Друг из прошлого
На дворе стояла осень, красавица–девица, с золотистыми и медными листьями в косах-ветвях, с желтыми-березовыми, с красными-кленовыми... на деревьях, и со всем разноцветьем кустарников.
Время шло, листва почернела, она облетала от безжалостного ветра, смываясь дождем. Осень превращалась в облезлую серую, грязную и злую, всем недовольную старуху. Ветер ворчал и носился, как сумасшедший, шелестя оставшимся богатством, не жалея ничего и никого. Тучи бродили по небу, ища жертву, переполненные холодным дождем, готовые пролиться.
На душе Ирины было грустно и безрадостно – наступала поздняя осень, которую она не любила. Казалось, ничто уже не сможет изменить устоявшееся течение жизни.
На её страничку в соц. сетях пришла приятная женщина и предложила дружбу. Ирина давно отказывалась от новых знакомств – прошли те времена, когда хотелось общаться сразу со всеми и нравились новые встречи в интернете. Сейчас круг друзей сузился и устоялся. Все знали – если долгое молчание, значит... улетела за вдохновением. Ждали, когда вернётся. Но здесь, что-то остановило – она не смогла отвернуться от этой милой женщины.
– Почему Вы выбрали меня в друзья? – спросила сразу.
Та ответила необычно и остроумно, и что-то удержало от обычного решения – отказать в дружбе. Может её фамилия, которая была знакома с юности, или родной город, в котором та жила?
Ирина приняла предложение, и без особого интереса стала смотреть её красивые фото с похожими маршрутами, что были и в её путешествиях по Миру. И вдруг... одна фотография заставила остановить внимание. Там стоял мужчина с белыми волосами, но лицо... оно было по-прежнему молодым, приятным и жизнерадостным – это был друг Ириного мужа. Внутри всё перевернулось, нахлынули воспоминания. Как глубоко они сидели в ней...
– Извините, кто этот мужчина на фото? – спросила Ира.
– Мой муж. – ответила та.
Но Ирина помнила имя жены Виктора – оно было другим. ?Женился второй раз – подумала она?.
– А вы можете подозвать его к монитору? Он друг детства и юности моего мужа.
– Конечно, могу.
Тот подошел, и они перешли в скайп.
– Виктор, ты узнаешь меня? Я – Ирина.
Он ответил:
– Узнаю, даже очень узнаю, Ириша!
– Я сейчас отправлю тебе фото нашего сына с Саней, он очень похож на отца. Но если бы ты услышал его голос, увидел его манеры, взгляд – это поразило бы тебя еще больше. Сейчас его нет дома.
– Да, я узнал! Дима – это Санька в юности. Я отходил выпить рюмочку коньяка и перекурить, очень растрогался. Так сын похож на своего отца, очень! – ответил Виктор.
Это надо же так! Сначала Ирине все говорили, что он похож на неё, но чем больше малыш взрослел, тем сильнее становился похож на отца. До сих пор невозможно представить, что его нет. Кажется... подойди к окну, а там... Санька возвращается из очередного длительного полёта, слегка покачиваясь с боку на бок, как медвежонок. И сына можно узнать издалека – эта особенная походка передалась и ему. Как такое возможно?
Только из той командировки, где муж сейчас, еще никто не возвращался... Перед глазами Иры пролетело всё – не настолько длинной была их совместная жизнь. Но... это воспоминание о юности, короткой и счастливой любви... осталось навсегда в памяти. Все предначертано.
... Казалось, что в их воинской части собрались самые дружные, самые лучшие, самые красивые люди со всего Советского Союза. Особенно много было белорусов, русских, украинцев и казахов. И жены у них были одна краше другой – летчики выбирали самых лучших. В городке им заниматься было нечем – шили, вязали, готовили, водились со своими ребятишками – работали только медики и учителя. А зимой не был задействован даже клуб. Каждый день матери оставляли детей с одной из них и шли, взявшись за руки в магазин, потому что ветер со снегом из степи дул с такой ураганной силой, что приходилось держаться за дома, перебегая от одного к другому.
Городок был большой, много домов, ветер ударялся об эти препятствия и с бОльшей силой мчался дальше. Трос почему-то не натягивали, как в некоторых частях, чтобы не унесло в степь, а в других городках тянули его прямо до магазина.
В небольшом военном магазинчике всегда было мясо, какое душе угодно, в то время, когда на ?гражданке? прилавки стояли пустыми, и все можно было получить только по блату. А тут: вырезка, языки... полный мясной ассортимент и все свежее, как при коммунизме.
Готовить приходилось только для ребенка, а для себя – не хотелось, потому что все мужья питались в офицерской столовой. Так, на скорую руку что-нибудь – салатик, омлет, кашу... А если приготовишь курицу на бутылке, (тогда это было так принято) запах разносился по всему подъезду. Тогда к ним прибегали друзья-соседи, а мужья нарушали правило, оставаясь ужинать дома.
Как было легко с Санькой! Как ?за каменной стеной?. Однажды Ирине стало плохо, пришлось вызвать врача, оказалось нужна операция – аппендицит. А малышу... всего одиннадцать месяцев. С кем оставить? Кто будет кормить? У мужа каждый день полёты, командировки... Ира переживала, лёжа в больнице. Весь городок потом смеялся, что у старшего лейтенанта грудной ребёнок питался котлетами вместе с офицерами.
– Знать, будущий вертолетчик растет.– сказал командир, похлопывая его по плечу. И разрешил отпуск по уходу за ребёнком.
Из больницы Ирину встречали родные ?мужички?, и... ржаные пирожки с капустой стояли на столе, которые муж настряпал и напек сам, и... новая полочка, которую он смастерил, уставив красивой посудой и хрусталем, что подарили на свадьбу. Но когда он хотел ею похвастаться, открыл дверь... полка рухнула, разворотив стену. Они остались без посуды и подарков.
Ира пожалела мужа, а не посуду – он так старался, надо было видеть его огорченное лицо. Следующим Санькиным достижением стал стеллаж для книг, которых у них было очень много, тут муж доказал, что у него золотые руки.
Командир эскадрильи однажды приказал:
– Хватит женам сидеть с детьми по квартирам! Завтра же, чтобы все были в офицерском клубе!
Молодые женщины (от восемнадцати лет...) знали, что это всё придумала его жена, ?командирша?. Это они ей жаловались, как в гарнизоне скучно, как тяжело и одиноко им сидеть малышами по домам, когда мужья в постоянных командировках. Девять месяцев беременности, а сейчас... только четыре стены или в песочнице с малышом.
И Ирина устала быть одна. В офицерском клубе, куда её отправил муж, она потеряла счет времени... Заиграл оркестр, её попросили спеть – друзья знали, как она поёт, и что училась вокалу до замужества в Консерватории. Все соседи слышали, как она распевала в одиночестве, усыпляя сына песнями того времени.
?Прошлая осень, прошлая боль, прошлая осень встреча с тобой?... – пела она, и зал затих. Было бы слышно, если бы пролетела муха.
Что потом творилось в зале... Давно ей так не хлопали. Ирина была счастлива и жалела, что Санька не слышал. Сцену она любила, а сцена – её.
На ?бис? спела акапельно (без музыкального сопровождения) – ?Есть в Индийском океане остров, название его Мадагаскар?... Снова наступила тишина.
Когда песня закончилась, зал взорвался аплодисментами.
– Бедный Саша... сегодня ты домой пойдешь не одна, будь осторожна.– сказала на ушко жена командира, весело улыбаясь, подойдя к ней с мужем.
А он спросил:
– Чья это молодая жена, певунья и красавица?
Ирина покраснела, смутившись.
– Твоего новенького старшего лейтенанта.
– Молодец, старшОй! Нам нужна художественная самодеятельность, надо бы его оставить в армии. Вы не хотите остаться здесь? Вас ведь всего на два года призвали...
– Как муж скажет.
– Правильный ответ – мы этот вопрос решим.
Командир улыбнулся и пошел к другим молодым женам с поддержкой.
Начались танцы. Офицерско-солдатский оркестр разошелся, стала играть на катушечном магнитофоне ?Машина времени?, Юрий Антонов пел – ? Море-море?, Валерий Леонтьев – ?Мой дельтаплан?, Пугачева – ?Арлекино?...
Широкоплечий и высокий курсант (в гарнизоне было лётное училище) пригласил Ирину на танец и больше никого к ней не подпустил. Они танцевали с ним все танцы подряд. Когда праздник закончился и все стали расходиться, провожая Ирину, курсант взял её за руку и... сделал предложение.
– Выходи за меня замуж, я полюбил тебя с первого взгляда. Нас сразу отправят за границу, из нашего лётного училища всех женатых пилотов отправляют только туда.
Улыбаясь, она ответила:
– Что ты, Сережа? Спасибо за вечер! Два года я не испытывала такой радости от жизни. Я же замужем, у меня маленький ребенок, а сегодня была ?акция? с женами молодых офицеров. Разве ты не знаешь? Командир приказал, чтобы курсанты нас развлекли, потому что мы все засиделись дома, да и курсанты что-то заскучали.
– Этого не может быть!?! Я не смогу без тебя жить! Пусть... ребенок, он будет моим.
– Сергей, прости меня, я не думала, что такое может случиться... Ты еще встретишь своё счастье. Прошу, не провожай меня, муж обидится. Не хочу его расстраивать.
Девятнадцатилетняя девчонка, успокаивала его, такого большого и взрослого...
– Нет, я не верю. Я должен его увидеть!
Сергей пошел вслед за Ириной. Дверь открыл муж.
– Доброй ночи, товарищ старший лейтенант! Вот, доставил Вашу жену.– отрапортовал курсант, отдавая честь, и ушел, ?убитый наповал?. Саня оказался его непосредственным начальником. Надо было видеть лицо Сергея...
... Ещё не просох влажный пол, мокрые чистые пеленки сушились на балконе, выкупанный сын спал в кроватке... Муж лег, ни слова не говоря, отвернувшись к стене. Шёл второй час ночи.
Сколько усилий ей пришлось приложить, чтобы он перестал обижаться. Ира очень его любила, особенно – после рождения сына, и не была ни в чем виновата. Он-то, постоянно развлекался... и в командировках видел жизнь ?на гражданке?, сам рассказывал, как ходили в Каунасе в ночные клубы, везде бывали, чтобы скрасить армейские будни, а она – всегда одна, только с малышом.
В летние выходные дни они брали спортивную сумку, сажали в неё сына, и с друзьями шагали по степи несколько километров до речки. Чалыкла была мелкая, но ледяная – били ключи, и жаркое лето её не согревало. Чтобы охладиться, все, как черепахи, ложились на песчаное дно, но через некоторое время опять донимала жара.
Мужчины уходили вдаль, искали глубину, чтобы порыбачить, а женщины были счастливы, что все вместе – и мужья рядом, и дети.
... Ирина помнила, как Саня вез её на военной машине в роддом, а за окном январь, пурга, мороз... десятого января, и они застряли, машина накренилась.
– Ложись на спину, чтобы живот не повредить, надо вытащить тебя из кабины, а то можем перевернуться. – скомандовал Саня. Они с солдатом-водителем вытащии её, а потом подъехал вездеход, помог с машиной, и они добрались до Озинок уже без приключений.
– Кто у вас родился? У нас – сыновья! – спрашивали офицеры, пришедшие в роддом к женам.
– Я еще не родила, жду, может, завтра тоже сын родится.
Они удивлялись. Ирина была высокая, и живота в длинном халате не было видно.
Она лежала в роддоме вторую неделю. Муж отвез, потому что боялся одну оставить перед родами дома. А она всё не рожала. Когда он прилетел из командировки, отпросил жену у Главврача прогуляться и предложил побегать по шпалам. Железная дорога была рядом. Побегали... до роддома едва дошли – начались схватки.
Врач недоумевал:
– Иду туда – смеется, обратно – плачет. А ну-ка, девонька, пошли на кресло. Да, ты рожаешь, мамочка!
Прошло совсем немного времени, и она родила, совсем не кричала, как другие. Было терпимо. Но сын молчал.
– Почему он молчит? – спросила Ирина испуганно у врача.
– Сейчас закричит, задохнулся чуток, щас отшлёпаем. А почему говоришь – он?
– Потому что я знаю – это сын.
– Вот даёт, правда – пацан.
И она услышала крик, сильный, недовольный, мужской. Запомнила его на всю жизнь.
... Помнились вёсны. Каждый вечер охапки тюльпанов Санька приносил из степи после полетов. Это было приятно и романтично, и она, конечно, была счастлива.
– Завтра жди меня, купил тебе сапожки на любимые ножки. – звонил он из командировки, и в его голосе слышалось нетерпение и любовь.
Каждая встреча была, как первая, а если сосчитать дни, которые они были вместе, их наберется немного – только служба и одиночество. Но эти дни были такие яркие, что запомнились на всю жизнь.
... Однажды, эскадрилья вернулась после длительной командировки. Стояла осень. Темнело. Вертолёты летели, как всегда низко, над домами. Из окон было видно, как переливался огнями аэродром, встречая своих героев.
... Где мужья были... что делали... жёнам, никогда не говорили. Но командирская жена всегда была в курсе – по секрету сообщала, когда космонавтов собирали, когда спутники находили, что с кем и где произошло. Иногда... зимой мужья возвращались почерневшими от загара. Они ничего не рассказывали.
Не понятно, почему, но на этот раз, трескучий гул вертолетов показался Ирине очень громким и тревожным, и в душе её поселился страх. Она всегда чувствовала, когда что-то не так. Через час раздался звонок в дверь, (значит вернулись с аэродрома) но звонок был не Санин – нетерпеливый, а чужой, спокойный.
В дверях стоял командир.
– Не волнуйтесь! Все в порядке, их уже нашли, через неделю будут дома. – сообщил он.
Оказалось, что экипаж мужа летел замыкающим. Пропала связь, когда перелетали Волгу, а на борту находился генерал. Командир, увидев на её руках грудного малыша, не сказал правду – их еще искали.
... – Нам повезло – ?движок? отказал, когда уже успели перелететь реку, а так – сложно сказать, что могло бы случиться... Собирали грибы, жарили на костре и ели, рация не работала, ждали помощи. – потом расскажет Саня.
Генерал и бортинженер были легко ранены – таких случаев на службе было много.
... Пока не пришел контейнер с вещами, муж купил маленький холодильник – тогда они были большим дефицитом. Газ еще не подключили, и Ира, поставив на х/к плитку, собралась варить кашу. Вода закипела, а малыш проснулся и заплакал, она заспешила к нему, дернула за тугую дверцу – полезла за маслом, а кастрюля с кипятком и перевернулась ей на руку.
Сильный ожог не испугал, и боли она не боялась, а вот то, что муж прилетит из командировки и увидит такую страшную руку и разлюбит её – казалось страшнее всего. От этой мысли она заплакала. Совсем ещё девчонка была, глупая.
... Чтобы получить направление за границу, курсанты местного вертолётного училища женились на местных казашках, и те были счастливы, потому что это была выгодная партия – выйти замуж за Советского лётчика.
... Когда сын подрос, ему оказалось нужным дополнительное питание, они пошли с мужем в поселок, чтобы договориться с хозяевами какой-нибудь коровы, и им приносили бы каждый день молоко.
Поселок был небольшой, всего несколько мазанок из кизяка, которые Ирину потрясли. Когда подошли, из одной мазанки вышел, согнувшись в три погибели, огромный красивый полковник в форме, на погонах сверкали три большие золотые звезды. Он проводил их в это, с позволения сказать, жильё.
Внутри пахло теленком, который спал за перегородкой, там же блеяли маленькие ярочки, с мамой-овцой, а на глиняном полу, на половиках ползал полуголый грудной ребёнок.
Женщина подскочила и схватила его на руки. Ира потеряла дар речи. Детишек оказалось много, они вели себя тихо и скромно, жались к матери, худой, измученной родами и хозяйством, казашке. Саня сжал её руку, чтобы не задала лишних вопросов, она сразу это поняла. Муж сам договорился обо всем, отказавшись от гостеприимства и просьбы отведать бешбармак и попить чай.
– Пожалуйста, не обижайтесь, у нас малыш остался дома с соседями, нам надо скорее вернуться.– сказал им на прощанье.
Полковник их проводил.
– Вижу, вы удивлены... Многие офицеры, вернувшись из-за границы, расходились. А я приехал с такой огромной семьей, родилось два раза по двойне – задержались мы там. Не смог бросить семью, люблю детей. И квартира есть в гарнизоне для нас, но жена привыкла жить по своим обычаям, как её родители.– рассказал он по дороге, пока шли в часть.
Теперь каждый день им приносили по литру молока с горчинкой, потому что коровы питались полынью, другой травы не было – степь выгорала.
Первое время они жили в неблагоустроенном доме. Приехав в городок, ходили в местную баню, там было странно видеть старых местных женщин, которые складывали полуистлевшую одежду в уголок, очень долго мылись, надевали на себя все новое, чтобы опять вернутся... когда это белье придет в негодность.
Но народ их окружал очень добрый, хотя и неулыбчивый, относились к женам военных лётчиков хорошо. Часто встречались с ними в магазине, где им не положено было отовариваться, но они стояли в уголочке и ждали своего момента, когда все уйдут.
... В гарнизон возвращались курсанты с молоденькими красавицами женами, женившись в отпуске. И стоило приехать в гости сестренке или подружке, как они сразу выскакивали замуж за вертолётчиков – многие и летели сюда за этим. Военное училище давало новые кадры, и каждый приезд девушек приносил кому-то счастье.
А старожилы, жены командиров, воспитывали молоденьких и неопытных жён, ставили на путь истинный, рассказывали о тяготах службы мужей, и какими они должны стать им настоящими подругами.
Но... скудность информации, отсутствие интернета, голая степь, единственный, раз в неделю просмотр фильма в клубе, куда мало кто ходил – не с кем было оставить детей, делало жизнь скучной и неинтересной. Скооперировавшись, они стали оставлять их то у одной мамочки, то у другой, по очереди – это как-то разнообразило жизнь.
Соседка, жена полковника и командира части, очень импозантного и умного мужчины, была именно из тех, которую интересовало всё. Она и сама была хороша собой, но поговорить с ней было не о чем. За всю жизнь прочитала одну книжку, которую Ира ей дала – ?Три товарища?, Эрих Мария Ремарк. Она не интересовалась ни музыкой, ни политикой, ни искусством.
– Понравилась книга?– спросила Ира у неё, получая книгу назад.
Та ответила:
– Да, я даже сделала вывод – надо купить собаку.
Ирину это потрясло. Когда она прочла несколько лет назад ?Три товарища?, то долго рыдала, а после этого стала разбираться в друзьях – кто есть кто.
Тем не менее, при своей доброте, в командирше находилось, как бы, два человека. Она никогда никому не отказывала и давала взаймы. А при мизерных зарплатах младшего состава, даже с их питанием в офицерской столовой и с бесплатным проездом на поезде, при поездках к родителям раз в году – не хватало никаких денег. Особенно, с маленьким ребенком или с двумя. Она всегда всем старалась помочь – не советом, так делом.
Но её желание знать всё обо всех – отталкивало. Ира видела, как она сидит на лавочке с жареными семечками, щелкает и плюёт шелуху в ладошку, выспрашивая у молодых мамаш про жен офицеров. Ни один проходящий мимо, не оставался незамеченным (все были обсуждены, осуждены, оговорены). Сразу вспомнилось детство и кумушки на завалинке в их деревне.
И как эти два человека уживались в ней... было удивительно. Второй... казался очень неприятным.
Другой сосед, майор, пришел знакомиться с Ириной и сразу предупредил:
– Вижу, ты девонька хорошая, но мролодая и неопытная. Знай, здесь надо держать язык за зубами. Иначе... все твои секреты будут гулять по гарнизону и всё будет полоскаться, как бельё на ветру. Бойся этой женщины, она не такая плохая – поможет, если что, через своего мужа, но... не простая.
А мы же – соседи. Телефон, чтобы позвонить, находится только у неё. Опять же... денег перехватить... И кто-нибудь, да попадается в её ловушку – она может вытянуть все секреты из ?жертвы?, которая потом горько жалеет об этом. И всё ей сойдёт с рук.
Однажды Ира увидела молодую девчонку-подружку, вышедшую от неё, в слезах. Оказывается, командирша ей поведала:
– До того, как муж привез тебя в гарнизон, он гульнул с цыганкой из табора, получил нехорошую болезнь – сифилис, долго лечился. И как ты решилась от него сына рожать? Нельзя же. И за ребёнком должно быть особое наблюдение.
Девчонка рыдала, Ирина успокаивала её:
– Поедешь домой к матери, обследуешь малыша.
Та уехала и не вернулась, а мальчишка у неё был такой славненький, с длиннющими ресничками, но... не реагировал на звук, родился глухим из-за той болезни мужа.
... Однажды из Каунасской командировки муж привез Ирине в подарок красивое немецкое платье. А у ?командирши? стояло трюмо, двери её квартиры никогда не закрывались на замок, Ирка прибежала покрутиться перед зеркалом. Важная соседка перещупала материал, похожий на старинный креп-жоржет.
– Любит он тебя. Немного ушить надо, может... мне уступишь, чтобы не возиться?
– Что Вы? Это же подарок мужа – я ушью.
Худенькая Ира была полная её противоположность, но когда раздевалась... такою не выглядела. Всё на месте, просто, высокая.
Она побежала к себе и сразу стала убирать лишнее в талии. Вернувшись глянуть в трюмо, что вышло... услышала конец разговора по телефону.
– Привез ей шикарное платье. Можно и не примерять – висит, как на вешалке.
Иринку пригвоздило к полу, она не могла пошевелиться. И тут командирша обернулась и... всё поняла. Лицо у неё пошло красными пятнами.
– Зачем вы так? – спросила Ира.
Повернулась и ушла, больше она не заходила туда ни за чем. А вскоре их служба закончилась.
Жена командира следила, чтобы двухгодичники, (как они с мужем) уехали не с пустыми руками на ?гражданку?. За все два года, что она пыталась разговорить Ирину, та больше не шла на контакт. И ?командирша? сказала её на прощанье:
– Вот ты какая... гордая... Получше присматривай за своим мужем – он у тебя, ух, какой! Не оставляй надолго одного. А то ты уезжала к матери, около него много молодок крутилось, когда их мужья улетали в командировки... И он не без греха.
Сердце Иры разрывалось на части, слушая это, но она молчала. При демобилизации жена командира выделила им на женсовете дефицитный холодильник ?Бирюса?, (очевидно, искупая грехи) но так чернО было на душе от последнего общения с ней, что и холодильнику Ира была не рада.
Свекровь, написала, что сильно болеет, и им надо возвращаться. Муж, впервые не посоветовавшись, демобилизовался из армии. Уезжали в неизвестность, там не было квартиры, жить было негде, оставляли отличных друзей и счастливую жизнь.
Когда приехали к его родителям, дом был закрыт на замок, машина в гараже не стояла – никто их не ждал, хотя знали, что сын летит с женой и внуком.
Они поехали к Ириным родителям. Те были рады и счастливы. Началась совсем другая жизнь, к которой надо было привыкать. Всё кардинально изменилось, жизнь на ?гражданке? оказалось совершенно не той... беззаботной и уверенной в будущем.
Начались постоянные командировки, с Саней виделись ещё реже. В гарнизоне после полётов они всегда были вместе. А тут, когда муж прилетал, его всегда ждали друзья, рестораны, ?ночные полёты?. Ирина стала чувствовать ложь. В армии она доверяла мужу ребенка, как самой себе, а здесь, когда бы он ни брал сына с собой, к матери или просто погулять, возвращал всегда с температурой. А однажды летом на реке он посадил его на надувной матрас и пошел купаться. В воде встретил друга и разговорился. Ирина обернулась – сына на матрасе не было. Она закричала:
– Саня! Где сын?
Тот оглянулся, нырнул и достал малыша.
– Мамуля, я даже захлебнуться не успел, смотрю – повсюду рыбки плавают. Так красиво было. – рассказывал потом четырёхлетний ребёнок.
А если бы она не оглянулась?
У Ирины стало пропадать не только доверие, но и чувство. Однажды в отпуске они шли по морскому пирсу и навстречу попался совершенно лысый мужчина. Малыш громко спросил:
– Папа – это Фантомас?
А тот был, действительно, так на него похож...
– Это ты неправильно его воспитываешь!– рассердился Саня.
А ребенок, просто видел краем глаза это кино. И что тут такого? У него был такой возраст.
Ехали как-то они в гости на день рождения, (в стране был сухой закон) папа с трудом где-то достал бутылку водки. Бабуля, сидевшая рядом, спросила у малыша:
– Далеко ли ты едешь?
– На день рождения.
– А подарок есть?
– А как же, бутылка водки.– звонко ответил сын.
Пассажиры в автобусе затихли, прислушиваясь.
– А где она?
– У папы. Вон он стоит, в лётной форме.
– А что, папа пьет?
– Конечно, пьет.
Ржал весь автобус. А папа побелел от злости, не разговаривал с ними и обратно не понес на руках сына, хотя тот устал и едва передвигал ножками. Несла Ирина.
И столько было таких казусов, когда малыш постоянно сердил его своей непосредственностью. Муж виноватой считал Ирину, а сам не принимал участия в воспитании – его просто никогда не было. Его любовь ушла в никуда.
Но много было и хорошего, всякого, как у всех. Как странно устроена жизнь... Те друзья, кто остался в армии, были счастливы, никто не разошелся, но потом – многие погибли на чужой войне, как будто, заплатив жизнью за своё счастье, отдав за это дорогую цену. А те, которые ушли на ?гражданку?, почти все поменяли жен, растеряли своё былое счастье.
И их любовь начала испытывать себя на проверку, и порою казалось, что отношения исчерпаны.
... И вот Сани нет, и ничего невозможно вернуть назад. Как это несправедливо! Всё могло быть иначе. Как здорово, что есть друзья, которые могут вернуть счастливые мгновенья и не очень, вытаскивая их из укромных уголков памяти... Они вспомнили всех друзей с Виктором. У многих – вторые семьи, дети и внуки, все достигли чего-то в жизни. Он оказался удачливее многих. Саня говорил: ?Виктор очень целеустремленный, умный – знает, чего хочет от жизни, и в своей карьере всего добьется?.
Так оно и вышло.
Ирина снова и снова задавала себе вопрос: – ?Что это было? Случай? Провидение? Что означает эта встреча с его другом? Или Саня ?ТАМ? подумал о них и прислал лучшего друга, чтобы напомнить о себе?
Так она и не забывала никогда, но старается вспоминать только хорошее. Нет никакой обиды – такова, очевидно, судьба.
А счастье ей ещё удалось встретить – настоящее и с любовью.
Время шло, листва почернела, она облетала от безжалостного ветра, смываясь дождем. Осень превращалась в облезлую серую, грязную и злую, всем недовольную старуху. Ветер ворчал и носился, как сумасшедший, шелестя оставшимся богатством, не жалея ничего и никого. Тучи бродили по небу, ища жертву, переполненные холодным дождем, готовые пролиться.
На душе Ирины было грустно и безрадостно – наступала поздняя осень, которую она не любила. Казалось, ничто уже не сможет изменить устоявшееся течение жизни.
На её страничку в соц. сетях пришла приятная женщина и предложила дружбу. Ирина давно отказывалась от новых знакомств – прошли те времена, когда хотелось общаться сразу со всеми и нравились новые встречи в интернете. Сейчас круг друзей сузился и устоялся. Все знали – если долгое молчание, значит... улетела за вдохновением. Ждали, когда вернётся. Но здесь, что-то остановило – она не смогла отвернуться от этой милой женщины.
– Почему Вы выбрали меня в друзья? – спросила сразу.
Та ответила необычно и остроумно, и что-то удержало от обычного решения – отказать в дружбе. Может её фамилия, которая была знакома с юности, или родной город, в котором та жила?
Ирина приняла предложение, и без особого интереса стала смотреть её красивые фото с похожими маршрутами, что были и в её путешествиях по Миру. И вдруг... одна фотография заставила остановить внимание. Там стоял мужчина с белыми волосами, но лицо... оно было по-прежнему молодым, приятным и жизнерадостным – это был друг Ириного мужа. Внутри всё перевернулось, нахлынули воспоминания. Как глубоко они сидели в ней...
– Извините, кто этот мужчина на фото? – спросила Ира.
– Мой муж. – ответила та.
Но Ирина помнила имя жены Виктора – оно было другим. ?Женился второй раз – подумала она?.
– А вы можете подозвать его к монитору? Он друг детства и юности моего мужа.
– Конечно, могу.
Тот подошел, и они перешли в скайп.
– Виктор, ты узнаешь меня? Я – Ирина.
Он ответил:
– Узнаю, даже очень узнаю, Ириша!
– Я сейчас отправлю тебе фото нашего сына с Саней, он очень похож на отца. Но если бы ты услышал его голос, увидел его манеры, взгляд – это поразило бы тебя еще больше. Сейчас его нет дома.
– Да, я узнал! Дима – это Санька в юности. Я отходил выпить рюмочку коньяка и перекурить, очень растрогался. Так сын похож на своего отца, очень! – ответил Виктор.
Это надо же так! Сначала Ирине все говорили, что он похож на неё, но чем больше малыш взрослел, тем сильнее становился похож на отца. До сих пор невозможно представить, что его нет. Кажется... подойди к окну, а там... Санька возвращается из очередного длительного полёта, слегка покачиваясь с боку на бок, как медвежонок. И сына можно узнать издалека – эта особенная походка передалась и ему. Как такое возможно?
Только из той командировки, где муж сейчас, еще никто не возвращался... Перед глазами Иры пролетело всё – не настолько длинной была их совместная жизнь. Но... это воспоминание о юности, короткой и счастливой любви... осталось навсегда в памяти. Все предначертано.
... Казалось, что в их воинской части собрались самые дружные, самые лучшие, самые красивые люди со всего Советского Союза. Особенно много было белорусов, русских, украинцев и казахов. И жены у них были одна краше другой – летчики выбирали самых лучших. В городке им заниматься было нечем – шили, вязали, готовили, водились со своими ребятишками – работали только медики и учителя. А зимой не был задействован даже клуб. Каждый день матери оставляли детей с одной из них и шли, взявшись за руки в магазин, потому что ветер со снегом из степи дул с такой ураганной силой, что приходилось держаться за дома, перебегая от одного к другому.
Городок был большой, много домов, ветер ударялся об эти препятствия и с бОльшей силой мчался дальше. Трос почему-то не натягивали, как в некоторых частях, чтобы не унесло в степь, а в других городках тянули его прямо до магазина.
В небольшом военном магазинчике всегда было мясо, какое душе угодно, в то время, когда на ?гражданке? прилавки стояли пустыми, и все можно было получить только по блату. А тут: вырезка, языки... полный мясной ассортимент и все свежее, как при коммунизме.
Готовить приходилось только для ребенка, а для себя – не хотелось, потому что все мужья питались в офицерской столовой. Так, на скорую руку что-нибудь – салатик, омлет, кашу... А если приготовишь курицу на бутылке, (тогда это было так принято) запах разносился по всему подъезду. Тогда к ним прибегали друзья-соседи, а мужья нарушали правило, оставаясь ужинать дома.
Как было легко с Санькой! Как ?за каменной стеной?. Однажды Ирине стало плохо, пришлось вызвать врача, оказалось нужна операция – аппендицит. А малышу... всего одиннадцать месяцев. С кем оставить? Кто будет кормить? У мужа каждый день полёты, командировки... Ира переживала, лёжа в больнице. Весь городок потом смеялся, что у старшего лейтенанта грудной ребёнок питался котлетами вместе с офицерами.
– Знать, будущий вертолетчик растет.– сказал командир, похлопывая его по плечу. И разрешил отпуск по уходу за ребёнком.
Из больницы Ирину встречали родные ?мужички?, и... ржаные пирожки с капустой стояли на столе, которые муж настряпал и напек сам, и... новая полочка, которую он смастерил, уставив красивой посудой и хрусталем, что подарили на свадьбу. Но когда он хотел ею похвастаться, открыл дверь... полка рухнула, разворотив стену. Они остались без посуды и подарков.
Ира пожалела мужа, а не посуду – он так старался, надо было видеть его огорченное лицо. Следующим Санькиным достижением стал стеллаж для книг, которых у них было очень много, тут муж доказал, что у него золотые руки.
Командир эскадрильи однажды приказал:
– Хватит женам сидеть с детьми по квартирам! Завтра же, чтобы все были в офицерском клубе!
Молодые женщины (от восемнадцати лет...) знали, что это всё придумала его жена, ?командирша?. Это они ей жаловались, как в гарнизоне скучно, как тяжело и одиноко им сидеть малышами по домам, когда мужья в постоянных командировках. Девять месяцев беременности, а сейчас... только четыре стены или в песочнице с малышом.
И Ирина устала быть одна. В офицерском клубе, куда её отправил муж, она потеряла счет времени... Заиграл оркестр, её попросили спеть – друзья знали, как она поёт, и что училась вокалу до замужества в Консерватории. Все соседи слышали, как она распевала в одиночестве, усыпляя сына песнями того времени.
?Прошлая осень, прошлая боль, прошлая осень встреча с тобой?... – пела она, и зал затих. Было бы слышно, если бы пролетела муха.
Что потом творилось в зале... Давно ей так не хлопали. Ирина была счастлива и жалела, что Санька не слышал. Сцену она любила, а сцена – её.
На ?бис? спела акапельно (без музыкального сопровождения) – ?Есть в Индийском океане остров, название его Мадагаскар?... Снова наступила тишина.
Когда песня закончилась, зал взорвался аплодисментами.
– Бедный Саша... сегодня ты домой пойдешь не одна, будь осторожна.– сказала на ушко жена командира, весело улыбаясь, подойдя к ней с мужем.
А он спросил:
– Чья это молодая жена, певунья и красавица?
Ирина покраснела, смутившись.
– Твоего новенького старшего лейтенанта.
– Молодец, старшОй! Нам нужна художественная самодеятельность, надо бы его оставить в армии. Вы не хотите остаться здесь? Вас ведь всего на два года призвали...
– Как муж скажет.
– Правильный ответ – мы этот вопрос решим.
Командир улыбнулся и пошел к другим молодым женам с поддержкой.
Начались танцы. Офицерско-солдатский оркестр разошелся, стала играть на катушечном магнитофоне ?Машина времени?, Юрий Антонов пел – ? Море-море?, Валерий Леонтьев – ?Мой дельтаплан?, Пугачева – ?Арлекино?...
Широкоплечий и высокий курсант (в гарнизоне было лётное училище) пригласил Ирину на танец и больше никого к ней не подпустил. Они танцевали с ним все танцы подряд. Когда праздник закончился и все стали расходиться, провожая Ирину, курсант взял её за руку и... сделал предложение.
– Выходи за меня замуж, я полюбил тебя с первого взгляда. Нас сразу отправят за границу, из нашего лётного училища всех женатых пилотов отправляют только туда.
Улыбаясь, она ответила:
– Что ты, Сережа? Спасибо за вечер! Два года я не испытывала такой радости от жизни. Я же замужем, у меня маленький ребенок, а сегодня была ?акция? с женами молодых офицеров. Разве ты не знаешь? Командир приказал, чтобы курсанты нас развлекли, потому что мы все засиделись дома, да и курсанты что-то заскучали.
– Этого не может быть!?! Я не смогу без тебя жить! Пусть... ребенок, он будет моим.
– Сергей, прости меня, я не думала, что такое может случиться... Ты еще встретишь своё счастье. Прошу, не провожай меня, муж обидится. Не хочу его расстраивать.
Девятнадцатилетняя девчонка, успокаивала его, такого большого и взрослого...
– Нет, я не верю. Я должен его увидеть!
Сергей пошел вслед за Ириной. Дверь открыл муж.
– Доброй ночи, товарищ старший лейтенант! Вот, доставил Вашу жену.– отрапортовал курсант, отдавая честь, и ушел, ?убитый наповал?. Саня оказался его непосредственным начальником. Надо было видеть лицо Сергея...
... Ещё не просох влажный пол, мокрые чистые пеленки сушились на балконе, выкупанный сын спал в кроватке... Муж лег, ни слова не говоря, отвернувшись к стене. Шёл второй час ночи.
Сколько усилий ей пришлось приложить, чтобы он перестал обижаться. Ира очень его любила, особенно – после рождения сына, и не была ни в чем виновата. Он-то, постоянно развлекался... и в командировках видел жизнь ?на гражданке?, сам рассказывал, как ходили в Каунасе в ночные клубы, везде бывали, чтобы скрасить армейские будни, а она – всегда одна, только с малышом.
В летние выходные дни они брали спортивную сумку, сажали в неё сына, и с друзьями шагали по степи несколько километров до речки. Чалыкла была мелкая, но ледяная – били ключи, и жаркое лето её не согревало. Чтобы охладиться, все, как черепахи, ложились на песчаное дно, но через некоторое время опять донимала жара.
Мужчины уходили вдаль, искали глубину, чтобы порыбачить, а женщины были счастливы, что все вместе – и мужья рядом, и дети.
... Ирина помнила, как Саня вез её на военной машине в роддом, а за окном январь, пурга, мороз... десятого января, и они застряли, машина накренилась.
– Ложись на спину, чтобы живот не повредить, надо вытащить тебя из кабины, а то можем перевернуться. – скомандовал Саня. Они с солдатом-водителем вытащии её, а потом подъехал вездеход, помог с машиной, и они добрались до Озинок уже без приключений.
– Кто у вас родился? У нас – сыновья! – спрашивали офицеры, пришедшие в роддом к женам.
– Я еще не родила, жду, может, завтра тоже сын родится.
Они удивлялись. Ирина была высокая, и живота в длинном халате не было видно.
Она лежала в роддоме вторую неделю. Муж отвез, потому что боялся одну оставить перед родами дома. А она всё не рожала. Когда он прилетел из командировки, отпросил жену у Главврача прогуляться и предложил побегать по шпалам. Железная дорога была рядом. Побегали... до роддома едва дошли – начались схватки.
Врач недоумевал:
– Иду туда – смеется, обратно – плачет. А ну-ка, девонька, пошли на кресло. Да, ты рожаешь, мамочка!
Прошло совсем немного времени, и она родила, совсем не кричала, как другие. Было терпимо. Но сын молчал.
– Почему он молчит? – спросила Ирина испуганно у врача.
– Сейчас закричит, задохнулся чуток, щас отшлёпаем. А почему говоришь – он?
– Потому что я знаю – это сын.
– Вот даёт, правда – пацан.
И она услышала крик, сильный, недовольный, мужской. Запомнила его на всю жизнь.
... Помнились вёсны. Каждый вечер охапки тюльпанов Санька приносил из степи после полетов. Это было приятно и романтично, и она, конечно, была счастлива.
– Завтра жди меня, купил тебе сапожки на любимые ножки. – звонил он из командировки, и в его голосе слышалось нетерпение и любовь.
Каждая встреча была, как первая, а если сосчитать дни, которые они были вместе, их наберется немного – только служба и одиночество. Но эти дни были такие яркие, что запомнились на всю жизнь.
... Однажды, эскадрилья вернулась после длительной командировки. Стояла осень. Темнело. Вертолёты летели, как всегда низко, над домами. Из окон было видно, как переливался огнями аэродром, встречая своих героев.
... Где мужья были... что делали... жёнам, никогда не говорили. Но командирская жена всегда была в курсе – по секрету сообщала, когда космонавтов собирали, когда спутники находили, что с кем и где произошло. Иногда... зимой мужья возвращались почерневшими от загара. Они ничего не рассказывали.
Не понятно, почему, но на этот раз, трескучий гул вертолетов показался Ирине очень громким и тревожным, и в душе её поселился страх. Она всегда чувствовала, когда что-то не так. Через час раздался звонок в дверь, (значит вернулись с аэродрома) но звонок был не Санин – нетерпеливый, а чужой, спокойный.
В дверях стоял командир.
– Не волнуйтесь! Все в порядке, их уже нашли, через неделю будут дома. – сообщил он.
Оказалось, что экипаж мужа летел замыкающим. Пропала связь, когда перелетали Волгу, а на борту находился генерал. Командир, увидев на её руках грудного малыша, не сказал правду – их еще искали.
... – Нам повезло – ?движок? отказал, когда уже успели перелететь реку, а так – сложно сказать, что могло бы случиться... Собирали грибы, жарили на костре и ели, рация не работала, ждали помощи. – потом расскажет Саня.
Генерал и бортинженер были легко ранены – таких случаев на службе было много.
... Пока не пришел контейнер с вещами, муж купил маленький холодильник – тогда они были большим дефицитом. Газ еще не подключили, и Ира, поставив на х/к плитку, собралась варить кашу. Вода закипела, а малыш проснулся и заплакал, она заспешила к нему, дернула за тугую дверцу – полезла за маслом, а кастрюля с кипятком и перевернулась ей на руку.
Сильный ожог не испугал, и боли она не боялась, а вот то, что муж прилетит из командировки и увидит такую страшную руку и разлюбит её – казалось страшнее всего. От этой мысли она заплакала. Совсем ещё девчонка была, глупая.
... Чтобы получить направление за границу, курсанты местного вертолётного училища женились на местных казашках, и те были счастливы, потому что это была выгодная партия – выйти замуж за Советского лётчика.
... Когда сын подрос, ему оказалось нужным дополнительное питание, они пошли с мужем в поселок, чтобы договориться с хозяевами какой-нибудь коровы, и им приносили бы каждый день молоко.
Поселок был небольшой, всего несколько мазанок из кизяка, которые Ирину потрясли. Когда подошли, из одной мазанки вышел, согнувшись в три погибели, огромный красивый полковник в форме, на погонах сверкали три большие золотые звезды. Он проводил их в это, с позволения сказать, жильё.
Внутри пахло теленком, который спал за перегородкой, там же блеяли маленькие ярочки, с мамой-овцой, а на глиняном полу, на половиках ползал полуголый грудной ребёнок.
Женщина подскочила и схватила его на руки. Ира потеряла дар речи. Детишек оказалось много, они вели себя тихо и скромно, жались к матери, худой, измученной родами и хозяйством, казашке. Саня сжал её руку, чтобы не задала лишних вопросов, она сразу это поняла. Муж сам договорился обо всем, отказавшись от гостеприимства и просьбы отведать бешбармак и попить чай.
– Пожалуйста, не обижайтесь, у нас малыш остался дома с соседями, нам надо скорее вернуться.– сказал им на прощанье.
Полковник их проводил.
– Вижу, вы удивлены... Многие офицеры, вернувшись из-за границы, расходились. А я приехал с такой огромной семьей, родилось два раза по двойне – задержались мы там. Не смог бросить семью, люблю детей. И квартира есть в гарнизоне для нас, но жена привыкла жить по своим обычаям, как её родители.– рассказал он по дороге, пока шли в часть.
Теперь каждый день им приносили по литру молока с горчинкой, потому что коровы питались полынью, другой травы не было – степь выгорала.
Первое время они жили в неблагоустроенном доме. Приехав в городок, ходили в местную баню, там было странно видеть старых местных женщин, которые складывали полуистлевшую одежду в уголок, очень долго мылись, надевали на себя все новое, чтобы опять вернутся... когда это белье придет в негодность.
Но народ их окружал очень добрый, хотя и неулыбчивый, относились к женам военных лётчиков хорошо. Часто встречались с ними в магазине, где им не положено было отовариваться, но они стояли в уголочке и ждали своего момента, когда все уйдут.
... В гарнизон возвращались курсанты с молоденькими красавицами женами, женившись в отпуске. И стоило приехать в гости сестренке или подружке, как они сразу выскакивали замуж за вертолётчиков – многие и летели сюда за этим. Военное училище давало новые кадры, и каждый приезд девушек приносил кому-то счастье.
А старожилы, жены командиров, воспитывали молоденьких и неопытных жён, ставили на путь истинный, рассказывали о тяготах службы мужей, и какими они должны стать им настоящими подругами.
Но... скудность информации, отсутствие интернета, голая степь, единственный, раз в неделю просмотр фильма в клубе, куда мало кто ходил – не с кем было оставить детей, делало жизнь скучной и неинтересной. Скооперировавшись, они стали оставлять их то у одной мамочки, то у другой, по очереди – это как-то разнообразило жизнь.
Соседка, жена полковника и командира части, очень импозантного и умного мужчины, была именно из тех, которую интересовало всё. Она и сама была хороша собой, но поговорить с ней было не о чем. За всю жизнь прочитала одну книжку, которую Ира ей дала – ?Три товарища?, Эрих Мария Ремарк. Она не интересовалась ни музыкой, ни политикой, ни искусством.
– Понравилась книга?– спросила Ира у неё, получая книгу назад.
Та ответила:
– Да, я даже сделала вывод – надо купить собаку.
Ирину это потрясло. Когда она прочла несколько лет назад ?Три товарища?, то долго рыдала, а после этого стала разбираться в друзьях – кто есть кто.
Тем не менее, при своей доброте, в командирше находилось, как бы, два человека. Она никогда никому не отказывала и давала взаймы. А при мизерных зарплатах младшего состава, даже с их питанием в офицерской столовой и с бесплатным проездом на поезде, при поездках к родителям раз в году – не хватало никаких денег. Особенно, с маленьким ребенком или с двумя. Она всегда всем старалась помочь – не советом, так делом.
Но её желание знать всё обо всех – отталкивало. Ира видела, как она сидит на лавочке с жареными семечками, щелкает и плюёт шелуху в ладошку, выспрашивая у молодых мамаш про жен офицеров. Ни один проходящий мимо, не оставался незамеченным (все были обсуждены, осуждены, оговорены). Сразу вспомнилось детство и кумушки на завалинке в их деревне.
И как эти два человека уживались в ней... было удивительно. Второй... казался очень неприятным.
Другой сосед, майор, пришел знакомиться с Ириной и сразу предупредил:
– Вижу, ты девонька хорошая, но мролодая и неопытная. Знай, здесь надо держать язык за зубами. Иначе... все твои секреты будут гулять по гарнизону и всё будет полоскаться, как бельё на ветру. Бойся этой женщины, она не такая плохая – поможет, если что, через своего мужа, но... не простая.
А мы же – соседи. Телефон, чтобы позвонить, находится только у неё. Опять же... денег перехватить... И кто-нибудь, да попадается в её ловушку – она может вытянуть все секреты из ?жертвы?, которая потом горько жалеет об этом. И всё ей сойдёт с рук.
Однажды Ира увидела молодую девчонку-подружку, вышедшую от неё, в слезах. Оказывается, командирша ей поведала:
– До того, как муж привез тебя в гарнизон, он гульнул с цыганкой из табора, получил нехорошую болезнь – сифилис, долго лечился. И как ты решилась от него сына рожать? Нельзя же. И за ребёнком должно быть особое наблюдение.
Девчонка рыдала, Ирина успокаивала её:
– Поедешь домой к матери, обследуешь малыша.
Та уехала и не вернулась, а мальчишка у неё был такой славненький, с длиннющими ресничками, но... не реагировал на звук, родился глухим из-за той болезни мужа.
... Однажды из Каунасской командировки муж привез Ирине в подарок красивое немецкое платье. А у ?командирши? стояло трюмо, двери её квартиры никогда не закрывались на замок, Ирка прибежала покрутиться перед зеркалом. Важная соседка перещупала материал, похожий на старинный креп-жоржет.
– Любит он тебя. Немного ушить надо, может... мне уступишь, чтобы не возиться?
– Что Вы? Это же подарок мужа – я ушью.
Худенькая Ира была полная её противоположность, но когда раздевалась... такою не выглядела. Всё на месте, просто, высокая.
Она побежала к себе и сразу стала убирать лишнее в талии. Вернувшись глянуть в трюмо, что вышло... услышала конец разговора по телефону.
– Привез ей шикарное платье. Можно и не примерять – висит, как на вешалке.
Иринку пригвоздило к полу, она не могла пошевелиться. И тут командирша обернулась и... всё поняла. Лицо у неё пошло красными пятнами.
– Зачем вы так? – спросила Ира.
Повернулась и ушла, больше она не заходила туда ни за чем. А вскоре их служба закончилась.
Жена командира следила, чтобы двухгодичники, (как они с мужем) уехали не с пустыми руками на ?гражданку?. За все два года, что она пыталась разговорить Ирину, та больше не шла на контакт. И ?командирша? сказала её на прощанье:
– Вот ты какая... гордая... Получше присматривай за своим мужем – он у тебя, ух, какой! Не оставляй надолго одного. А то ты уезжала к матери, около него много молодок крутилось, когда их мужья улетали в командировки... И он не без греха.
Сердце Иры разрывалось на части, слушая это, но она молчала. При демобилизации жена командира выделила им на женсовете дефицитный холодильник ?Бирюса?, (очевидно, искупая грехи) но так чернО было на душе от последнего общения с ней, что и холодильнику Ира была не рада.
Свекровь, написала, что сильно болеет, и им надо возвращаться. Муж, впервые не посоветовавшись, демобилизовался из армии. Уезжали в неизвестность, там не было квартиры, жить было негде, оставляли отличных друзей и счастливую жизнь.
Когда приехали к его родителям, дом был закрыт на замок, машина в гараже не стояла – никто их не ждал, хотя знали, что сын летит с женой и внуком.
Они поехали к Ириным родителям. Те были рады и счастливы. Началась совсем другая жизнь, к которой надо было привыкать. Всё кардинально изменилось, жизнь на ?гражданке? оказалось совершенно не той... беззаботной и уверенной в будущем.
Начались постоянные командировки, с Саней виделись ещё реже. В гарнизоне после полётов они всегда были вместе. А тут, когда муж прилетал, его всегда ждали друзья, рестораны, ?ночные полёты?. Ирина стала чувствовать ложь. В армии она доверяла мужу ребенка, как самой себе, а здесь, когда бы он ни брал сына с собой, к матери или просто погулять, возвращал всегда с температурой. А однажды летом на реке он посадил его на надувной матрас и пошел купаться. В воде встретил друга и разговорился. Ирина обернулась – сына на матрасе не было. Она закричала:
– Саня! Где сын?
Тот оглянулся, нырнул и достал малыша.
– Мамуля, я даже захлебнуться не успел, смотрю – повсюду рыбки плавают. Так красиво было. – рассказывал потом четырёхлетний ребёнок.
А если бы она не оглянулась?
У Ирины стало пропадать не только доверие, но и чувство. Однажды в отпуске они шли по морскому пирсу и навстречу попался совершенно лысый мужчина. Малыш громко спросил:
– Папа – это Фантомас?
А тот был, действительно, так на него похож...
– Это ты неправильно его воспитываешь!– рассердился Саня.
А ребенок, просто видел краем глаза это кино. И что тут такого? У него был такой возраст.
Ехали как-то они в гости на день рождения, (в стране был сухой закон) папа с трудом где-то достал бутылку водки. Бабуля, сидевшая рядом, спросила у малыша:
– Далеко ли ты едешь?
– На день рождения.
– А подарок есть?
– А как же, бутылка водки.– звонко ответил сын.
Пассажиры в автобусе затихли, прислушиваясь.
– А где она?
– У папы. Вон он стоит, в лётной форме.
– А что, папа пьет?
– Конечно, пьет.
Ржал весь автобус. А папа побелел от злости, не разговаривал с ними и обратно не понес на руках сына, хотя тот устал и едва передвигал ножками. Несла Ирина.
И столько было таких казусов, когда малыш постоянно сердил его своей непосредственностью. Муж виноватой считал Ирину, а сам не принимал участия в воспитании – его просто никогда не было. Его любовь ушла в никуда.
Но много было и хорошего, всякого, как у всех. Как странно устроена жизнь... Те друзья, кто остался в армии, были счастливы, никто не разошелся, но потом – многие погибли на чужой войне, как будто, заплатив жизнью за своё счастье, отдав за это дорогую цену. А те, которые ушли на ?гражданку?, почти все поменяли жен, растеряли своё былое счастье.
И их любовь начала испытывать себя на проверку, и порою казалось, что отношения исчерпаны.
... И вот Сани нет, и ничего невозможно вернуть назад. Как это несправедливо! Всё могло быть иначе. Как здорово, что есть друзья, которые могут вернуть счастливые мгновенья и не очень, вытаскивая их из укромных уголков памяти... Они вспомнили всех друзей с Виктором. У многих – вторые семьи, дети и внуки, все достигли чего-то в жизни. Он оказался удачливее многих. Саня говорил: ?Виктор очень целеустремленный, умный – знает, чего хочет от жизни, и в своей карьере всего добьется?.
Так оно и вышло.
Ирина снова и снова задавала себе вопрос: – ?Что это было? Случай? Провидение? Что означает эта встреча с его другом? Или Саня ?ТАМ? подумал о них и прислал лучшего друга, чтобы напомнить о себе?
Так она и не забывала никогда, но старается вспоминать только хорошее. Нет никакой обиды – такова, очевидно, судьба.
А счастье ей ещё удалось встретить – настоящее и с любовью.
Метки:
