Как я сошла с ума
Все началось с того, что я перестала помнить. Сначало то, что было, потом то, что есть. Я забывала все с такой же неизбежной легкостью, с какой когда-то запоминала. Я перестала помнить даты, из мой головы стёрлись события. Потом имена. Потом люди.
Потом, я перестала понимать. К моменту, когда это случилось, я помнила только свое имя. И больше ничего. Я не понимала, что обозначают слова, что они значат,не понимала зачем нужно то , что обозначено словами. Ничего не изчезло из мира. Все в нем было. Там, где и прежде. разные что, это все ничего для меня не значило.
Последнее, что я перестала понимать это то, что обозначено моим именем. Нет, я не забыла свое имя. Я произносила его, но только механически, так как помнила его мышечная память. Я ничего не обозначала этим набором звуков. Пустая, бесполезная попытка мозга вспомнить забытое, мое имя служило тоненькой ниточкой, которая давала слабую надежду все вернуть. И все же, мое имя утратило смысл. Оно осталось как рефлекторное подергивание лап мертвой лягушки при ее препарировании. Рефлекс мертвого сознания.
Сны являлись ночью как рябь сломанного телевизора, такая же рябь сломанного мозга. Можно было понять линии, мелькали изредка лица. Ничьи. Как рожицы, срисованные может с живых людей. А может, не с живых. А может, не с людей. Потом остались только линии. Потом только краски. Попытка мозга вспомнить? Остатки снов? Только тени. Только полутени. Намек на тень. Может показалось. И забвение. Тишина. Тьма.
Потом, я перестала понимать. К моменту, когда это случилось, я помнила только свое имя. И больше ничего. Я не понимала, что обозначают слова, что они значат,не понимала зачем нужно то , что обозначено словами. Ничего не изчезло из мира. Все в нем было. Там, где и прежде. разные что, это все ничего для меня не значило.
Последнее, что я перестала понимать это то, что обозначено моим именем. Нет, я не забыла свое имя. Я произносила его, но только механически, так как помнила его мышечная память. Я ничего не обозначала этим набором звуков. Пустая, бесполезная попытка мозга вспомнить забытое, мое имя служило тоненькой ниточкой, которая давала слабую надежду все вернуть. И все же, мое имя утратило смысл. Оно осталось как рефлекторное подергивание лап мертвой лягушки при ее препарировании. Рефлекс мертвого сознания.
Сны являлись ночью как рябь сломанного телевизора, такая же рябь сломанного мозга. Можно было понять линии, мелькали изредка лица. Ничьи. Как рожицы, срисованные может с живых людей. А может, не с живых. А может, не с людей. Потом остались только линии. Потом только краски. Попытка мозга вспомнить? Остатки снов? Только тени. Только полутени. Намек на тень. Может показалось. И забвение. Тишина. Тьма.
Метки:
