Карл Мнацаканович

От развивавшейся близорукости маленького Плутонова лечила детский врач-окулист, лечила по какой-то новой в Москве восьмидесятых методике. "Спазм аккомодации" - так назывался диагноз Плутонова, и Плутонов знал, что это связано с мышцей, с глазной мышцей.
Иногда Плутонов ходил лечиться к ней на дом - в десятиэтажный ведомственный дом в переулках за улицей Воровского, где она жила с мужем, занимавшим какой-то высокий пост, то-ли в промышленности военной, то-ли еще где. Плутонов приходил, и они садились в двух сдвинутых друг ко другу креслах в большой гостиной, - он и она. У нее был небольшой прибор в пластмассовом корпусе на батарейках, от которого шел провод к электроду, похожему на шариковую ручку, только без чернил. Она выбирала ? точки ? - какие-то ей лишь одной известные места на руках, а еще на лице, и прибор включался, колол током.
Так и в этот раз было, да только доктор ушла куда-то вглубь квартиры, - ? Подожди меня?, сказала - и в гостиной вместе с Плутновым оказался ее муж, и не рядом в кресле, а напротив - на диване. Лет ему было около 60, одет он был в свитер с закатанными по локоть рукавами, и были на нем джинсы - синие, кажется. Звали его Карл Мнацаканович.
- Ты ведь учишься в английской школе, не так-ли?" - спросил он.
- "В английской", ответил Плутонов. "В 72-ой". Говорить о школе не хотелось. Возникла пауза. Плутонов застеснялся, и все смотрел на диковинные импортные часы-будильник - черный квадратный кубик с горящими красными цифрами, часами, минутами, секундами и, кажется, еще чем-то. Чудо-часы шли беззвучно, и красный квадратик превращался в цифру - один, два, три, четыре... Карл Мнацаканович смотрел на маленького Плутонова и улыбался, чуть заметно, только глазами. На кухне открыли воду - наливался чайник. Требовалось сказать что-то дежурное - то-ли про школу, то-ли про английский - и Плутонов заерзал, подыскивая слова.
Но Карл Мнацаканович опередил его:
- "Что если бы ты оказался в Штатах?", спросил он ровным, дружелюбным голосом, как-будто говорил со старым приятелем о командировке заграницу.
- В Соединенных Штатах Америки? - осторожно уточнил Плутонов.
- Ну да, в США.
- "Это как? Один, без бабушки?"..опять переспросил Плутонов. Такого развития событий он не ожидал.
- "Один, без взрослых. Если бы тебя забросили туда, а ты не знал бы, как выбраться. Чтобы ты сказал, когда вышел к людям?" Слово "забросили" показалось Плутонову каким-то странным - он, кажется, никогда раньше не слышал его в отношении кого-либо. Забросить можно было мяч в корзину... Нет, он не знал, что бы он сказал в таком случае. Он растерялся. И тогда Карл Мнацаканович ответил вместо него, четко, разборчиво, хотя и с акцентом:
-"I am from the Soviet Union. Help me!"
-"Ай эм фром зе Совиет Юнион. Хэлп ми", повторил Плутнов машинально, как на уроке.
Вошла доктор, уже надевшая белый халат поверх домашней кофты. Карл Мнацаканович сидел все также, не меняя позы, и улыбался зелеными глазами.