КДО
В начале 80 – х годов очень популярными и распространёнными в вычислительных центрах были ЭВМ из серии ЕС. Несмотря на то, что было мнение о том, что создание машин ЕС было диверсией против соцлагеря со стороны проклятого Запада, машины этой серии позволили решить многие народнохозяйственные задачи и воспитать целое поколение советских программистов – учёных, инженеров и даже сотрудников МВД и других различных ведомств. Машины ЕС работали в ВЦ круглосуточно, в три смены, с небольшим перерывом на техобслуживание. Но если уж эти машины ломались, то ломались надолго – на несколько суток, пока электронщики не выловят блуждающие электроны, которые каким-то образом убегали из нужных ячеек памяти и пускались в путешествие по многочисленным шкафам с электроникой. Как только не ловили техники и инженеры эти электроны – и на коленях ползали, и бегали от одного шкафа к другому, но ничего поделать не могли. А посему время безаварийной работы ЕС очень ценилось и клиенты ВЦ боролись за каждую минуту машинного времени.
Перед устройством ввода перфокарт выстраивались целые очереди желающих ввести в 512 килобайт памяти ОЗУ программу, набитую дырочками на карточках из плотного картона. Тут же моментально нужно было подбежать к дисплею, управляющему работой машины, запустить программу на выполнение и при счастливом стечении обстоятельств получить огромную распечатку на АЦПУ. И это в лучшем случае, если ридер не выплюнет обратно вводимые перфокарты по причине их слипания или загибания уголков. Но вот распечатка получена, и, конечно, с ошибками синтаксиса программы, и клиент бежит с ней в перфорационную, чтобы перебить на перфораторе перфокарты с неправильным кодом программы. И потом весь цикл повторяется. Обратно в машинный зал. Очередь. Ввод. Распечатка. Ошибки. Перфорационная. Так быстротечно проходит и заканчивается один или два часа отведенного времени. Всё. До свидания! До завтра!
Каким же счастьем было введение в ВЦ на ЭВМ комплекса динамической отладки, сокращённо КДО, который освободил программистов от необходимости набивать перфокарты и стоять с ними у ридера. КДО позволял сразу вводить программу в память машины, минуя ридер. Для работы КДО была отведена отдельная комната с несколькими дисплеями, за которыми сидели клиенты и вводили свои программы непосредственно с клавиатуры через мониторы. Один недостаток только был у КДО – он отнимал оперативную память и из 512 килобайт на выполнение программы для тех, кто сидел за основным пультом в машинном зале, оставалось совсем немного.
Миша Фишман был аспирантом – математиком. Он ставил сложные математические задачи, используя вариационное исчисление и различные вычислительные алгоритмы для поиска экстремумов функционалов. При всем своём уме, он был немного отстраненным и рассеянным в жизни человеком. Немного заикался и прежде чем ответить в разговоре, часто задумывался на несколько минут.
Нужно сказать, что система КДО позволяла через дисплеи общаться оператору ЭВМ в машинном зале и тем, кто сидел за дисплеями в комнате программистов. Моя очередь была гонять свои программы на месте оператора. Удобно устроившись в мягком кресле, я смотрел на сообщения дисплея. Всё шло нормально. Программа обсчитывала минимум расхода топлива по гелиостационарной орбите методом Хука-Дживса. Цифирьки периодически возникали на зелёном мониторе, каждая в новой строке. Цикл крутился с постоянной скоростью.
Вдруг внезапно поступило сообщение о нехватке оперативной памяти. Смотрю – около 50 килобайт занимает КДО Миши Фишмана. Я ему с клавиатуры посылаю сообщение: ?Миша! Выйди пожалуйста из КДО!?. Жду минуту, другую. Никакой реакции. Посылаю ему снова: ?Миша, выйди из КДО!!!?. Ничего не происходит. Миша, как ни в чем не бывало, сидит в КДО, и отнимает у меня оперативную память. А мне ведь расчёт нужно закончить! А то как моя гелиоцентрическая орбита определится с минимумом керосина? И я бросаю свое операторское место с мягким креслом, бегу из машинного зала в другой конец коридора, распахиваю быстро с ветром дверь в комнату, где стоит КДО, и, запыхавшись, кричу: ?Миша! Выходи скорее!!!? Миша Фишман недоуменно смотрит на меня и начинает собирать свои бумаги в огромный портфель, лежащий на полу, берет свой портфель, испуганно встаёт со стула и ничего не понимая, двигается к выходу из комнаты…
Пришлось его долго успокаивать, что ничего не произошло, нужно просто на некоторое время закрыть и выйти из КДО. После чего ещё полчаса работы отведенного нам времени прошли в обычном порядке, без особых приключений.
Перед устройством ввода перфокарт выстраивались целые очереди желающих ввести в 512 килобайт памяти ОЗУ программу, набитую дырочками на карточках из плотного картона. Тут же моментально нужно было подбежать к дисплею, управляющему работой машины, запустить программу на выполнение и при счастливом стечении обстоятельств получить огромную распечатку на АЦПУ. И это в лучшем случае, если ридер не выплюнет обратно вводимые перфокарты по причине их слипания или загибания уголков. Но вот распечатка получена, и, конечно, с ошибками синтаксиса программы, и клиент бежит с ней в перфорационную, чтобы перебить на перфораторе перфокарты с неправильным кодом программы. И потом весь цикл повторяется. Обратно в машинный зал. Очередь. Ввод. Распечатка. Ошибки. Перфорационная. Так быстротечно проходит и заканчивается один или два часа отведенного времени. Всё. До свидания! До завтра!
Каким же счастьем было введение в ВЦ на ЭВМ комплекса динамической отладки, сокращённо КДО, который освободил программистов от необходимости набивать перфокарты и стоять с ними у ридера. КДО позволял сразу вводить программу в память машины, минуя ридер. Для работы КДО была отведена отдельная комната с несколькими дисплеями, за которыми сидели клиенты и вводили свои программы непосредственно с клавиатуры через мониторы. Один недостаток только был у КДО – он отнимал оперативную память и из 512 килобайт на выполнение программы для тех, кто сидел за основным пультом в машинном зале, оставалось совсем немного.
Миша Фишман был аспирантом – математиком. Он ставил сложные математические задачи, используя вариационное исчисление и различные вычислительные алгоритмы для поиска экстремумов функционалов. При всем своём уме, он был немного отстраненным и рассеянным в жизни человеком. Немного заикался и прежде чем ответить в разговоре, часто задумывался на несколько минут.
Нужно сказать, что система КДО позволяла через дисплеи общаться оператору ЭВМ в машинном зале и тем, кто сидел за дисплеями в комнате программистов. Моя очередь была гонять свои программы на месте оператора. Удобно устроившись в мягком кресле, я смотрел на сообщения дисплея. Всё шло нормально. Программа обсчитывала минимум расхода топлива по гелиостационарной орбите методом Хука-Дживса. Цифирьки периодически возникали на зелёном мониторе, каждая в новой строке. Цикл крутился с постоянной скоростью.
Вдруг внезапно поступило сообщение о нехватке оперативной памяти. Смотрю – около 50 килобайт занимает КДО Миши Фишмана. Я ему с клавиатуры посылаю сообщение: ?Миша! Выйди пожалуйста из КДО!?. Жду минуту, другую. Никакой реакции. Посылаю ему снова: ?Миша, выйди из КДО!!!?. Ничего не происходит. Миша, как ни в чем не бывало, сидит в КДО, и отнимает у меня оперативную память. А мне ведь расчёт нужно закончить! А то как моя гелиоцентрическая орбита определится с минимумом керосина? И я бросаю свое операторское место с мягким креслом, бегу из машинного зала в другой конец коридора, распахиваю быстро с ветром дверь в комнату, где стоит КДО, и, запыхавшись, кричу: ?Миша! Выходи скорее!!!? Миша Фишман недоуменно смотрит на меня и начинает собирать свои бумаги в огромный портфель, лежащий на полу, берет свой портфель, испуганно встаёт со стула и ничего не понимая, двигается к выходу из комнаты…
Пришлось его долго успокаивать, что ничего не произошло, нужно просто на некоторое время закрыть и выйти из КДО. После чего ещё полчаса работы отведенного нам времени прошли в обычном порядке, без особых приключений.
Метки:
