Судьба Глава пятая
ГЛАВА ПЯТАЯ
"Бал - настоящая находка
Для юных франтов и для дам.
Его с восторгом ждет красотка,
Он праздник пасмурным отцам.
Чтоб дочка куколкой оделась,
Хлопочет опытная мать,
А чтоб она не засиделась,
Везет ее потанцевать".
Поэт Ф.Кони.
У дома на Мясницкой собралась масса карет и повозок. Был он со множеством комнат, разнообразными уютными уголками, ярко освещенным танцевальным залом, в доме находились и биллиардная, и курительная комната, и зимний сад. Программа была расписана заранее - танцы до ужина, который готовил сам Серж из "Эрмитажа", затем снова танцы уже до утра. Здесь присутствовали дамы разных возрастов в нарядных туалетах, блеске драгоценных камней, в воздухе витали ароматы изысканных духов. И даже в этой яркой толпе прекрасно смотрелась группка очаровательных девушек, как будто весенний букет - стройные, изящные, в платьях по последней моде. Весь вечер сестры были "нарасхват". Анна чаще всего танцевала с Наумом, но не отказывала и другим кавалерам, что ввергало Наума в уныние.
Иван Ивлев, двадцатипятилетний красавец, приехал на бал с небольшим опозданием. Был он выше среднего роста, с темно-русыми волосами и серыми глазами, которые, когда он сердился, становились почти черными. Про таких, как он, в народе говорили: "Ладно скроен, крепко сшит". На бал вначале ехать он не собирался, но его уговорила троюродная тетка Ольга. Она более десяти лет была замужем за Артемом Ефимовичем Пискаревым, торговцем лесом и владельцем кирпичного завода. К моменту знакомства с Ольгой он уже два года был вдов. Был он лет на двадцать старше Ольги, а их брак заключен по решению ее отца Романа Мстиславовича Захарова, обедневшего помещика средней руки, который с помощью этого брака улучшил пошатнувшееся материальное положение. Мать Ольги умерла, когда той не было и десяти лет. Отец воспитывал ее в строгости и послушании, но образование она получила хорошее. Роман Мстиславович понимал, что это ее "приданое", красотой она не блистала, засиделась в девках, замужество ее особенно не прельщало, но перечить отцу она не посмела. Жизнь Артема Ефимовича почти не изменилась, менять привычки из-за жены он не собирался. Любил хорошо поесть, держал в доме первоклассную кухарку, а по вторникам ездил в Купеческий клуб, который славился своими обедами: стерляжья уха, специально приготовленная телятина и индейка под белым соусом, расстегаи и его любимое блюдо - поросенок с хреном с двенадцатиярусной кулебякой, белый квас и ароматная листовка. Там было всегда много народа, весело, шумно, играл оркестр, в зависимости от дня недели пел цыганский, венгерский или русский хор, а после обеда можно было перекинуться в картишки. С течением времени он стал напоминать надутого, раскормленного индюка. Балы и маскарады он не любил, "не по мне эти политесы", - говорил он. Поэтому каждый приезд Ивлевых был для Ольги настоящим праздником. В этот раз Иван приехал один - отец "загулял". Полтора года назад в одночасье от грудной жабы умерла мать Ивана - Анастасия Петровна. Отец после ее смерти, как с цепи сорвался, забросил дела, "заливая" свое горе, "свет не мил", - говорил он. Девицы мелькали, как карты в руках опытного шулера. Вот и на Рождество он укатил к очередной пассии. Дела Ивлевых, а жили они в Кимрах, что раскинулись на берегу Волги, и торговали мануфактурой и обувью, шли хорошо, а могли бы идти еще лучше, если бы не загулы старшего Ивлева. Поэтому Иван особенно не стремился на бал, хотя пора уже было подумать о женитьбе, но зато потом не уставал благодарить Ольгу. Еще в дверях он обратил внимание на трех изящных девушек, стоявших вместе с двумя мужчинами и женщиной. Но особенно его поразила одна - которая напоминала нежную, только что распустившуюся розу - это была Лизонька. Иван понял: вот, это она должна стать его женой. Он попросил Ольгу представить его Герману Шульцу, и произвел на отца Лизы самое благоприятное впечатление. Да и Вайн-старший был хорошего мнения о молодом Ивлеве, не раз он сталкивался с ним по коммерческим делам. Лизе Иван понравился, но не более, она еще не думала о замужестве, ведь еще две старшие сестры должны выйти замуж, а уж потом очередь дойдет и до нее.
Но больше всего Марию Карловну и Германа поразила Лина. Они привыкли видеть ее в длинных юбках и блузках, а сейчас рядом с ними стояла изящная красавица с чуть вьющимися светло-каштановыми волосами, собранными в красивый пучок, которая ни в чем не уступала своим сестрам. И танцевала она не меньше, чем Анна и Лиза, с молодым человеком, с которым вела оживленный разговор. Был он чуть выше среднего роста, худощавый, в пенсне, бородка клинышком. Если бы кто-то услышал, о чем они говорят, очень бы удивился - говорили они о политике. Совсем недавно на дне рождения у Нины Кудрявцевой Лина познакомилась с ее старшим братом Гошей.
В девяностые годы девятнадцатого века во многих губерниях России появились подпольные группы, они называли себя социалисты-революционеры. Сначала центром эсеров являлся Саратов, но постепенно группы были созданы в Москве, Петербурге, на юге России. Среди эсеров было немало талантливых людей. Троих можно было выделить особо - Виктор Чернов, Григорий Горкуша и Михаил Гоц. Гоц был выходцем из известной семьи чаеторговцев Высоцких, профессиональным революционером стал в конце восьмидесятых. Он не раз подвергался арестам, был сослан в Якутск, где во время восстания был тяжело ранен и на всю жизнь оказался прикованным к инвалидной коляске. Но это не помешало ему стать одним из главных организатором работы эсеров. Друзья любовно называли его Мишка-торопыжка. Именно с этим человеком и познакомил Гоша Лину. Она была поражена силой его духа и целеустремленностью. Нельзя сказать, что ее очень привлекали идеи эсеров, больше всего ей нравился ореол таинственности, ведь никто из родных - ни мать, ни сестры, ни отец не догадывались об этой стороне ее жизни. Эсеры считали, что для народа необходимо просвещение, а Лина очень подходила для этого - спокойная, образованная, хорошо владеющая немецким и французским языками. Постепенно она втянулась в эту работу и совсем не думала о том, какой опасности подвергает не только себя, но и родных, так как стала использовать магазин отца как явку.
В один из теплых осенних дней в магазин вошел приятный молодой человек, он принес брошюры, которые Лине надо было отдать в типографию, где она несколько дней в неделю работала корректором. Родителям это было не по душе, но переубедить дочь они не могли. Лине молодой человек понравился, звали его Кирилл Авдеев, одно ее смущало - был он членом Боевой организации эсеров. К нему хорошо подходило определение Владимира Маяковского: "Эсер тот же либерал, но с бомбой". Авдееву Лина тоже понравилась, но их любовь была недолгой - к сожалению, в организации было много случайных людей, и одним из них стал Евно Азеф, завербованный охранкой. Именно он выдал Гершуни, Авдеева и еще несколько человек. Кириллу по чистой случайности сначала удалось бежать, но в поезде его все же опознали, и он был арестован. Так Лина потеряла свою первую любовь.
"Бал - настоящая находка
Для юных франтов и для дам.
Его с восторгом ждет красотка,
Он праздник пасмурным отцам.
Чтоб дочка куколкой оделась,
Хлопочет опытная мать,
А чтоб она не засиделась,
Везет ее потанцевать".
Поэт Ф.Кони.
У дома на Мясницкой собралась масса карет и повозок. Был он со множеством комнат, разнообразными уютными уголками, ярко освещенным танцевальным залом, в доме находились и биллиардная, и курительная комната, и зимний сад. Программа была расписана заранее - танцы до ужина, который готовил сам Серж из "Эрмитажа", затем снова танцы уже до утра. Здесь присутствовали дамы разных возрастов в нарядных туалетах, блеске драгоценных камней, в воздухе витали ароматы изысканных духов. И даже в этой яркой толпе прекрасно смотрелась группка очаровательных девушек, как будто весенний букет - стройные, изящные, в платьях по последней моде. Весь вечер сестры были "нарасхват". Анна чаще всего танцевала с Наумом, но не отказывала и другим кавалерам, что ввергало Наума в уныние.
Иван Ивлев, двадцатипятилетний красавец, приехал на бал с небольшим опозданием. Был он выше среднего роста, с темно-русыми волосами и серыми глазами, которые, когда он сердился, становились почти черными. Про таких, как он, в народе говорили: "Ладно скроен, крепко сшит". На бал вначале ехать он не собирался, но его уговорила троюродная тетка Ольга. Она более десяти лет была замужем за Артемом Ефимовичем Пискаревым, торговцем лесом и владельцем кирпичного завода. К моменту знакомства с Ольгой он уже два года был вдов. Был он лет на двадцать старше Ольги, а их брак заключен по решению ее отца Романа Мстиславовича Захарова, обедневшего помещика средней руки, который с помощью этого брака улучшил пошатнувшееся материальное положение. Мать Ольги умерла, когда той не было и десяти лет. Отец воспитывал ее в строгости и послушании, но образование она получила хорошее. Роман Мстиславович понимал, что это ее "приданое", красотой она не блистала, засиделась в девках, замужество ее особенно не прельщало, но перечить отцу она не посмела. Жизнь Артема Ефимовича почти не изменилась, менять привычки из-за жены он не собирался. Любил хорошо поесть, держал в доме первоклассную кухарку, а по вторникам ездил в Купеческий клуб, который славился своими обедами: стерляжья уха, специально приготовленная телятина и индейка под белым соусом, расстегаи и его любимое блюдо - поросенок с хреном с двенадцатиярусной кулебякой, белый квас и ароматная листовка. Там было всегда много народа, весело, шумно, играл оркестр, в зависимости от дня недели пел цыганский, венгерский или русский хор, а после обеда можно было перекинуться в картишки. С течением времени он стал напоминать надутого, раскормленного индюка. Балы и маскарады он не любил, "не по мне эти политесы", - говорил он. Поэтому каждый приезд Ивлевых был для Ольги настоящим праздником. В этот раз Иван приехал один - отец "загулял". Полтора года назад в одночасье от грудной жабы умерла мать Ивана - Анастасия Петровна. Отец после ее смерти, как с цепи сорвался, забросил дела, "заливая" свое горе, "свет не мил", - говорил он. Девицы мелькали, как карты в руках опытного шулера. Вот и на Рождество он укатил к очередной пассии. Дела Ивлевых, а жили они в Кимрах, что раскинулись на берегу Волги, и торговали мануфактурой и обувью, шли хорошо, а могли бы идти еще лучше, если бы не загулы старшего Ивлева. Поэтому Иван особенно не стремился на бал, хотя пора уже было подумать о женитьбе, но зато потом не уставал благодарить Ольгу. Еще в дверях он обратил внимание на трех изящных девушек, стоявших вместе с двумя мужчинами и женщиной. Но особенно его поразила одна - которая напоминала нежную, только что распустившуюся розу - это была Лизонька. Иван понял: вот, это она должна стать его женой. Он попросил Ольгу представить его Герману Шульцу, и произвел на отца Лизы самое благоприятное впечатление. Да и Вайн-старший был хорошего мнения о молодом Ивлеве, не раз он сталкивался с ним по коммерческим делам. Лизе Иван понравился, но не более, она еще не думала о замужестве, ведь еще две старшие сестры должны выйти замуж, а уж потом очередь дойдет и до нее.
Но больше всего Марию Карловну и Германа поразила Лина. Они привыкли видеть ее в длинных юбках и блузках, а сейчас рядом с ними стояла изящная красавица с чуть вьющимися светло-каштановыми волосами, собранными в красивый пучок, которая ни в чем не уступала своим сестрам. И танцевала она не меньше, чем Анна и Лиза, с молодым человеком, с которым вела оживленный разговор. Был он чуть выше среднего роста, худощавый, в пенсне, бородка клинышком. Если бы кто-то услышал, о чем они говорят, очень бы удивился - говорили они о политике. Совсем недавно на дне рождения у Нины Кудрявцевой Лина познакомилась с ее старшим братом Гошей.
В девяностые годы девятнадцатого века во многих губерниях России появились подпольные группы, они называли себя социалисты-революционеры. Сначала центром эсеров являлся Саратов, но постепенно группы были созданы в Москве, Петербурге, на юге России. Среди эсеров было немало талантливых людей. Троих можно было выделить особо - Виктор Чернов, Григорий Горкуша и Михаил Гоц. Гоц был выходцем из известной семьи чаеторговцев Высоцких, профессиональным революционером стал в конце восьмидесятых. Он не раз подвергался арестам, был сослан в Якутск, где во время восстания был тяжело ранен и на всю жизнь оказался прикованным к инвалидной коляске. Но это не помешало ему стать одним из главных организатором работы эсеров. Друзья любовно называли его Мишка-торопыжка. Именно с этим человеком и познакомил Гоша Лину. Она была поражена силой его духа и целеустремленностью. Нельзя сказать, что ее очень привлекали идеи эсеров, больше всего ей нравился ореол таинственности, ведь никто из родных - ни мать, ни сестры, ни отец не догадывались об этой стороне ее жизни. Эсеры считали, что для народа необходимо просвещение, а Лина очень подходила для этого - спокойная, образованная, хорошо владеющая немецким и французским языками. Постепенно она втянулась в эту работу и совсем не думала о том, какой опасности подвергает не только себя, но и родных, так как стала использовать магазин отца как явку.
В один из теплых осенних дней в магазин вошел приятный молодой человек, он принес брошюры, которые Лине надо было отдать в типографию, где она несколько дней в неделю работала корректором. Родителям это было не по душе, но переубедить дочь они не могли. Лине молодой человек понравился, звали его Кирилл Авдеев, одно ее смущало - был он членом Боевой организации эсеров. К нему хорошо подходило определение Владимира Маяковского: "Эсер тот же либерал, но с бомбой". Авдееву Лина тоже понравилась, но их любовь была недолгой - к сожалению, в организации было много случайных людей, и одним из них стал Евно Азеф, завербованный охранкой. Именно он выдал Гершуни, Авдеева и еще несколько человек. Кириллу по чистой случайности сначала удалось бежать, но в поезде его все же опознали, и он был арестован. Так Лина потеряла свою первую любовь.
Метки:
