Лапу дай!
- Из Лапландии! – вскрикивает продавец бенгальского огня. Это бывший учитель, сейчас в рядах безработных. Торчит перед почтой этот громадный мужчина, переступает с ноги на ногу в морозный день и вскрикивает:
- Из Лапландии!
Бенгальский огонь теперь метр пятьдесять. Искры его трещат три-четыре минуты. Все знают, что этот бенгальский огонь производится в одном частном гараже, однако продавец рекламирует его как лапландским, что бы продавался марковым.
Бенгальский огонь никто не покупает, сейчас в моде бомбежки. Но прохожие останавливаются, услышав это:
- Из Лапландии!
Не за то, что вдруг начнут спрашиваться, что это за Лапландия, как она выглядит, страна ли это, остров ли, или какая-то фантазия. Голос продавца заставляет их повернуться. Этот грамадный мужчина, с бородой и хмурыми бровями, так похож на того же Деда Мороза, который когда-то делал только добро, разносил подарки и радовался детям. После приватизации мешка, остался у него только огонь, но поскольку по линии второй приватизации он лишился и этого, остались лишь два слова, которые звучат как ответ на какой-то немой вопрос:
- Из Лапландии!
За этими словами скрывает он свою грусть, что бы никто не входил в его душу, откуда и теперь иногда подглядывает зайчик добрый, как волшебство, как бы хочет сказать тебе ?Лапу дай!” А потом быстро прячется и под теплым свитером видны только уши этого грустного приятеля.
автор: Магдалена Манчева
- Из Лапландии!
Бенгальский огонь теперь метр пятьдесять. Искры его трещат три-четыре минуты. Все знают, что этот бенгальский огонь производится в одном частном гараже, однако продавец рекламирует его как лапландским, что бы продавался марковым.
Бенгальский огонь никто не покупает, сейчас в моде бомбежки. Но прохожие останавливаются, услышав это:
- Из Лапландии!
Не за то, что вдруг начнут спрашиваться, что это за Лапландия, как она выглядит, страна ли это, остров ли, или какая-то фантазия. Голос продавца заставляет их повернуться. Этот грамадный мужчина, с бородой и хмурыми бровями, так похож на того же Деда Мороза, который когда-то делал только добро, разносил подарки и радовался детям. После приватизации мешка, остался у него только огонь, но поскольку по линии второй приватизации он лишился и этого, остались лишь два слова, которые звучат как ответ на какой-то немой вопрос:
- Из Лапландии!
За этими словами скрывает он свою грусть, что бы никто не входил в его душу, откуда и теперь иногда подглядывает зайчик добрый, как волшебство, как бы хочет сказать тебе ?Лапу дай!” А потом быстро прячется и под теплым свитером видны только уши этого грустного приятеля.
автор: Магдалена Манчева
Метки:
