Церковь на горе

Нас, жителей равнинных мегаполисов - к примеру Москвы, Питера - панорама Римa не просто восхищает и завораживает, но и удивляет. Когда смотришь на город с Капитолийского холма, с обзорной площадки памятника королю Виктору-Эммануэлю, создается ощущение, будто дома, купола и колокольни церквей, колонны, башни, руины не уходят вдаль, в перспективу, а словно толпятся на маленьком пятачке, громоздясь друг на друга. Действительно, располагаются они на горах и холмах и вроде бы сравнительно недалеко друг от друга. Но если мерять расстояния между ними собственными ногами, сразу выяснится обманчивость такого впечатления...

Вот, в обрамлении черно-зеленых крон пиний, выхваченный неожиданным лучом февральского солнца, виднеется фасад старинной церкви. Мне обязательно надо туда! Почему? - Неизвестно. Много вокруг прекрасных храмов, знаменитых памятников и праздному одинокому туристу можно отправиться куда угодно - его никто не ждет в этом городе. Но необъяснимы страсти, которым подвержена душа человека. И вот, спустившись с холма, он устремляется в лабиринт переулков. Это ничего, что карта, как на грех, забыта в отеле.

Глаз машинально отмечает по сторонам старинные порталы, рука привычно прижимает к боку сумку: ведь мимо то и дело проносятся юные римляне на скутерах, а всем известны истории про моторизованных итальянских жуликов, вырывающих у туристов их походный скарб . Еще один поворот, еще... Вот глубоко вросший в землю столб с мраморной античной головой. Лицо почти совсем стерлось, можно разобрать лишь глазные впадины и бороду. Сколько же веков простоял он тут под дождем и солнцем? Может, все-таки и не с древнеримских времен, а лет эдак пятьсот, с эпохи Возрождения, когда его сюда перенесли и вкопали. Снова отели, траттории, галдящая толпа французских школьников в одинаковых красных кепках с пожилым долговязым учителем. Две дамы в мехах выгуливают двух малюсеньких лохматых собачек. А может наоборот: собачки выгуливают дам? Солнце, осветившее в свое время церковь на горе, давно скрылось за облаками, накрапывает дождь. Как из-под земли возникает улыбающийся негр, увешанный зонтиками: "Prego, signore!" - "Grazie, I don't need..."

А где же тут путь на гору? Темнеет. Отелей вокруг уже почему-то нет, кафе и баров с туристами тоже. И спросить не у кого. В каком-то сомнительном заведении шумит компания местных мужиков. Зайти? - Нет, как-то неловко, да и боязно. На вид, лаццарони какие-то. К тому же, подобные субъекты по-английски наверняка не разумеют. А, вот, наконец, и тот переулок, по которому можно подняться вверх, петляя между заборами. Ощущение, словно ты не в центре миллионного города, сверкающего внизу огнями витрин, а в глухой, заброшенной деревушке. Птицы чирикают в садах по сторонам, кошка перебежала улицу. И наконец, за очередным поворотом - вот она, древняя маленькая базилика. Смотрит на крохотную площадь своим скромно-провинциальным, но хранящим барочную напряженность фасадом. Кладка боковых стен - из больших грубых камней. Там внутри, за ними наверняка - самое главное. Еще несколько ступенек. Простые обитые железом и крашеные масляной краской двери. На них надпись: Сhiuso - Закрыто. И обида переполняет душу - такая обида, что плакать хочется!

А собственно, на каком основании? Это ведь в юности только кажется: стоит чего-то по-настоящему страстно захотеть - и сбудется, стоит к чему-то с открытой душой всем сердцем устремиться - и тебя обязательно примут. Увы - сhiuso! - Ну и что с того? Зато была дорога в гору, дамы с собачками,
школьники-французы в кепках, негр, увешанный зонтиками, кошка, огни города под холмом. А без них не появилась бы и вся эта история. Ах, Рим! Ты всегда был великим учителем - и для целых народов, и для каждого человека в отдельности!

2009