Память. Часть 1. Начало лабиринта
Для внесения некоторой ясности в повествование хочу сразу сообщить, что речь пойдет о будущем.
Время действия – 23.. год, а место действия – Москва, Институт Времени.
Начало лабиринта.
В наше время вещей способных удивить или тем более поразить образованного и в меру ученого человека практически не осталось. Все тайны и загадки уже давно перестали быть таковыми и считались научно доказанными и обоснованными фактами. Это же относилось и к телу человека. Оно, тело было изучено вдоль и поперек, разложено на все составляющие вплоть до мельчайших атомов и собрано в соответствии с представлениями его обладателя. Все химические и физические процессы были детально изучены, описаны и обузданы. Однако, оставалось еще одна область, которая, как заноза сидела в научном сообществе и не давала покоя, требуя своего решения. Этой занозой была память.
Алексей отложил историю болезни и в очередной раз почувствовал, что его сознание находится в привычном тупике. Все, что он сейчас прочел, было, ему известно наизусть и все-таки молодой врач опять и опять возвращался к ставшей за столько лет толстым томом истории ставшей его настольной книгой, надеясь найти в тексте заветное слово, знак, букву или намек на разгадку этой тайны.
- Все должно иметь логическое объяснение, - думал он, машинально пролистывая пожелтевшие от времени страницы.
- Разгадка здесь, только я ее пока не вижу.
До Алексея эту головоломку пытались решить многие, но безуспешно.
- Алексей Николаевич, через 15 минут обход, - сказала молоденькая медсестра, заглянув в дверь кабинета, и деловито поправила стопку папок в руках.
- Историю сестер брать? - спросила она скорее для протокола, заранее зная ответ.
- Нет, Лиза не стоит, - ответил ей Алексей Николаевич и улыбнулся. Лиза ему нравилась, с ней было легко и приятно работать. Легко потому, что Лиза была весьма исполнительна и предупредительна, она всегда знала, что и где лежит и если не лежит, то где это можно взять или, чем заменить. А приятно, потому, что Лиза была очень красива и отвечала Алексею взаимностью, ну или ему так казалось. Элемент недосказанности между ними все же присутствовал.
Вот и сегодня стоило Лизе заглянуть к нему и настроение сразу прибавило баллов пять, а ощущение того, что неразрешимых проблем быть попросту не может, вытеснило все утренние тревоги.
- Сейчас идем, - сказал молодой, подающий большие надежды доктор и вышел из кабинета уверенный в том, что сегодняшний день обязательно принесет ему долгожданный прорыв и с тайнами памяти, наконец, будет покончено.
Причиной утреннего волнения Алексея были три сестры: "Почти как у А.П. Чехова", опять всплыло у него в голове давно возникшее сравнение.
Их действительно было три сестры, тройняшки, близнецы, юные, красивые и загадочные. Юные именно эта характеристика и приходила первой при встрече с сестрами, хотя если верить документации возраст их исчислялся трехзначным числом. Это была одна из загадок таинственной троицы, время не имело силы над их внешностью. Было впечатление, что дожив до возраста 17-ти лет, девушки сошли с привычного для нас временного отрезка и присели на пикник у обочины скоростной временной магистрали.
Они жили в своем особенном, непонятном и загадочном мире, который он, Алексей Николаевич Прохоров, уж обязательно разгадает. В этом Алексей был просто уверен, этому он готов был посвятить себя и всю свою жизнь. "А может все случится гораздо раньше или даже сегодня?" - думал он, идя за Лизой по коридорам Института Времени, в которых молодая девушка разбиралась гораздо лучше своего шефа.
"Пришли" - сказала девушка, открывая цифровой замок нужного им крыла здания. Это было удивительное место и по форме и по содержанию. Приходя сюда Алексей, каждый раз испытывал чувство преодоления невидимой преграды, хотя, разумеется, никакой преграды быть не могло, он даже с Лизой никогда не обсуждал это боясь вызвать ее в меру корректную насмешку. Вот и сейчас он почувствовал этот барьер, этот чуть ощутимый холодок, прошедший сквозь него как сканер, определяющий его доступ на эту территорию. Он посмотрел на Лизу, но она не проявляла никаких признаков беспокойства или неудобства.
- Бред, - в очередной раз подумал Алексей, когда они уже стояли в дверях первой палаты.
Основной обход проходил достаточно быстро. В отделении было всего шесть палат и на сегодняшний день две из них пустовали. Одну из палат занимал старик Семенов Михаил Игнатьевич, очень милый образованный и стеснительный. Сюда он попал несколько лет назад уже при Алексее, он четко помнил их первую встречу, когда служба института привезла старика в приемное отделение паранормального управления. Михаил Игнатьевич сам обратился в их институт, предлагая изучить его феномен путешествия во времени. Как утверждал пациент, он мог по собственному желанию преодолевать временной отрезок, сворачивая его в петлю и тем самым мгновенно проходя в прошлое или будущее настолько далеко, насколько ему удавалось свернуть эту самую петлю. Старик действительно достаточно хорошо ориентировался в некоторых исторических моментах, описывая их так четко и ярко, что могло возникнуть ощущение его присутствия там, хотя все это можно было списать и на его хорошую фантазию и образованность. Также Михаил Игнатьевич, или как его в шутку прозвали здесь Путешественник, делал иногда и некие предсказания, которые до его попадания в стены института были более разнообразны и уходили дальше по датам, чем в последнее время. Что-то можно было проверить и надо заметить было найдено много совпадений, но доподлинно подтвердить или опровергнуть утверждения Путешественника пока не представлялось возможным и его на всякий случай оставили в институте, сформулировав свое решение приблизительно так: "Хуже не будет". Сам старик объяснял сужение круга путешествий своим затворничеством в институтских стенах, мол, вижу только то, что связано с институтом и непосредственно с отделением ?Х?.
- Круг исследования уж очень узок, - жаловался он.
- Отсюда и угасающий интерес, чего напрягаться то, если и так все уже знаю.
Но сегодня Михаил Игнатьевич был весьма возбужден. Алексей уже был готов к продолжительному разговору с философским оттенком о том, как жилось раньше и как быстро все меняется, что уже слало для них привычным при обходе делом. Старик рассказывал о своих воспоминаниях или отдавал Алексею стопку исписанных страниц.
- Вот, - говорил он, отдавая своему доктору рукопись.
- Мой отчет о путешествии в 18… год, обратите внимание на любопытный факт….
Алексей всегда внимательно выслушивал Путешественника, забирал записи и потом в кабинете читал стариковские записки. Ему нравилось общение с Михаилом Игнатьевичем, и писал старик интересно, живо. Все его записи хранились в истории болезни. Может быть, когда старик выйдет из института, эти записки послужат ему для написания книги, если конечно он захочет выйти, ведь родственников у него не было и одинокое коротание дней было для Михаила Игнатьевича в тягость, а здесь, хоть какое никакое, а общение. Да и захочет ли институт расстаться с записками Путешественника? Алексей Николаевич предполагал вариант засекреченивания, хотя особого смысла в этом он, конечно, не видел, так проявление чувства собственника, что в лапы попало, то пропало.
Но сегодня размеренной беседы со стариком не получилось. Едва войдя в комнату, Алексей почувствовал волнение Михаила Игнатьевича. И это волнение нахлынуло на него и поглотило, это казалось не вероятным, он доктор психологии, для которого все чувства объяснимы и контролируемы сейчас понимал, что теряет этот самый контроль.
- Я знаю, - шептал ему старик.
- Вы тоже это чувствуете, не надо сопротивляться сейчас все образуется.
Что образуется и, как образуется, Алексей не понимал, и от этого ему было еще больше не по-себе, он не любил терять контроля и это его злило. Но действительно через пару секунд все встало на свои места, и волнение улеглось также быстро, как и появилось.
"Что это было?" - спросил Алексей старика, а сам посмотрел на Лизу, которая весьма удивилась вопросу шефа.
- О чем это Вы Алексей Николаевич? - спросила девушка, изящно приподняв брови.
- Да так, - смутился молодой доктор: "Давайте займемся нашими делами".
-Лиза, я, наверное, сегодня задержусь здесь, если можно придите за мной в конце дня,
Вы же знаете, как я не люблю эти лабиринты.
Он улыбнулся медсестре и та покорно пошла к выходу из отделения, хотя и знала, что нарушает предписание не находиться по одному в данном крыле института, но шеф распорядился значит и ответственность на нем.
-Ну, рассказывайте Михаил Игнатьевич, - проговорил Алексей лукаво улыбающемуся старику.
- Что тут у вас за парадоксы?
Путешественник хитро улыбнулся всем видом стараясь показать, что есть еще вещи, которые он старый тертый калач понимает лучше молодого поколения.
-Ладно, - сказал он.
- Присаживайтесь Алексей Николаевич, - расскажу все по порядку.
- Давайте чайку нальем, мне сегодня печенье принесли, так спокойнее будет - предложил старик.
-Давайте, - согласился Алексей.
- Мне торопиться не куда.
Михаил Игнатьевич достал чашки и включил чайник, коробка с печеньем уже стояла на столе.
- Ну, вот все готово, - старик сделал приглашающий жест рукой и они уселись напротив друг друга за столом. Алексей не торопил собеседника, он пил чай и пытался разобраться с пережитыми ощущениями, но Михаил Игнатьевич прервал его размышления.
- Вы уж извините старика за медлительность, - сказал он.
- Просто я никак не могу построить четкую линию своих объяснений.
Доктор дружелюбно посмотрел на пациента - Да ладно, не стоит извиняться, Вы начните, а дальше само пойдет выстраиваться, это я Вам как врач говорю.
Оба рассмеялись и напряжение сразу растаяло.
- Ну, хорошо, только Вы уж выслушайте меня, а уж потом делайте выводы, - попросил Михаил Игнатьевич и начал свой рассказ.
- Я почувствовал эти колебания еще во сне, мне никогда не удавалось описать их четко, Вы же знаете, я чувствителен к временным колебаниям.
Алексей кивнул, старик все время упоминал эти самые колебания, но дать им какую либо характеристику у него никогда не получалось, собственно по этой причине его и считали мягко говоря фантазером. Используемая аппаратура тоже отказывалась фиксировать что-либо и проведя ряд тестов и обследований все решили, что это все выдумки старого и одинокого человека. И вот опять он говорит о колебаниях, но теперь это выглядит более убедительно, Алексей сам почувствовал что-то, оставался вопрос, были ли их чувства одинаковыми или может быть, у доктора начали проявляться те, же симптомы, что и у его пациента?
- Но, это, же смешно, - подумал Алексей и сосредоточился на рассказе.
- Проснулся я от того, что почувствовал рядом кого-то, открываю глаза, а около окна стоит Верочка и знаете так легко, как с куклой играет со временем.
- Как это играет со временем? - переспросил Алексей.
- А так, знаете, я Вам все время об этом твержу, что время осязаемо и им можно манипулировать, это проще почувствовать, чем объяснить, но дело сейчас не в этом - старик сделал большой глоток из чашки.
- А в чем? - спросил Алексей.
- Дело в том, с какой легкостью эта девочка управлялась с этой материей. Мне для сворачивания петли надо готовиться, настраиваться, концентрироваться и то результат достигается не всегда, а тут…
Губы старика дрогнули: "Для нее это просто игра, она так мне и сказала –
- Извините дядя Миша, я тут у Вас поиграю, а то Надежда сегодня очень уж чувствительна. А у меня замечательный рисунок складывается.
- И улыбнулась мне своей неповторимой улыбкой, меня аж подбросило в кровати. Раньше ни одна из сестер ко мне не заходила, а тут такие откровения. Потом Верочка посмотрела на меня так внимательно и сказала:
- Алексей придет, Вы его успокойте, след долго развеивается, а он такой чувствительный, его беспокоить будет.
- Потом вздохнула тихонечко, рукой так собрала все в кулачек и ушла. А след действительно долго еще витал, Вы как раз застали его, когда вошли.
Старик замолчал и сосредоточился на чае. Алексей тоже молчал, пытаясь подобрать правильные вопросы, что бы свести всю таинственность происходящего к вполне объяснимому и логичному концу. В конце концов, все это могло просто присниться Михаилу Игнатьевичу. Девушки и вправду никогда не заходили к соседям и вообще старались не общаться с немногочисленными пациентами и обслуживающим персоналом. А тут на тебе одна из сестер в одиночку и навестила старика.
- Действительно что-то происходит и к происходящему надо присмотреться повнимательнее, - подумал Алексей.
Он сделал еще глоток чая и сказал - Вы Михаил Игнатьевич не волнуйтесь, я сейчас как раз хотел заглянуть к сестрам, вот и узнаю, что случилось, а Вы, если что еще необычное заметите обязательно сообщите мне, можно лично, без административных заморочек, хорошо?
- Да конечно, - отозвался старик, выдернутый из своих мыслей.
На этом они расстались, и Доктор направился в оранжерею, где обычно проводили день девушки.
Время действия – 23.. год, а место действия – Москва, Институт Времени.
Начало лабиринта.
В наше время вещей способных удивить или тем более поразить образованного и в меру ученого человека практически не осталось. Все тайны и загадки уже давно перестали быть таковыми и считались научно доказанными и обоснованными фактами. Это же относилось и к телу человека. Оно, тело было изучено вдоль и поперек, разложено на все составляющие вплоть до мельчайших атомов и собрано в соответствии с представлениями его обладателя. Все химические и физические процессы были детально изучены, описаны и обузданы. Однако, оставалось еще одна область, которая, как заноза сидела в научном сообществе и не давала покоя, требуя своего решения. Этой занозой была память.
Алексей отложил историю болезни и в очередной раз почувствовал, что его сознание находится в привычном тупике. Все, что он сейчас прочел, было, ему известно наизусть и все-таки молодой врач опять и опять возвращался к ставшей за столько лет толстым томом истории ставшей его настольной книгой, надеясь найти в тексте заветное слово, знак, букву или намек на разгадку этой тайны.
- Все должно иметь логическое объяснение, - думал он, машинально пролистывая пожелтевшие от времени страницы.
- Разгадка здесь, только я ее пока не вижу.
До Алексея эту головоломку пытались решить многие, но безуспешно.
- Алексей Николаевич, через 15 минут обход, - сказала молоденькая медсестра, заглянув в дверь кабинета, и деловито поправила стопку папок в руках.
- Историю сестер брать? - спросила она скорее для протокола, заранее зная ответ.
- Нет, Лиза не стоит, - ответил ей Алексей Николаевич и улыбнулся. Лиза ему нравилась, с ней было легко и приятно работать. Легко потому, что Лиза была весьма исполнительна и предупредительна, она всегда знала, что и где лежит и если не лежит, то где это можно взять или, чем заменить. А приятно, потому, что Лиза была очень красива и отвечала Алексею взаимностью, ну или ему так казалось. Элемент недосказанности между ними все же присутствовал.
Вот и сегодня стоило Лизе заглянуть к нему и настроение сразу прибавило баллов пять, а ощущение того, что неразрешимых проблем быть попросту не может, вытеснило все утренние тревоги.
- Сейчас идем, - сказал молодой, подающий большие надежды доктор и вышел из кабинета уверенный в том, что сегодняшний день обязательно принесет ему долгожданный прорыв и с тайнами памяти, наконец, будет покончено.
Причиной утреннего волнения Алексея были три сестры: "Почти как у А.П. Чехова", опять всплыло у него в голове давно возникшее сравнение.
Их действительно было три сестры, тройняшки, близнецы, юные, красивые и загадочные. Юные именно эта характеристика и приходила первой при встрече с сестрами, хотя если верить документации возраст их исчислялся трехзначным числом. Это была одна из загадок таинственной троицы, время не имело силы над их внешностью. Было впечатление, что дожив до возраста 17-ти лет, девушки сошли с привычного для нас временного отрезка и присели на пикник у обочины скоростной временной магистрали.
Они жили в своем особенном, непонятном и загадочном мире, который он, Алексей Николаевич Прохоров, уж обязательно разгадает. В этом Алексей был просто уверен, этому он готов был посвятить себя и всю свою жизнь. "А может все случится гораздо раньше или даже сегодня?" - думал он, идя за Лизой по коридорам Института Времени, в которых молодая девушка разбиралась гораздо лучше своего шефа.
"Пришли" - сказала девушка, открывая цифровой замок нужного им крыла здания. Это было удивительное место и по форме и по содержанию. Приходя сюда Алексей, каждый раз испытывал чувство преодоления невидимой преграды, хотя, разумеется, никакой преграды быть не могло, он даже с Лизой никогда не обсуждал это боясь вызвать ее в меру корректную насмешку. Вот и сейчас он почувствовал этот барьер, этот чуть ощутимый холодок, прошедший сквозь него как сканер, определяющий его доступ на эту территорию. Он посмотрел на Лизу, но она не проявляла никаких признаков беспокойства или неудобства.
- Бред, - в очередной раз подумал Алексей, когда они уже стояли в дверях первой палаты.
Основной обход проходил достаточно быстро. В отделении было всего шесть палат и на сегодняшний день две из них пустовали. Одну из палат занимал старик Семенов Михаил Игнатьевич, очень милый образованный и стеснительный. Сюда он попал несколько лет назад уже при Алексее, он четко помнил их первую встречу, когда служба института привезла старика в приемное отделение паранормального управления. Михаил Игнатьевич сам обратился в их институт, предлагая изучить его феномен путешествия во времени. Как утверждал пациент, он мог по собственному желанию преодолевать временной отрезок, сворачивая его в петлю и тем самым мгновенно проходя в прошлое или будущее настолько далеко, насколько ему удавалось свернуть эту самую петлю. Старик действительно достаточно хорошо ориентировался в некоторых исторических моментах, описывая их так четко и ярко, что могло возникнуть ощущение его присутствия там, хотя все это можно было списать и на его хорошую фантазию и образованность. Также Михаил Игнатьевич, или как его в шутку прозвали здесь Путешественник, делал иногда и некие предсказания, которые до его попадания в стены института были более разнообразны и уходили дальше по датам, чем в последнее время. Что-то можно было проверить и надо заметить было найдено много совпадений, но доподлинно подтвердить или опровергнуть утверждения Путешественника пока не представлялось возможным и его на всякий случай оставили в институте, сформулировав свое решение приблизительно так: "Хуже не будет". Сам старик объяснял сужение круга путешествий своим затворничеством в институтских стенах, мол, вижу только то, что связано с институтом и непосредственно с отделением ?Х?.
- Круг исследования уж очень узок, - жаловался он.
- Отсюда и угасающий интерес, чего напрягаться то, если и так все уже знаю.
Но сегодня Михаил Игнатьевич был весьма возбужден. Алексей уже был готов к продолжительному разговору с философским оттенком о том, как жилось раньше и как быстро все меняется, что уже слало для них привычным при обходе делом. Старик рассказывал о своих воспоминаниях или отдавал Алексею стопку исписанных страниц.
- Вот, - говорил он, отдавая своему доктору рукопись.
- Мой отчет о путешествии в 18… год, обратите внимание на любопытный факт….
Алексей всегда внимательно выслушивал Путешественника, забирал записи и потом в кабинете читал стариковские записки. Ему нравилось общение с Михаилом Игнатьевичем, и писал старик интересно, живо. Все его записи хранились в истории болезни. Может быть, когда старик выйдет из института, эти записки послужат ему для написания книги, если конечно он захочет выйти, ведь родственников у него не было и одинокое коротание дней было для Михаила Игнатьевича в тягость, а здесь, хоть какое никакое, а общение. Да и захочет ли институт расстаться с записками Путешественника? Алексей Николаевич предполагал вариант засекреченивания, хотя особого смысла в этом он, конечно, не видел, так проявление чувства собственника, что в лапы попало, то пропало.
Но сегодня размеренной беседы со стариком не получилось. Едва войдя в комнату, Алексей почувствовал волнение Михаила Игнатьевича. И это волнение нахлынуло на него и поглотило, это казалось не вероятным, он доктор психологии, для которого все чувства объяснимы и контролируемы сейчас понимал, что теряет этот самый контроль.
- Я знаю, - шептал ему старик.
- Вы тоже это чувствуете, не надо сопротивляться сейчас все образуется.
Что образуется и, как образуется, Алексей не понимал, и от этого ему было еще больше не по-себе, он не любил терять контроля и это его злило. Но действительно через пару секунд все встало на свои места, и волнение улеглось также быстро, как и появилось.
"Что это было?" - спросил Алексей старика, а сам посмотрел на Лизу, которая весьма удивилась вопросу шефа.
- О чем это Вы Алексей Николаевич? - спросила девушка, изящно приподняв брови.
- Да так, - смутился молодой доктор: "Давайте займемся нашими делами".
-Лиза, я, наверное, сегодня задержусь здесь, если можно придите за мной в конце дня,
Вы же знаете, как я не люблю эти лабиринты.
Он улыбнулся медсестре и та покорно пошла к выходу из отделения, хотя и знала, что нарушает предписание не находиться по одному в данном крыле института, но шеф распорядился значит и ответственность на нем.
-Ну, рассказывайте Михаил Игнатьевич, - проговорил Алексей лукаво улыбающемуся старику.
- Что тут у вас за парадоксы?
Путешественник хитро улыбнулся всем видом стараясь показать, что есть еще вещи, которые он старый тертый калач понимает лучше молодого поколения.
-Ладно, - сказал он.
- Присаживайтесь Алексей Николаевич, - расскажу все по порядку.
- Давайте чайку нальем, мне сегодня печенье принесли, так спокойнее будет - предложил старик.
-Давайте, - согласился Алексей.
- Мне торопиться не куда.
Михаил Игнатьевич достал чашки и включил чайник, коробка с печеньем уже стояла на столе.
- Ну, вот все готово, - старик сделал приглашающий жест рукой и они уселись напротив друг друга за столом. Алексей не торопил собеседника, он пил чай и пытался разобраться с пережитыми ощущениями, но Михаил Игнатьевич прервал его размышления.
- Вы уж извините старика за медлительность, - сказал он.
- Просто я никак не могу построить четкую линию своих объяснений.
Доктор дружелюбно посмотрел на пациента - Да ладно, не стоит извиняться, Вы начните, а дальше само пойдет выстраиваться, это я Вам как врач говорю.
Оба рассмеялись и напряжение сразу растаяло.
- Ну, хорошо, только Вы уж выслушайте меня, а уж потом делайте выводы, - попросил Михаил Игнатьевич и начал свой рассказ.
- Я почувствовал эти колебания еще во сне, мне никогда не удавалось описать их четко, Вы же знаете, я чувствителен к временным колебаниям.
Алексей кивнул, старик все время упоминал эти самые колебания, но дать им какую либо характеристику у него никогда не получалось, собственно по этой причине его и считали мягко говоря фантазером. Используемая аппаратура тоже отказывалась фиксировать что-либо и проведя ряд тестов и обследований все решили, что это все выдумки старого и одинокого человека. И вот опять он говорит о колебаниях, но теперь это выглядит более убедительно, Алексей сам почувствовал что-то, оставался вопрос, были ли их чувства одинаковыми или может быть, у доктора начали проявляться те, же симптомы, что и у его пациента?
- Но, это, же смешно, - подумал Алексей и сосредоточился на рассказе.
- Проснулся я от того, что почувствовал рядом кого-то, открываю глаза, а около окна стоит Верочка и знаете так легко, как с куклой играет со временем.
- Как это играет со временем? - переспросил Алексей.
- А так, знаете, я Вам все время об этом твержу, что время осязаемо и им можно манипулировать, это проще почувствовать, чем объяснить, но дело сейчас не в этом - старик сделал большой глоток из чашки.
- А в чем? - спросил Алексей.
- Дело в том, с какой легкостью эта девочка управлялась с этой материей. Мне для сворачивания петли надо готовиться, настраиваться, концентрироваться и то результат достигается не всегда, а тут…
Губы старика дрогнули: "Для нее это просто игра, она так мне и сказала –
- Извините дядя Миша, я тут у Вас поиграю, а то Надежда сегодня очень уж чувствительна. А у меня замечательный рисунок складывается.
- И улыбнулась мне своей неповторимой улыбкой, меня аж подбросило в кровати. Раньше ни одна из сестер ко мне не заходила, а тут такие откровения. Потом Верочка посмотрела на меня так внимательно и сказала:
- Алексей придет, Вы его успокойте, след долго развеивается, а он такой чувствительный, его беспокоить будет.
- Потом вздохнула тихонечко, рукой так собрала все в кулачек и ушла. А след действительно долго еще витал, Вы как раз застали его, когда вошли.
Старик замолчал и сосредоточился на чае. Алексей тоже молчал, пытаясь подобрать правильные вопросы, что бы свести всю таинственность происходящего к вполне объяснимому и логичному концу. В конце концов, все это могло просто присниться Михаилу Игнатьевичу. Девушки и вправду никогда не заходили к соседям и вообще старались не общаться с немногочисленными пациентами и обслуживающим персоналом. А тут на тебе одна из сестер в одиночку и навестила старика.
- Действительно что-то происходит и к происходящему надо присмотреться повнимательнее, - подумал Алексей.
Он сделал еще глоток чая и сказал - Вы Михаил Игнатьевич не волнуйтесь, я сейчас как раз хотел заглянуть к сестрам, вот и узнаю, что случилось, а Вы, если что еще необычное заметите обязательно сообщите мне, можно лично, без административных заморочек, хорошо?
- Да конечно, - отозвался старик, выдернутый из своих мыслей.
На этом они расстались, и Доктор направился в оранжерею, где обычно проводили день девушки.
Метки:
