья.
-Не критикуй ее, она только что родилась, - вступила в разговор самая яркая и самая взрослая звезда.
А Лэлэйнья дрожала от предчувствия плавания. От этой дрожи даже стал вырабатываться свет. Ночные бабочки, совы, летучие мыши слетались на этот ночной огонек.
-Ты чего дрожишь? - спросил лилию Филин.
-Завтра я отправляюсь вперед.
-Глупая, мы все время идем вперед, - сказал лесной мудрец.
-Даже когда стоим? - недоверчиво спросила лилия.
-Что бы ты ни делала в своей жизни: растешь к солнцу, раскрываешь свою душу-бутон миру или рождаешь семена - если ты это делаешь с ответственностью и на пределе возможного, ты идешь, ты движешься вперед, может быть, быстрее, чем какой-нибудь длинноногий зайчонок.
-Спасибо тебе, Филин, ты мне раскрыл очень важную правду, но я все же хочу поплавать.
-Это прекрасно. Чем больше мы испытываем и преодолеваем себя, чем большему мы учимся, тем быстрее
мы можем ... - и, неслышно взмахнув крыльями, Филин полетел к своей подруге Луне.
А наутро, чуть свет, Гор уже был на берегу. Он подплыл к Лэлэйнье, погладил ее по щеке и спросил:
-Ну что, в путь?
-Я боюсь, - сказала лилия.
-Это совсем не страшно, главное - сделать первый шаг. Попроси землю, чтобы она отпустила твои ножки-корни, и держись за меня.
Два зеленых листка прижались к плечам Гора, и он медленно поплыл. Лэлэйнья зажмурилась от страха. Мир как будто начал вращаться вокруг нее. Уходил назад берег, уходили вдаль деревья, и даже облака в небе затанцевали. "Так вот что значит плыть. Это когда от тебя уходит одно, а приходит другое, и так - без конца,"- проносилось в сознании Лилии.
Они выплыли на простор большого озера. У Лэлэйньи захватило дух от такого простора. Перед ее глазами все закружилось, и она чуть не потеряла сознание.
-Может быть, хватит? - спросил Гор.
-Нет-нет, я готова плыть всю свою жизнь!
Вот и все. Может, вы встретите когда-нибудь плывущую водяную лилию и рядом - не то полено, не то корягу: не беспокойте их, возможно, это Лэлэйнья и Гор.
Метки:
