и кончится холод

нет границ.
верь,все компасы сходят на нет.
снег сметает сгоревшие фотографии, как в кино и вдруг исчезает.
слышишь,моя одержимость сменяется тихим спокойствием. меня почти нет.
пьется до дна вино, что сухое как днище брошенных на произвол судьбы кораблей,
художник рисует горгоне сердце,а потом закрасил красными маками змей.

стала чаще смотреть в окно, вычленяя кадры, людей и лица
сны слетаются мотыльками,смотри,один в изголовьи садится
будто новости от тебя, будто чья-то нелепая шутка… под утро ходили тени,
фонари облизали стёкла, как будто лепили твое отражение губ уголками.
ночь стонала не нами,
ночь лежала мертвецки холодная,
пьяная

на крещение лёд на щеках.
я проснусь, в волосах запутались маки.
мы совсем разучились сниться друг другу, не так ли?...
мы герои чужих романов, писем, сценариев и спектаклей
здесь, поверь, не становится от алкоголя теплей,
здесь названия кораблей
просто стёрты, ведь святая анна давно утонула и целует рыбьи хвосты.
я же как ты
с юга на север растянута, выкурена ,наспех из тела вынута.
нет границ. и на карте есть миллион маршрутов. помнится смутно.
но один мне ,как пить дать, надо срочно забыть.

и что ни прикосновение – выстрел в живот, непоправимое.
семью стрелами, ядовито-сладкими,яблоневыми.
мне послать бы всё к черту и не ощущать как мимо
летят голуби, и запазухой в каждом письме запах твой.
мне бы не повернуться на стовосемьдесят и спиной
не почувствовать как ты улыбаешься
так спокойно, как будто всё знаешь,
держишь в руках снег
и нет больше холода
и кончится холод