Папильонка

Жаркий балканский полдень.
Над горными кручами пенятся облака
вперемежку с еще не пролитыми свинцовыми тучами.
По склонам гор,
веками укрытыми хвойными деревьями и оливковыми рощами,
спускаются необычные домики и звонкие церквушки.

Парит.
Море, грязное и беспокойное после ночного шторма,
неистово бьётся о прибрежные камни.
Ветер надувает, как паруса,
прикрепленные к бельевым веревкам разноцветными прищепками
пляжные полотенца,
путает мои волосы и мысли.

Полулежу в плетенных креслах
на укрытом от любопытных глаз балкончике
в своей природной наготе,
скользкая и светящаяся под солнечными лучами от втертого масла.
Всем существом впитываю эту первозданную красоту.
Чувствую первобытное внутреннее единение
с этими необычными черными шапками завораживающих гор,
которые так любил Байрон.
Смешно и незаметно лизнув маленькую ладонь,
ощущаю себя каплей этого такого соленного моря,
убаюкивающего своим многовековым дыханием время во мне.
Слушаю себя в себе - красивую, свободную, дерзкую.
Слушаю в себе Женщину, всегда чью-то и всегда ничью.

Что я есть здесь и сейчас, как не высший божий замысел?..