Встреча Ч. 4. Снова о спорте

– Гоша, а почему ты писать прекратил? – поинтересовался Николай, – на сайте ?проза.ру? я почти все твои рассказы прочитал. Новых уже полгода не вижу. Неплохо получается у тебя. Продолжай, продолжай писать, а мы почитаем.
– Знаете, ребята, летом не до писательских дел. Зимой – иное дело. А откуда тебе известно стало об этом моем увлечении?

– Откуда? Из ?Одноклассников?. Там у тебя заставка: ?Мои рассказы здесь? и адрес указан. Кстати, из ребят нашего выпуска, да и не только выпуска, из всего периода нашего обучения в техникуме, всего трое: я, ты, да Васька Николаев, что на курс старше нас учился. Не дружит наше поколение с компьютерами! Лично меня внук увлек и обучил этим премудростям.
– А меня сын, – поддержал Георгий, – тоже и увлек, и обучил. Он по работе с этой техникой связан. Для себя покупает более современные, а нам с матерью два стареньких подарил. Лично я сам пишу, сам текст набираю, публикую в интернете. Сам книжки делаю. Сын специальную программу установил. Больше сотни книжек сделал, родственникам, друзьям и знакомым подарил. На предстоящую зиму темы для рассказов еще не придумал. Подсказывайте!
– Садись и пиши о наших приключениях в техникуме! – подсказал Володька, – тогда, в молодости столько интересных событий у нас было…

– Видишь, Володя, у меня кроме техникума еще и институт был. Инженерный факультет! Заочно! Поступило тогда человек пятьсот, а до финиша только семьдесят шесть дотянули. Все те зачеты, экзамены, курсовики после окончания института лет тридцать даже во сне снились. Столько нервов испорчено! Можете представить, к примеру, что экзамен по сопромату из всей группы с первого захода сдали только трое: парень из Вологодской области – на отлично, Коля из Боровичей – на хорошо, и я – на тройку. Остальные ребята по несколько заходов делали. На сессии, после лекций, агрономы, бухгалтеры, экономисты – в пивбар, или кафешку идут, а мы – инженеры – каждый вечер до четырех-пяти утра готовимся и свои контрольные подчищаем, чтобы допуск к экзамену получить. Не хочу я эту тему будоражить.

– Гоша, ты про службу в Советской Армии написал целую повесть. Лично мне понравилось. Читал не отрываясь, вспоминал свою службу. Глава про спорт особенно запомнилась! Кстати, и у меня в Армии чудная спортивная история приключилась. Рассказать?
– Конечно, расскажи! Послушаем! Для того и собрались! – попросил Володька.

– Служил я в Германии, в отдельном батальоне. Спортом занимались – так себе, только в рамках армейской физподготовки, других забот хватало. У нас тогда среди ребят третьего и второго годов службы было несколько боксеров-разрядников, которые довольно часто участвовали во всевозможных армейских соревнованиях. Задумали эти ребята создать в батальоне полноценную команду боксеров, вроде в составе двенадцати человек, чтобы все весовые категории были представлены. Не только в батальонах, ни в одном полку такой полноценной команды не было.

Николай привстал, наклонился влево, вправо, вроде разминая позвоночник, продолжил:
– Комбат поддержал начинание спортсменов, предполагая, что при выступлении на дивизионных соревнованиях команда батальона в любом случае займет первое место, ибо другие части полных команд просто не выставят на соревнования.
– Логика вашего комбата – железная! Команда занимает первое место, а комбату – и почет, и уважение! – поддержал Георгий.

– Одним словом, взяли и меня в эту команду. Весил я тогда восемьдесят девять килограммов, рост – метр восемьдесят пять. А главное – силушкой меня Бог не обидел. Отец у меня всю жизнь кузнецом проработал, а я ему помогал. Лет с десяти я запросто кувалдой махал. А уж как драться я любил! Вам не понять! Случалось, иду по деревне, вижу – ребята возню устроили, у меня даже грудь чесаться начинала. Почешу её, и в толпу со сжатыми кулаками…
Но, вернемся к теме. Вечерами позанимались с нами, новичками, опытные ребята около месяца. Объявили о дивизионных соревнованиях, где могли участвовать только спортсмены-разрядники. Нам, новичкам, написали по третьему разряду. Надо – так надо!

– Видать, такие правила были! И правильно! Выпусти меня на ринг – месиво от меня останется… – вставил Володька.

– На соревнованиях наши ребята выступали отменно! – не обращая внимания на реплику, продолжал Николай. – Многие выиграли бои. Мне, как тяжеловесу, довелось выступать в самой последней паре. Перед боем мой соперник, повар из соседнего полка, попросил его сильно не бить, так как никакого разряда по боксу у него нет. Я согласился.
Начался бой. Поколотили мы друг друга по перчаткам и вдруг он мне прямо в нос, аж искры из глаз. Я, конечно, ошалел, но в ту же секунду применил только мне известный прием: Левую руку резко поднимаю вверх, кратко взглядываю на нее с возгласом ?Ух!?, а правой – от всей души ему в ухо! Повар шмякнулся на ковер.

Знаю: так и должно быть. От моего коронного удара ни один пацан на ногах не мог устоять. Судья наклонился над ним, не зная: считать до десяти, или лекарей вызывать, выкрикнул мне:
– Зачем ты его так сильно?!
Я замешкался, пробормотал:
– Он первым начал! Что я должен смотреть на него и ждать, когда он второй раз мне в носопыру вмажет?

Зал гудел, бушевал! Один из судей, что сидел внизу выразил протест. Дескать, я нанес сопернику удар открытой перчаткой. Но я с детства знал, что драться нужно только сжатыми кулаками, выкрикнул:
– Открытой перчаткой, как ладонью, получился бы шлепок, от которого с катушек не слетишь! Кулаки у меня всегда наготове!

Повар, тем временем, ползком под канаты, и подальше от ринга. Стою я один на том ринге, как дурак. Судьи спорят: крюк это был, или апперкот, или вообще ?удар-колхозник?. Судья, что на ринге, ничего иного не придумал, говорит:
– Чтобы установить истину, покажи на мне, как ты ударил. А вы, судьи внизу, смотрите внимательно!

Встал судья посредине ринга. А мне что? Надо показывать! Подхожу к нему, без всякого ?Ух!?, вмазал ему по морде. Судья – с катушек! Другие судьи кричат: ? Надо было медленно показать?.
– Медленно такой удар не получится… – отвечаю.
– Зачем ты его так сильно? – кричат.
– Он сам попросил. Я показал.

Лежащий на ковре судья простонал:
– Правильный удар!

Мне засчитали чистую победу. А судьи заключили, что подобный удар может нанести только мастер спорта, а ни какой-то там третьеразрядник. Подозревали, что я умышленно занизил себе разряд, чтобы повара поколотить за его кислые щи. Я стоял, слушал. Не мог же я им признаться, что на ринг вышел впервые.
Наш батальон тогда почти все первые места взял. Многих наших ребят и меня тоже, включили в сборную дивизии. Других боксеров моего веса больше не было.

Еще через пару месяцев проводились соревнования на первенство корпуса, куда входили спортсмены трех дивизий. Мне по жребию выпало сражаться с каким-то старшиной сверхсрочником. Ребята рассказывали, что прошла молва обо мне. Якобы, я на предыдущих соревнованиях мастера спорта вырубил нокаутом в первой минуте боя, у которого голова трясется, по сей день. Вышел тот пузатый старшина на ринг, подумал, и со словами ?Я еще пожить хочу!?, отказался от боя. Второй мой соперник, победитель двух предыдущих боев, тоже струсил, без боя согласился на второе место. Как победителю, мне присвоили второй разряд по боксу. После того настоящие спортсмены третьего года службы ушли на дембель, а меня ни на какие соревнования больше не направляли.

Менее минуты побился я на ринге с поваром, а получил и второй разряд, и несколько Почетных Грамот, и неподдельное уважение офицеров и старослужащих. Никто не мог тогда знать, что основы всего этого я получил у отца в деревенской кузнице и у старшего брата – известного тогда в наших краях непобедимого заядлого драчуна.

– Коля! А почему ты никогда не дрался с местными ребятами, когда в техникуме учились! – недоумевал Володька.

– Всё очень просто! Когда сдавали вступительные экзамены в техникум, я однажды вечерком решил по парку прогуляться. Иду, никого не трогаю, осматриваю красивые сосны и скамеечки. Ко мне с просьбой дать закурить местные пацаны подбежали. Их – много, я – один. Отвечаю, что не курю. Один сверчок сзади мне портсигаром по голове. Я нечаянно махнул рукой, а тот пацан потом с переломами челюсти два месяца в больнице пролежал. Меня в милиции на учет поставили, а директору техникума я дал слово, что никогда больше не буду с местной пацанвой связываться.