Просека
ПРОСЕКА
- Да, нет там ничего! Никакой просеки! Смотри: мы уже полтора часа ездим то по льду озера, то вдоль него, то в обратную сторону, с десяток километров накрутили, а результат? Нулевой. Кроме сплошного леса перед нами ничего нет. Ни одного прогала или ?окна?. Кусты да деревья в сугробах и всё.
- Это потому что сейчас темно, ночь. Было бы посветлей – я бы непременно разглядел. Я ведь раз пять здесь ездил по просеке с дороги до озера на рыбалку! Четыре раза летом и ещё раз в ноябре, по снегу, - оправдывается Юра, водитель трекола, нашего вездехода.
Четвертые сутки мы – молодые ребята маркшейдер Володя Петровский, замерщик-рабочий Сергей, а также Юра - сорока девяти лет, усатый, с залысинами ?бывалый? водитель и я разыскиваем в тундре и координируем старые нерабочие разведочные скважины. И пока всё было нормально, без приключений. Разве что не смогли откопать из-под снега тригопункт Янгхадута. Так это бывает: там такой глубокий снежный надув, что и выкопанный вручную двухметровый колодец в сугробе не помог, не достиг земли. А тратить большее время – никому не выгодно: сейчас в тундре минус тридцать четыре, на следующий день ожидаются уже сорокоградусные морозы. По инструкции в такую погоду нельзя вести полевые работы. Опасно.
Тем более, что сведения о том, что в треколе на крайний случай (если двигатель заглохнет) есть автономная печь… оказались преувеличенными. Никакой печки-?автономки? в нашем вездеходе- автомобиле нет.
Так бы и уехали без ?приключений?, не случись вроде бы мелкого события: в моем карманном навигаторе, по которому мы ориентировались всюду, сели батарейки. Ничего особенного: есть запасные… Опа! Запасные батарейки проработали минут 15 и ?сдохли?. Странно. То ли б/у мне выдали, то ли они сами как-то разрядились. Жалко. Начинаю комбинировать одну пару батареек с другой. Подсветка в навигаторе не работает, но разглядеть экран всё ещё можно. Да и работы мы уже закончили. Ночь на дворе. Надо выезжать к людям, на дорогу… которую теперь надо бы найти.
И тут Юра произнёс сакраментальную фразу, с которой в обычной жизни всех путешественников и начинаются всяческие приключения на свою голову. Он сказал: ?Я знаю короткую дорогу!? Не надо было мне этого слышать, но я услышал и поддался чарам человека, всю сегодняшнюю дорогу рассказывавшего о том, где он только не бывал и чего только не видел. А уж местную тундру знает, как свои пять пальцев.
Ну, вот откуда в голой тундре вдруг столько непроходимого леса? А? Да всё просто: в озеро, на берегу которого мы закоординировали последнюю сегодняшнюю скважину, с другой его стороны впадает речка. Извилистая, с крутыми берегами. Там, где речка, всегда теплее от воды. Потому оба её берега сплошь покрыты кустарником и лиственницами, то бишь, растительностью, которая в голой тундре на ветру и морозе не выживает... А речки в тундре может быть и нешироки собой, но весьма протяженные и заросшие - за счет извилистости. Будь там одна речная петля, то и леса было бы метров двести, не более. Но там могут быть и десять, и пятнадцать, и Бог знает сколько ещё этих речных петель. И получается сплошная многокилометровая лесная зона. Особенно, если по незнанию местности ехать, пересекая все эти петли подряд – перпендикулярно, то есть, по всему руслу реки. Тут и небо с овчинку покажется.
А Юра, сказав про короткую дорогу, добавил, что ездил по широкой ( в три трекола) просеке от той дороги, на которую нам надо выбраться, до самого озера. Рыбачить ездил, поскольку озеро это весьма обильно щукой, окунем и мелковатым, но вкусным сырком. Ну, как тут не поверить? А зря.
Сначала, пересекая покрытое льдом озеро, он вёл машину довольно уверенно. Однако, чем ближе становился противоположный берег, тем неуверенней держался водитель. Вместо того, чтобы просто подняться на берег, он вдруг начал вести машину сначала на километр влево вдоль берега, затем на два километра вправо. ?Что-то выезда с озера не могу узнать,? - как бы оправдываясь, произнес он. Наконец, въехали на берег. Похоже, без всякого ?выезда?. До леса в том месте было, ну, ооооочень не близко. Ровная голая тундра. Да, и не нужен был мне никакой лес совершенно.
Но ведь бывалый водитель обещал просеку и короткую дорогу? Обещал. И он стал двигаться в сторону темневшего на горизонте леса, то есть, туда, где нас ожидало неминуемое препятствие.
Я терпел всё это довольно долго. Но когда Юра в третий раз повёл машину вдоль одной и той же лесной кромки, шаря лучами фар в её глубинах и бормоча в усы что-то уже совсем безнадёжное, даже и моему терпению наступил конец. И мы поехали по моему навигатору, который хотя и мигал табличкой о том, что батареи сели, но всё ещё работал.
Вскоре из-за деревьев стал просвечивать факел работающей скважины. И тут Юра как ополоумел: по моему опыту нужно было бы продолжать движение вдоль леса, не влезая в него, но водитель, увидевший свет факела после того, как, по-видимому, потерял всякую надежду выехать к людям, – это неуправляемое существо. Ну, не надо было переться на свет! Не надо! Мы вьехали в лес, хотя и негустой, но настолько забитый свежим рыхлым снегом ( а любой лес – это снегозадержатель!), что даже треколу-вездеходу мало не показалось!
Мы врюхались в снега по уши. Нельзя заблудившимся водителям показывать свет факела! Они становятся безумными! Им кажется, что нужно ехать прямо на свет. Запомните все: прямая линия на земле (в лесу, в тундре, в горах, в пустыне, где угодно) никогда не бывает самой короткой дорогой. Прямая линия и короткая дорога – разные понятия. Проверено.
Кое-как мне удалось убедить Юру не ехать на свет, каким бы близким он ни казался. К счастью, это удалось. Через 20 минут мы въехали на проезжую дорогу. А еще через час – были дома, в тепле.
- Да, нет там ничего! Никакой просеки! Смотри: мы уже полтора часа ездим то по льду озера, то вдоль него, то в обратную сторону, с десяток километров накрутили, а результат? Нулевой. Кроме сплошного леса перед нами ничего нет. Ни одного прогала или ?окна?. Кусты да деревья в сугробах и всё.
- Это потому что сейчас темно, ночь. Было бы посветлей – я бы непременно разглядел. Я ведь раз пять здесь ездил по просеке с дороги до озера на рыбалку! Четыре раза летом и ещё раз в ноябре, по снегу, - оправдывается Юра, водитель трекола, нашего вездехода.
Четвертые сутки мы – молодые ребята маркшейдер Володя Петровский, замерщик-рабочий Сергей, а также Юра - сорока девяти лет, усатый, с залысинами ?бывалый? водитель и я разыскиваем в тундре и координируем старые нерабочие разведочные скважины. И пока всё было нормально, без приключений. Разве что не смогли откопать из-под снега тригопункт Янгхадута. Так это бывает: там такой глубокий снежный надув, что и выкопанный вручную двухметровый колодец в сугробе не помог, не достиг земли. А тратить большее время – никому не выгодно: сейчас в тундре минус тридцать четыре, на следующий день ожидаются уже сорокоградусные морозы. По инструкции в такую погоду нельзя вести полевые работы. Опасно.
Тем более, что сведения о том, что в треколе на крайний случай (если двигатель заглохнет) есть автономная печь… оказались преувеличенными. Никакой печки-?автономки? в нашем вездеходе- автомобиле нет.
Так бы и уехали без ?приключений?, не случись вроде бы мелкого события: в моем карманном навигаторе, по которому мы ориентировались всюду, сели батарейки. Ничего особенного: есть запасные… Опа! Запасные батарейки проработали минут 15 и ?сдохли?. Странно. То ли б/у мне выдали, то ли они сами как-то разрядились. Жалко. Начинаю комбинировать одну пару батареек с другой. Подсветка в навигаторе не работает, но разглядеть экран всё ещё можно. Да и работы мы уже закончили. Ночь на дворе. Надо выезжать к людям, на дорогу… которую теперь надо бы найти.
И тут Юра произнёс сакраментальную фразу, с которой в обычной жизни всех путешественников и начинаются всяческие приключения на свою голову. Он сказал: ?Я знаю короткую дорогу!? Не надо было мне этого слышать, но я услышал и поддался чарам человека, всю сегодняшнюю дорогу рассказывавшего о том, где он только не бывал и чего только не видел. А уж местную тундру знает, как свои пять пальцев.
Ну, вот откуда в голой тундре вдруг столько непроходимого леса? А? Да всё просто: в озеро, на берегу которого мы закоординировали последнюю сегодняшнюю скважину, с другой его стороны впадает речка. Извилистая, с крутыми берегами. Там, где речка, всегда теплее от воды. Потому оба её берега сплошь покрыты кустарником и лиственницами, то бишь, растительностью, которая в голой тундре на ветру и морозе не выживает... А речки в тундре может быть и нешироки собой, но весьма протяженные и заросшие - за счет извилистости. Будь там одна речная петля, то и леса было бы метров двести, не более. Но там могут быть и десять, и пятнадцать, и Бог знает сколько ещё этих речных петель. И получается сплошная многокилометровая лесная зона. Особенно, если по незнанию местности ехать, пересекая все эти петли подряд – перпендикулярно, то есть, по всему руслу реки. Тут и небо с овчинку покажется.
А Юра, сказав про короткую дорогу, добавил, что ездил по широкой ( в три трекола) просеке от той дороги, на которую нам надо выбраться, до самого озера. Рыбачить ездил, поскольку озеро это весьма обильно щукой, окунем и мелковатым, но вкусным сырком. Ну, как тут не поверить? А зря.
Сначала, пересекая покрытое льдом озеро, он вёл машину довольно уверенно. Однако, чем ближе становился противоположный берег, тем неуверенней держался водитель. Вместо того, чтобы просто подняться на берег, он вдруг начал вести машину сначала на километр влево вдоль берега, затем на два километра вправо. ?Что-то выезда с озера не могу узнать,? - как бы оправдываясь, произнес он. Наконец, въехали на берег. Похоже, без всякого ?выезда?. До леса в том месте было, ну, ооооочень не близко. Ровная голая тундра. Да, и не нужен был мне никакой лес совершенно.
Но ведь бывалый водитель обещал просеку и короткую дорогу? Обещал. И он стал двигаться в сторону темневшего на горизонте леса, то есть, туда, где нас ожидало неминуемое препятствие.
Я терпел всё это довольно долго. Но когда Юра в третий раз повёл машину вдоль одной и той же лесной кромки, шаря лучами фар в её глубинах и бормоча в усы что-то уже совсем безнадёжное, даже и моему терпению наступил конец. И мы поехали по моему навигатору, который хотя и мигал табличкой о том, что батареи сели, но всё ещё работал.
Вскоре из-за деревьев стал просвечивать факел работающей скважины. И тут Юра как ополоумел: по моему опыту нужно было бы продолжать движение вдоль леса, не влезая в него, но водитель, увидевший свет факела после того, как, по-видимому, потерял всякую надежду выехать к людям, – это неуправляемое существо. Ну, не надо было переться на свет! Не надо! Мы вьехали в лес, хотя и негустой, но настолько забитый свежим рыхлым снегом ( а любой лес – это снегозадержатель!), что даже треколу-вездеходу мало не показалось!
Мы врюхались в снега по уши. Нельзя заблудившимся водителям показывать свет факела! Они становятся безумными! Им кажется, что нужно ехать прямо на свет. Запомните все: прямая линия на земле (в лесу, в тундре, в горах, в пустыне, где угодно) никогда не бывает самой короткой дорогой. Прямая линия и короткая дорога – разные понятия. Проверено.
Кое-как мне удалось убедить Юру не ехать на свет, каким бы близким он ни казался. К счастью, это удалось. Через 20 минут мы въехали на проезжую дорогу. А еще через час – были дома, в тепле.
Метки:
