история вторая

После фиаско с ангажементом Ванька решил попробовать себя в коммерции. Однако для гешефтов требовался начальный капитал, для промысла – навыки. Ни того, ни другого у Ваньки не было. А тут как раз Правительство объявило эмбарго иноземным мясным товарам, высочайше повелев незамедлительный подъём отечественного животноводства. Дурак загорелся.

Поскольку крупный рогатый скот его панически пугал, а мелкий напоминал об эпитетах, коими награждала публика, дурак выбрал беспроигрышный, как ему казалось, для разведения вид: кроликов. ?Они мягкие и пушистые, - думал Ванька, - самая что ни на есть подходящая тварь для отдохновения исстрадавшейся души?. Продав последнее - пачку пылившихся на грязном подоконнике рукописей - знакомому солдатику (на самокрутки), Ванька приобрёл красноглазую пару. ?Мясо не жрут, а уж травой как-нибудь прокормлю?, - рассуждал зоофил, под покровом осенних сумерек обдирая газон в Летнем саду.

Наутро он обнаружил в закуте не пару, а две пары кроликов, к обеду – осемь, к полуночи – дюжину. ?Ужо я им покажу! – сонно мечтал Ванька, вскармливая новорождённых ушастиков вяло эрегированной титькой. – Ишо Вашим Превосходительством звать заставлю и ручку в лайковой перчатке цаловать! А не то и в рыло! Ботфорты заведу и секс-эскорт из Маньки с Глашкой (тока рожи надобно обеим отмыть), кушать стану в ?Англетере?, апартаменты заведу на Большой Морской, кружева и парфюм выпишу из города Парижска…

Кролики, меж тем, не дремали. К концу недели в каморку, где обитал дурак, было не войти. Стоило приоткрыть дверь, как расплодившиеся грызуны всей массой выплёскивались наружу и разбегались кто куда. Прокормить оставшихся не представлялось возможным: до поимки опустошающего газоны столицы неведомого ?монстра госдепа? в Петербурге был введён комендантский час. Летний сад усиленно охранялся. Бульвары и парки патрулировали команды гренадер. Для защиты зелёных насаждений на набережных были задействованы даже Лейб-гвардии Конный и Кирасирский Его Величества полки - их сверкающие начищенным металлом разъезды цокали по мостовой до самого утра.

Ради насущных фуражирских потрав Ванька вынужден был податься в предместья. Но и тут его ждал облом: плотные кордоны объединённых общей бедой решительно настроенных помещиков, поставленной ими под дубьё пьяной челяди и трезвёхонькой, а потому насмерть перепуганной толпы крестьян, густо ощетинившейся ухватами и вилами. Еле ноги унёс.

Короче, с животноводством дурак завязал. Но по плодовитости, вернувшийся к писанине Ванька с тех пор не уступал кроликам.