Медики
Горе всем неувлеченным, ибо они проживают
жизнь впустую.
(Хаффка)
- Представьте, что я пациент, а вы врач. Уверяю вас, так будет намного лучше.
Седой профессор откинулся в кресле. Я взял паузу и попытался перевоплотиться.
-Мне кажется, вы чем-то обеспокоены. Так я не смогу вас обследовать.
Я обернулся в аудиторию. Десяток пар глаз были устремлены на нас.
-Анечка, – обратился я к однокурснице. – Принесите профессору валерьянки, и мы продолжим.
-Не нужна мне валерьянка. Отвечайте на вопрос. Вам необходимо поставить диагноз.
-Анечка, не нужно валерьянки, профессор слишком взволнован. Тут нужно что-то посерьезнее. Феназепам подойдет. Там в шкафчике на второй полке должен быть.
Пока Анечка набирала лекарство, профессор молча наблюдал за нами, но, как только шприц оказался у меня в руке, он отодвинулся от стола и вжался в кресло.
-Что вы собираетесь делать?
-Не переживайте, всего лишь маленький укольчик. Совсем не больно.
-Вы в своем уме?
Я перегнулся через стол и вогнал шприц в бедро профессора прямо сквозь одежду. Довольно скоро профессор отключился.
-Теперь мы можем его осмотреть. Дмитрий Николаевич, - обратился я к одному из студентов, - помогите раздеть профессора.
Вдвоем мы раздели и уложили преподавателя на кушетку, прикрыв простыней.
-Начнем. Пациент жалуется на боль в правом подреберье, слабость, тошноту, сердцебиение. На вид семьдесят пять- семьдесят девять лет. Объективно: телосложение астеничное по мужскому типу. Мускулатура выражена слабо. Выявляется дефицит подкожно-жировой клетчатки. Кожные покровы чистые, сухие, бледные. Справа снизу от пупка шрам.
ЧДД шестнадцать. ЧСС 70, пульс ритмичный, симметричный, мягкий, слабого наполнения, умеренного напряжения. АД -100 и 70. Температура нормальная 36,6. При перкуссии - границы печени изменены (выступает на 3-4 см. за край реберной дуги). Живот отечен. Нижние конечности отечны.
Диагноз : Асцит.( Водянка). Цирроз печени под вопросом.
Назначение: Лапароцентез. Кровь на ОКИ, моча на ОКИ и БАК. Прицельная биопсия печени. Кровь на HB.
После окончания осмотра и постановки диагноза мы привязали профессора к каталке и вывезли в коридор.
-Здравствуйте, ребята. Куда это вы с пациентом?
-Экзамен сдаем. Сейчас в процедурный кабинет. Асцит. Жидкость откачивать будем.
Доцент посмотрел на нас с недоверием.
-А экзаменатор где? Постойте, это же профессор.
-Да. Вот ему и сдаем.
-Ну, Петр Геннадьевич, вы даете. Прямо на себе все показываете. Неужели пациентов подходящих не нашлось?
-Он не слышит, спит. Мы ему снотворное ввели. Такая задача.
-Как проснется, передавайте привет. А не много вас на одного профессора? Смотрю, десять человек. Не дело, не дело.
Я остановился.
-А ведь вы правы. Анечка, приготовь, пожалуйста, шприц. Дмитрий Николаевич, любезный, дайте вон ту каталку для доцента.
Через пару минут у нас было уже два пациента. Группа разделилась.
- Приступим.
В процедурной мы отвязали профессора и усадили его на стул.
-Анечка, возьми простыню и обвяжи профессора, чтобы он не упал. Заодно будешь давить на грудь для поддержания давления. Верочка, приготовь троакар, скальпель, вату, иглу, спирт. Хотя ты все знаешь лучше меня. Сделаем так, чтобы профессор в нас не разочаровался. Отлично. Теперь все готово. Я думаю, можно без наркоза. Все равно раньше трех – четырех часов не проснется.
После необходимых приготовлений я сделал надрез и ввел троакар. Но тут в дверь постучали.
-Входите.
В дверном проеме появилась растрепанная голова.
-Тебе чего?
-Слышал, вы тут экзамен сдаете.
-Сдаем. А вам делать нечего? Шатаетесь по коридорам…
-Почему нечего? Сегодня у всех экзамены. У нас – часом позже. Операция? Кого оперируете?
- Профессор любезно согласился нам помочь. Это он.
Я указал на привязанного к стулу профессора с разрезом на животе и торчащей из него железной трубкой.
-Ой, как интересно. Я пойду, своим расскажу, может, сделаем то же самое. А то каждый раз одно и то же. Надоело.
-Стой. Феназепам не забудь.
-Феназепам? Ах, да. Теперь понимаю.
Сказав все это, голова скрылась за дверью, а мы продолжили процедуру.
Жидкость отошла нормально. Состояние пациента оставалось стабильным, и его переместили обратно на каталку.
-Кажется, мы все сделали правильно.
-Нужно ли его привязывать? Может так?
- А ты Феназепам вводила? Знаешь, что после него бывает? Может и ничего, а могут и видения всякие быть, желания странные. Пусть лучше привязанный.
Мы привязали профессора к каталке.
-А как там, интересно, доцент? - поинтересовался один из студентов.
Мы перешли в другую процедурную. Доценту только что вырезали аппендицит.
-А были симптомы? - поинтересовался я у рыжеволосого парня, проводившего операцию.
-Нет, но думаю, четверку поставит. Смотрите, как наложены швы.
Швы действительно были наложены безупречно.
-Как у вас дела? – из-за двери показалась уже знакомая голова.
-Аппендицит вырезали, а вы?
-Мы желудок стомировали и кишечник заодно, чтобы два раза не усыплять. Здоровый мужик попался декан по хирургии. Знаете?
-Эктомия Степан Валерьевич? Знаем, конечно. Как вы его уломали-то?
-Как, как. Двойную дозу пришлось вколоть, вот и уломали. Но, думаю, простит. Сделали все – комар носа не подточит.
В коридоре послышались голоса и шум шагов. Мы выглянули из процедурной и увидели группу студентов.
-Вы почему не на экзамене?
-Так полгруппы сдали, а пол – нет. Не уследили. И мужичок-то у нас хиленький был – знаете, доктор наук наш Дуральный Игорь Николаевич. А ухитрился улизнуть. Пришлось пунктировать ассистента. Привязали на третьем этаже в палате. Сейчас там лежит, отходит.
Я посмотрел на взволнованных ребят.
-Вы понимаете, что так вы всем экзамен сорвете? Следить нужно за пациентами.
Ребята опустили глаза.
-Будем искать вместе. Он не мог далеко уйти.
Мы разделились на группы и занялись обходом огромного здания института. Во всех аудиториях шли операции, поэтому мы старались не мешать и не отнимать время. Везде, куда бы мы не заходили, к нашей проблеме относились с сочувствием, а некоторые из освободившихся коллег присоединялись к поиску.
Скоро выяснилось, что еще нескольким преподавателям удалось скрыться. Мы удвоили бдительность, но все было напрасно.
- Они в деканате, сказал вдруг один из студентов. - Больше им некуда пойти. На выходе стоят наши люди. Во всех пригодных помещениях идут операции. Стоит им там появиться, сразу же попадут на стол.
- Вы проверили подвалы?
-Да. Начали с подвалов, затем каждый этаж до самой крыши.
-Значит они здесь.
Я аккуратно постучал в дверь.
-Игорь Николаевич, мы знаем, что вы тут. Откройте, ничего плохого мы вам не сделаем. Только экзамен сдадим и все.
За дверью было тихо.
-Кто там еще вместе с ним?
-Рациональная Зинаида Прокофьевна с диетологии, Микседема Алексей Семенович с эндокринологии, Плевральный Василий Петрович с пульмонологического отделения, Митральный Диастол Эдуардович – наш кардиолог, и Радиоактивная Светлана Васильевна – рентгенолог. Вместе с Дуральным шесть человек.
- Это шесть групп на пересдачу! О чем они там думают? Ну-ка, открывайте!
Я ударил кулаком в дверь. В ответ ни звука.
-Странно. Я решительно не понимаю, в чем дело. Это похоже на массовый психоз. Есть здесь ребята с психосоматики? Может они что-то скажут.
- У них должен быть координатор, - заговорил светловолосый студент в очках. – С ума поодиночке сходят. Так просто психи не объединяются.
Словно в ответ на его слова зашипел институтский селектор, и в динамиках послышалось покашливание.
-Уважаемые господа студенты, прошу вас разойтись по аудиториям и не мешать работе лечебно-образовательного учреждения. В противном случае к вам будут применены штрафные санкции за несоблюдение внутреннего распорядка больницы.
Голос ректора казался спокойным, но никто и не думал расходиться.
-А вот и он.
-Кто?
-Координатор. Где тут селекторная?
-Второй этаж, налево от лифта.
Группа с психиатрического отделения во главе с парнем в очках растворилась в темноте коридора. Скоро из динамиков послышался звук ломаемой двери, сдавленные крики и уже знакомый спокойный голос ?Без электричества здесь, видимо, не обойтись. Явный психоз на фоне обострившейся шизофрении?. Затем все оборвалось.
-Эх, умеет народ учиться. Борется за знания. Не то, что мы. А ну-ка, поднажали.
От давления могучих плеч разлетелась хлипкая дверь, и поток будущих врачей хлынул в деканат.
-Даешь знания!
Мы вынесли преподавателей на руках и разнесли по аудиториям. Через несколько часов усталые, но довольные студенты собрались в столовой. Все обсуждали прошедший день, делились впечатлениями, высказывали мнения, ободряли и поздравляли друг друга с верно поставленными диагнозами, успешно проведенными операциями и обследованиями. Для кого-то этот год был первым, и им еще так много предстояло узнать, для кого-то, как и для вашего покорного слуги, он был последним замечательным и насыщенным учебным годом, после которого должна начаться взрослая жизнь. Я с радостью и грустью смотрел на этих неоперившихся, но жаждущих знаний юношей и девушек. Когда-то и я был таким. На глазах у меня появились слезы. Я стер их кулаком. Да, медицина – это не просто так. Это останется со мной на всю жизнь.
жизнь впустую.
(Хаффка)
- Представьте, что я пациент, а вы врач. Уверяю вас, так будет намного лучше.
Седой профессор откинулся в кресле. Я взял паузу и попытался перевоплотиться.
-Мне кажется, вы чем-то обеспокоены. Так я не смогу вас обследовать.
Я обернулся в аудиторию. Десяток пар глаз были устремлены на нас.
-Анечка, – обратился я к однокурснице. – Принесите профессору валерьянки, и мы продолжим.
-Не нужна мне валерьянка. Отвечайте на вопрос. Вам необходимо поставить диагноз.
-Анечка, не нужно валерьянки, профессор слишком взволнован. Тут нужно что-то посерьезнее. Феназепам подойдет. Там в шкафчике на второй полке должен быть.
Пока Анечка набирала лекарство, профессор молча наблюдал за нами, но, как только шприц оказался у меня в руке, он отодвинулся от стола и вжался в кресло.
-Что вы собираетесь делать?
-Не переживайте, всего лишь маленький укольчик. Совсем не больно.
-Вы в своем уме?
Я перегнулся через стол и вогнал шприц в бедро профессора прямо сквозь одежду. Довольно скоро профессор отключился.
-Теперь мы можем его осмотреть. Дмитрий Николаевич, - обратился я к одному из студентов, - помогите раздеть профессора.
Вдвоем мы раздели и уложили преподавателя на кушетку, прикрыв простыней.
-Начнем. Пациент жалуется на боль в правом подреберье, слабость, тошноту, сердцебиение. На вид семьдесят пять- семьдесят девять лет. Объективно: телосложение астеничное по мужскому типу. Мускулатура выражена слабо. Выявляется дефицит подкожно-жировой клетчатки. Кожные покровы чистые, сухие, бледные. Справа снизу от пупка шрам.
ЧДД шестнадцать. ЧСС 70, пульс ритмичный, симметричный, мягкий, слабого наполнения, умеренного напряжения. АД -100 и 70. Температура нормальная 36,6. При перкуссии - границы печени изменены (выступает на 3-4 см. за край реберной дуги). Живот отечен. Нижние конечности отечны.
Диагноз : Асцит.( Водянка). Цирроз печени под вопросом.
Назначение: Лапароцентез. Кровь на ОКИ, моча на ОКИ и БАК. Прицельная биопсия печени. Кровь на HB.
После окончания осмотра и постановки диагноза мы привязали профессора к каталке и вывезли в коридор.
-Здравствуйте, ребята. Куда это вы с пациентом?
-Экзамен сдаем. Сейчас в процедурный кабинет. Асцит. Жидкость откачивать будем.
Доцент посмотрел на нас с недоверием.
-А экзаменатор где? Постойте, это же профессор.
-Да. Вот ему и сдаем.
-Ну, Петр Геннадьевич, вы даете. Прямо на себе все показываете. Неужели пациентов подходящих не нашлось?
-Он не слышит, спит. Мы ему снотворное ввели. Такая задача.
-Как проснется, передавайте привет. А не много вас на одного профессора? Смотрю, десять человек. Не дело, не дело.
Я остановился.
-А ведь вы правы. Анечка, приготовь, пожалуйста, шприц. Дмитрий Николаевич, любезный, дайте вон ту каталку для доцента.
Через пару минут у нас было уже два пациента. Группа разделилась.
- Приступим.
В процедурной мы отвязали профессора и усадили его на стул.
-Анечка, возьми простыню и обвяжи профессора, чтобы он не упал. Заодно будешь давить на грудь для поддержания давления. Верочка, приготовь троакар, скальпель, вату, иглу, спирт. Хотя ты все знаешь лучше меня. Сделаем так, чтобы профессор в нас не разочаровался. Отлично. Теперь все готово. Я думаю, можно без наркоза. Все равно раньше трех – четырех часов не проснется.
После необходимых приготовлений я сделал надрез и ввел троакар. Но тут в дверь постучали.
-Входите.
В дверном проеме появилась растрепанная голова.
-Тебе чего?
-Слышал, вы тут экзамен сдаете.
-Сдаем. А вам делать нечего? Шатаетесь по коридорам…
-Почему нечего? Сегодня у всех экзамены. У нас – часом позже. Операция? Кого оперируете?
- Профессор любезно согласился нам помочь. Это он.
Я указал на привязанного к стулу профессора с разрезом на животе и торчащей из него железной трубкой.
-Ой, как интересно. Я пойду, своим расскажу, может, сделаем то же самое. А то каждый раз одно и то же. Надоело.
-Стой. Феназепам не забудь.
-Феназепам? Ах, да. Теперь понимаю.
Сказав все это, голова скрылась за дверью, а мы продолжили процедуру.
Жидкость отошла нормально. Состояние пациента оставалось стабильным, и его переместили обратно на каталку.
-Кажется, мы все сделали правильно.
-Нужно ли его привязывать? Может так?
- А ты Феназепам вводила? Знаешь, что после него бывает? Может и ничего, а могут и видения всякие быть, желания странные. Пусть лучше привязанный.
Мы привязали профессора к каталке.
-А как там, интересно, доцент? - поинтересовался один из студентов.
Мы перешли в другую процедурную. Доценту только что вырезали аппендицит.
-А были симптомы? - поинтересовался я у рыжеволосого парня, проводившего операцию.
-Нет, но думаю, четверку поставит. Смотрите, как наложены швы.
Швы действительно были наложены безупречно.
-Как у вас дела? – из-за двери показалась уже знакомая голова.
-Аппендицит вырезали, а вы?
-Мы желудок стомировали и кишечник заодно, чтобы два раза не усыплять. Здоровый мужик попался декан по хирургии. Знаете?
-Эктомия Степан Валерьевич? Знаем, конечно. Как вы его уломали-то?
-Как, как. Двойную дозу пришлось вколоть, вот и уломали. Но, думаю, простит. Сделали все – комар носа не подточит.
В коридоре послышались голоса и шум шагов. Мы выглянули из процедурной и увидели группу студентов.
-Вы почему не на экзамене?
-Так полгруппы сдали, а пол – нет. Не уследили. И мужичок-то у нас хиленький был – знаете, доктор наук наш Дуральный Игорь Николаевич. А ухитрился улизнуть. Пришлось пунктировать ассистента. Привязали на третьем этаже в палате. Сейчас там лежит, отходит.
Я посмотрел на взволнованных ребят.
-Вы понимаете, что так вы всем экзамен сорвете? Следить нужно за пациентами.
Ребята опустили глаза.
-Будем искать вместе. Он не мог далеко уйти.
Мы разделились на группы и занялись обходом огромного здания института. Во всех аудиториях шли операции, поэтому мы старались не мешать и не отнимать время. Везде, куда бы мы не заходили, к нашей проблеме относились с сочувствием, а некоторые из освободившихся коллег присоединялись к поиску.
Скоро выяснилось, что еще нескольким преподавателям удалось скрыться. Мы удвоили бдительность, но все было напрасно.
- Они в деканате, сказал вдруг один из студентов. - Больше им некуда пойти. На выходе стоят наши люди. Во всех пригодных помещениях идут операции. Стоит им там появиться, сразу же попадут на стол.
- Вы проверили подвалы?
-Да. Начали с подвалов, затем каждый этаж до самой крыши.
-Значит они здесь.
Я аккуратно постучал в дверь.
-Игорь Николаевич, мы знаем, что вы тут. Откройте, ничего плохого мы вам не сделаем. Только экзамен сдадим и все.
За дверью было тихо.
-Кто там еще вместе с ним?
-Рациональная Зинаида Прокофьевна с диетологии, Микседема Алексей Семенович с эндокринологии, Плевральный Василий Петрович с пульмонологического отделения, Митральный Диастол Эдуардович – наш кардиолог, и Радиоактивная Светлана Васильевна – рентгенолог. Вместе с Дуральным шесть человек.
- Это шесть групп на пересдачу! О чем они там думают? Ну-ка, открывайте!
Я ударил кулаком в дверь. В ответ ни звука.
-Странно. Я решительно не понимаю, в чем дело. Это похоже на массовый психоз. Есть здесь ребята с психосоматики? Может они что-то скажут.
- У них должен быть координатор, - заговорил светловолосый студент в очках. – С ума поодиночке сходят. Так просто психи не объединяются.
Словно в ответ на его слова зашипел институтский селектор, и в динамиках послышалось покашливание.
-Уважаемые господа студенты, прошу вас разойтись по аудиториям и не мешать работе лечебно-образовательного учреждения. В противном случае к вам будут применены штрафные санкции за несоблюдение внутреннего распорядка больницы.
Голос ректора казался спокойным, но никто и не думал расходиться.
-А вот и он.
-Кто?
-Координатор. Где тут селекторная?
-Второй этаж, налево от лифта.
Группа с психиатрического отделения во главе с парнем в очках растворилась в темноте коридора. Скоро из динамиков послышался звук ломаемой двери, сдавленные крики и уже знакомый спокойный голос ?Без электричества здесь, видимо, не обойтись. Явный психоз на фоне обострившейся шизофрении?. Затем все оборвалось.
-Эх, умеет народ учиться. Борется за знания. Не то, что мы. А ну-ка, поднажали.
От давления могучих плеч разлетелась хлипкая дверь, и поток будущих врачей хлынул в деканат.
-Даешь знания!
Мы вынесли преподавателей на руках и разнесли по аудиториям. Через несколько часов усталые, но довольные студенты собрались в столовой. Все обсуждали прошедший день, делились впечатлениями, высказывали мнения, ободряли и поздравляли друг друга с верно поставленными диагнозами, успешно проведенными операциями и обследованиями. Для кого-то этот год был первым, и им еще так много предстояло узнать, для кого-то, как и для вашего покорного слуги, он был последним замечательным и насыщенным учебным годом, после которого должна начаться взрослая жизнь. Я с радостью и грустью смотрел на этих неоперившихся, но жаждущих знаний юношей и девушек. Когда-то и я был таким. На глазах у меня появились слезы. Я стер их кулаком. Да, медицина – это не просто так. Это останется со мной на всю жизнь.
Метки:
