Конкурс роялистов
(Из серии Московские рассказы)
**********************************
Тверская бурлила. Уже смеркалось и повсюду на улице горело множесво ярко-жёлтых, глазастых фонарей. Сотрудники "Макдонольдс" мелькая в освещённых витринах своими красными "кеппи", привлетливо улыбались входящим посетителям,
расточительно приветсвуя их своими любезными, мягкими голосами. Незнаю как вы, а лично я предпочитаю увальню "бик-маку" хрустящий, с поджаристой корочкой пирожок(лучше вишнёвый) и молочный коктейль с длиннющей, пластиковой трубочкой. Хотя и от "бик-маков" не помню случая чтобы я когда-либо отказывался.
Был последний день весны. На Пушкинской площади было как всегда многолюдно. Около памятника Александру Сергеевичу, на скамейках целовались влюблённые, на других скамейках, легко, по весеннему модно одетые молодые люди, осторожно посматривая по сторонам, употребляли спиртные напитки. Лёгкий майский ветерок тепло и приветливо касался лиц прогуливающихся у площади людей. Томно, покачивали уже во всей своей красоте, листьями деревья, стоящии округ площади. Какой-то мужчина стоя возле монумента Великому, с бакенбардами, Солнцу русской поэзии, на голове которого сейчас сидела кучка голубей и приятно ворковала, явно нервничая теребил букетик гвоздик, то и дело озадаченно посматривая то по сторонам, а то на стрелки своих наручных, на правой руке, не очень дорогих часов. По проезжей части улицы Тверской, во множестве, попыхивая из труб выхлопными газами, шныряли навороченные, дорогие авто. Повсюду на домах и на уличных плакатах, чудесной змейкой, волшебно переливались радугой разноцветные огни реклам. То и дело там и сям, появлялись милицейские патрули и искоса, будто бы кого-то потеряв, с умным видом всматривались в лица граждан. Улица Тверская жила обыденной жизнью.
Из расказа моего знакомца который стал неволльным участником нижеприведённой мною далее,занимательной коллюзии.
"Представляешь!" - насмешливо талдычил мне мой знакомец - "Тут на днях была такая тема. Какой-то богатенький придурок, решил провести в Москве "Конкурс роялистов"! Хи-хи-хи... И знаешь где? Хи-хи-хи... Прямо в метро! Хи-хи-хи... На Пушкинской... Хи-хи-хи. А тут я с Катькой. Хи-хи... Идём. По переходу. Хи... В "Макдональдс булок пожрать! Только курнули. Прикинь. В уматину обдолбанные.
А в переходе рояль короче..." - в этом месте мой знакомец присел схватившись руками за животик и начал гаготать - "Га-га-га... Гы-гы-гы... Хи-хи-хи..."
Чтобы не донимать читателя глупым хихиканьем своего знакомца, далее я постараюсь изложить вам эту истории более удобопонимаемо, своими так сказать нормальными человеческими словами, ничего из рассказа своего знакомца не утаив и ничего к нему и не прибавив.
Вечерело. К станции метро "Пушкинская", освещённой как большая кремлёвская ёлка всеми мыслимыми огнями, подьехал большой грузовик. Из грузовика, комуфлированные в оранжевое, пятеро крупных грузчиков-гостарбайтеров, бережно вынесли чёрный рояль и спустили его в подземный переход. Следом за ними спустились и какие-то интересные, со вкусом одетые люди.
И вот, в подземном переходе стоит немецкий рояль марки " C.Bechstein " 1724 года выпуска, чёрный такой как афро-американец, на резных, вычурных, элегантных ногах и весь собою бесподобный и блестящий как натёртый паркет в царском кабинете. Когда-то на этом рояле (так утверждают энатоки) играл сам Вольфганг Амадей Моцарт.
В переходе метро под вечер как правило "тусует" много проституток - и все "блестящие". Прогуливаются в переходе и молодые ( и не очень) - однополые пары мужес-ского и женского полу. Мелькают и иностранные туристы, в основном холёные немцы, чопорные англичане, малорослые вечноулыбчивые японцы с фотоопаратами на груди (и зачем они только их по всюду таскают с собой?), американские, с бегающими глазками, безразличные якобы ковсему шпионы (переодетые сотрудниками посольства США) и другие иностранные граждане. Пахнет весной, цветами, тонкими хорошими французкими духами и дорогими одеколонами. В гуще людей мелькают и огоньки сигарет. Неспеша, мимо, никого и ничего не замечая кроме самаих себя, спешат по "делам" коренные жители столицы - Москвичи. В цветочном ларьке усатое, на фоне роз, лицо "кавказской национальности" - продаёт цветы. Дорого.
Всё ещё вечереет.
К роялю подходит мало-кому известный в России пианист в кожаном, вороньего крыла цвета фраке, с золотыми на нём, большими, округлыми, как на костюме у Пьеро и ярко-переливающимися от света неоновых ламп пуговицами и галантно раскланявшись
прогуливаювшейся в метро публике, налево и направо, грациозно откинув своими тонкими, длинными пальцами полы фрака назад, садится на деревянную тубуретку,
выпущенную на деревообрабатывающем заводе города Рогачёвска в 1972 году, поправляет лёгким движением руки большую, чёрную бабочку, в крупный, белый горошек и начинает "давить на клавиш"...
Переход тут-же наполняется невыразимым, отчаянным, очарованием классической музыки.
Внутри "подземелья" околдовывая граждан несутся волшебные звуки Амадея Моцарта, Баха, Шуберта, Шопена, Рахманинова и других, широко известных и не очень, в мире композиторов. Возле рояля, на каменном полу, стоит большая, чёрная шляпа, кои в цирке фокусники используют для извлечения всем на удивление - кроликов и других маломестных животных( я так например, как-то раз видел как в одной из крупных деревень Российской провинции, в заезжем "шапито", фокусник с серьёзным видом, извлёк за шкирку из такой вот шикарной, глубокой, чёрной шляпы - большого, усатого, рыжего кота).
Вокруг рояля привлечённые волшебством классической музыки начинают собираться люди - в основном москвичи, проститутки, однополые пары мужес-ского и женского полу; молодые девочки выкрашенные во все заоблачные цвета, с пирсингами и татушками на всех частях тела; иностранные туристы: важные немцы, улыбчивые японцы, чопорные англичане, американские шпионы (переодетые сотрудниками посольства США) и другие свободномыслящие мировые граждане. Были и негры.
В шляпу всё чаще и уверенее летят руские, бумажные, затёртые и измятые рубли,
а чаще мелочь, (интересно, из чего сейчас делают русские монеты?). Летят туда и аккуратные и ровные немецкие марки, узкоглазые японские йены, тяжеловесные фунты,
интересные евро, а также всемирно известные и всеми нами горячо любимые зелёненькие купюры с изображениями американских президентов.
В переходе, как из воздуха, появляется патрульный наряд московский милиции.
Развалисто подходят к собравшейся у рояля толпе, начинают внимательно её разглядывать. В наплечных рациях слышны переговоры патрулей. Один из сотрудников,
бравый, молодой, колченогий, ушастый сержант, заметил на полу большую чёрную шляпу, из которой с купюр на сержанта весело глядели лица американских президентов, королевы Виктории, и всякие другие интересные знаки отличий что принято ставить банками на свои банковские бумажки. Ушатый сержант что-то шепнул своим товарищам. Те тоже посмотрели на шляпу. Глянули и на толпу. Пошептались между собою. И стали у всех проверять документы.
Первым проверили лицо кавказской национальности, которое уже закрыв свой цветочный ларёк, с огроменным букетом багрянных роз в руках и растроганным сердцем, отирая жёлтым платком с большого, чёрного, крючковатого носа капельки навернувшихся от умеления слезинок, стоял у рояля (когда-то этот парень не закончив Бакинский Музыкальный Институт по классу фортепиано, сбежал в Москву - к любимой девушке). Проверили - документы в порядке. Стали проверять других.
Проверили расфуфыренных в пух и перья проституток - документы в порядке.
Проверили малорослых улыбающихся японцев с фотоаппаратами на "грудях" ( и зачем только они таскают их повсюду с собой?) - документы в порядке, англичан - в порядке, американских шпионов с бегающими глазками (переодетых в сотрудников американского посольства) те предьявили дипломатические паспорта - отстали. Хотели проверить коренных москвичей (большеею частью преимущественно дородных миловидных женщин "бальзаковских" и около того возрастов), дамы на такую выходку неописуемо возмутились, а одна даже хотела позвонить лично Лужкову - москвичей проверять не стали. Под чудные, оглушительные звуки рояля - понуро оглядели толпу. Увидели группу негров, стоящих недалеко от рояля в обнимку с гламурными, русскими девицами. Девицы курили сигареты. "Вот оно!". С дымчатой надеждой подошли, попросили предьявить документы. Те предьявили дипломатические паспорта сотрудников посольства независимой республики Уганда. Милиционеры разачарованно отошли назад и задумавшись, встали в акурат напротив большой, глубокой, чёрной шляпы, которая быстро и неизменно наполнялась купюрами и становилась всё увесистее и притягательнее.
Доиграв кантану для скрипки с оркестром, пианист решил передохнуть. Кто-то из толпы поднёс ему бутылочку колы, пианист огладя ладонью свои короткостриженные
колючии волосы и опять поправя у горла, большую, в ярко-белый, крупный горошек бабочку, поблагодарив, отпил. Вдруг из толпы какая-то миловидная девушка, с красными, аккуратными на тоненьких пальчиках ноготками, восхищённая игрой, просто, мило и тихо моргая длинными рыжими ресницами, зачарованно прошептала: - "Маэстро, а Вы бы не могли бы сыграть нам "Подмосковные вечера?" - "Подмосковные вечера?" - пианист улыбнулся, приятной белозубой улыбкой - "Ну что-ж. Пожалуй и сыграю" - и никому неизвестный пианист, сыграл "Подмосковные вечера". Кто-то воскликнул восхищённо - "А "Дунайские волны?" - и пианист сыграл "Дунайские Волны". Толпа оживилась - А "Тёмную ночь?! - проникающе и переливисто полилась "Тёмная ночь". - А "Вальс Бостон?", а "Очи Чёрные" а..., а..., а..., а...???? И пианист всё играл и играл, а толпа всё разросталась и разросталась. А сотрудники московской милиции всё проверяли и проверяли у вновь подходящих к роялю людей документы. Но чёрт! Как назло в этот вечер, документы у всех были в порядке! У никому неизвестного пианиста в чёрном кожанном фраке, с большими округлыми, золотыми пуговицами, документы сотрудники ППС - проверять не решились.
Вдруг в переходе откуда-то появилось Центральное Телевидение, два народных депутата (они убедительно просили меня не оглашать их имена). Приехал и все известный русский дипломат ***ды - Бердыев. Прискакал и не менее известный телеведущий программы "Пусть говорят" - Андрей Малахов в запотевших очках, он их снял и протёр аккуратно платочком. Поттянулась на такое мероприятие и оппозиция - в лице бесподобной своими тонкостями и колкостями Ксении Анатольевны Собчак. Народу становилось всё больше и больше. Люди уже давно на разных языках подпевали
знакомые всем с детсва мелодии. Работали камеры ЦТ. Переход гудел и содрогался от тысячи дружных и таких разных, людских голосов. А никому неизвестный пианист, обливаясь потом и разрывая сердце, всё "шпарил" и "шпарил"...
Вдруг один из толпы, какой-то весь маленький, неказистый, нелепый и в то-же время одетый в дорогую цветастую "гавайскую" рубашку с яркими солнышками и корабликами на ней, с прыщавой мордой и бутылкой пива в руке тип, громко кринул - "Да так и я забацаю! А ты Мурку сможешь?! А? Пианист?".
Пианист приостановил игру, осуждающе и как-то грустно посмотрел на мужчину и поматал как сувенирный балванчик-Будда сам себе головой. Толпа с тихим, благодушным возмущением стала разглядывать низкорослого, нелепого хама. Молодой сержант хищно оскалясь спросил - "А документы у вас гражданин имеются?" - на что нелепый мужчина вытащил из широких своих белых штанов документ и протянул его молодому блюстителю.
"Та-а-а-к" - затянул уставясь в паспорт ушастый мент - "Агафонов Роберт Израилич, почётный гражданин мира... Мира?..." - удивлённо округлив глаза, глядя на неказистого мужичка вопросил ушастый.
- "Мира!!!" - легко и утвердительно кивнув кончиком подбородка и отхлебнув из бутылки "Миллер" пива парировал неказистый красавчик. Сержант козырнул и протянул любителю пива документы - "Извините, Роберт Израилевич!" - "Да ничего, ничего..." - понимающе снова парировал "маленький" человек. "Ну, что пианист. Споём?" - пианист прокашлялся в хрупкий кулачок, вновь потеребил тонкими пальцами бабочку, как-бы ища ей на шее удобное место, отпил из протянутой бутылки прохладного пива "Миллер", оправил пальцами ершистые, коротко стриженные волосы, на секунду задумался, взмахнул руками и....
"Прибыла в Одессу, банда из Амура..." - затянул музицируя, малокомуизвестный
пианист в кожаном фраке с золотыми, округлыми пуговицами.
"В банде были урки шулера!..." - зачем-то всем подмигивая хорошо поставленным хоть и пьяным голосом распевал гражданин мира в рубашке "гавайских" расцветок.
"А банда занималась, тёмными делами" - подхватили два народных, толстомордых
избранника со специальными, депутатскими значками на груди (они убедительно просили меня не оглашать их имена и фамилии, ни прикаких обстоятельствах)
"И за ней следила Губ.Чека" - вытягивали в унисон последнюю строку - известный русский дипломат ***ды-Бердыев в обнимку с Ксенией Анатольевной Собчак с левой стороны и Андреем Малаховым с правой.
И мощно, весело и озорно, разноязычная толпа собравшихся людей, разных национальностей, разных вероисповеданий и возрастов, подхватила кто как мог и знал, слова припева этой легендарной, написанной в 1924 году одним убегающим из России евреем, народной, русской песни:
Мурка, ты мой Мурёночек,
Мурка, ты мой котёночек,
Мурка, Маруся Кли-мо-ва,
Прости люби-мо-го!
И лишь только три московских сотрудника милиции, один из них с огромными как у слона оттопыренными ушами, молча, нахохлившись как воробьи в ненастную погоду, стояли напротив немецкого рояля марки "C.Bechstein" и понуро смотрели на большую, глубокую, чёрную, доверху усыпанную рублями и яркой, разнопёрстой валютой всех стран мира - шляпу...
**********************************
Тверская бурлила. Уже смеркалось и повсюду на улице горело множесво ярко-жёлтых, глазастых фонарей. Сотрудники "Макдонольдс" мелькая в освещённых витринах своими красными "кеппи", привлетливо улыбались входящим посетителям,
расточительно приветсвуя их своими любезными, мягкими голосами. Незнаю как вы, а лично я предпочитаю увальню "бик-маку" хрустящий, с поджаристой корочкой пирожок(лучше вишнёвый) и молочный коктейль с длиннющей, пластиковой трубочкой. Хотя и от "бик-маков" не помню случая чтобы я когда-либо отказывался.
Был последний день весны. На Пушкинской площади было как всегда многолюдно. Около памятника Александру Сергеевичу, на скамейках целовались влюблённые, на других скамейках, легко, по весеннему модно одетые молодые люди, осторожно посматривая по сторонам, употребляли спиртные напитки. Лёгкий майский ветерок тепло и приветливо касался лиц прогуливающихся у площади людей. Томно, покачивали уже во всей своей красоте, листьями деревья, стоящии округ площади. Какой-то мужчина стоя возле монумента Великому, с бакенбардами, Солнцу русской поэзии, на голове которого сейчас сидела кучка голубей и приятно ворковала, явно нервничая теребил букетик гвоздик, то и дело озадаченно посматривая то по сторонам, а то на стрелки своих наручных, на правой руке, не очень дорогих часов. По проезжей части улицы Тверской, во множестве, попыхивая из труб выхлопными газами, шныряли навороченные, дорогие авто. Повсюду на домах и на уличных плакатах, чудесной змейкой, волшебно переливались радугой разноцветные огни реклам. То и дело там и сям, появлялись милицейские патрули и искоса, будто бы кого-то потеряв, с умным видом всматривались в лица граждан. Улица Тверская жила обыденной жизнью.
Из расказа моего знакомца который стал неволльным участником нижеприведённой мною далее,занимательной коллюзии.
"Представляешь!" - насмешливо талдычил мне мой знакомец - "Тут на днях была такая тема. Какой-то богатенький придурок, решил провести в Москве "Конкурс роялистов"! Хи-хи-хи... И знаешь где? Хи-хи-хи... Прямо в метро! Хи-хи-хи... На Пушкинской... Хи-хи-хи. А тут я с Катькой. Хи-хи... Идём. По переходу. Хи... В "Макдональдс булок пожрать! Только курнули. Прикинь. В уматину обдолбанные.
А в переходе рояль короче..." - в этом месте мой знакомец присел схватившись руками за животик и начал гаготать - "Га-га-га... Гы-гы-гы... Хи-хи-хи..."
Чтобы не донимать читателя глупым хихиканьем своего знакомца, далее я постараюсь изложить вам эту истории более удобопонимаемо, своими так сказать нормальными человеческими словами, ничего из рассказа своего знакомца не утаив и ничего к нему и не прибавив.
Вечерело. К станции метро "Пушкинская", освещённой как большая кремлёвская ёлка всеми мыслимыми огнями, подьехал большой грузовик. Из грузовика, комуфлированные в оранжевое, пятеро крупных грузчиков-гостарбайтеров, бережно вынесли чёрный рояль и спустили его в подземный переход. Следом за ними спустились и какие-то интересные, со вкусом одетые люди.
И вот, в подземном переходе стоит немецкий рояль марки " C.Bechstein " 1724 года выпуска, чёрный такой как афро-американец, на резных, вычурных, элегантных ногах и весь собою бесподобный и блестящий как натёртый паркет в царском кабинете. Когда-то на этом рояле (так утверждают энатоки) играл сам Вольфганг Амадей Моцарт.
В переходе метро под вечер как правило "тусует" много проституток - и все "блестящие". Прогуливаются в переходе и молодые ( и не очень) - однополые пары мужес-ского и женского полу. Мелькают и иностранные туристы, в основном холёные немцы, чопорные англичане, малорослые вечноулыбчивые японцы с фотоопаратами на груди (и зачем они только их по всюду таскают с собой?), американские, с бегающими глазками, безразличные якобы ковсему шпионы (переодетые сотрудниками посольства США) и другие иностранные граждане. Пахнет весной, цветами, тонкими хорошими французкими духами и дорогими одеколонами. В гуще людей мелькают и огоньки сигарет. Неспеша, мимо, никого и ничего не замечая кроме самаих себя, спешат по "делам" коренные жители столицы - Москвичи. В цветочном ларьке усатое, на фоне роз, лицо "кавказской национальности" - продаёт цветы. Дорого.
Всё ещё вечереет.
К роялю подходит мало-кому известный в России пианист в кожаном, вороньего крыла цвета фраке, с золотыми на нём, большими, округлыми, как на костюме у Пьеро и ярко-переливающимися от света неоновых ламп пуговицами и галантно раскланявшись
прогуливаювшейся в метро публике, налево и направо, грациозно откинув своими тонкими, длинными пальцами полы фрака назад, садится на деревянную тубуретку,
выпущенную на деревообрабатывающем заводе города Рогачёвска в 1972 году, поправляет лёгким движением руки большую, чёрную бабочку, в крупный, белый горошек и начинает "давить на клавиш"...
Переход тут-же наполняется невыразимым, отчаянным, очарованием классической музыки.
Внутри "подземелья" околдовывая граждан несутся волшебные звуки Амадея Моцарта, Баха, Шуберта, Шопена, Рахманинова и других, широко известных и не очень, в мире композиторов. Возле рояля, на каменном полу, стоит большая, чёрная шляпа, кои в цирке фокусники используют для извлечения всем на удивление - кроликов и других маломестных животных( я так например, как-то раз видел как в одной из крупных деревень Российской провинции, в заезжем "шапито", фокусник с серьёзным видом, извлёк за шкирку из такой вот шикарной, глубокой, чёрной шляпы - большого, усатого, рыжего кота).
Вокруг рояля привлечённые волшебством классической музыки начинают собираться люди - в основном москвичи, проститутки, однополые пары мужес-ского и женского полу; молодые девочки выкрашенные во все заоблачные цвета, с пирсингами и татушками на всех частях тела; иностранные туристы: важные немцы, улыбчивые японцы, чопорные англичане, американские шпионы (переодетые сотрудниками посольства США) и другие свободномыслящие мировые граждане. Были и негры.
В шляпу всё чаще и уверенее летят руские, бумажные, затёртые и измятые рубли,
а чаще мелочь, (интересно, из чего сейчас делают русские монеты?). Летят туда и аккуратные и ровные немецкие марки, узкоглазые японские йены, тяжеловесные фунты,
интересные евро, а также всемирно известные и всеми нами горячо любимые зелёненькие купюры с изображениями американских президентов.
В переходе, как из воздуха, появляется патрульный наряд московский милиции.
Развалисто подходят к собравшейся у рояля толпе, начинают внимательно её разглядывать. В наплечных рациях слышны переговоры патрулей. Один из сотрудников,
бравый, молодой, колченогий, ушастый сержант, заметил на полу большую чёрную шляпу, из которой с купюр на сержанта весело глядели лица американских президентов, королевы Виктории, и всякие другие интересные знаки отличий что принято ставить банками на свои банковские бумажки. Ушатый сержант что-то шепнул своим товарищам. Те тоже посмотрели на шляпу. Глянули и на толпу. Пошептались между собою. И стали у всех проверять документы.
Первым проверили лицо кавказской национальности, которое уже закрыв свой цветочный ларёк, с огроменным букетом багрянных роз в руках и растроганным сердцем, отирая жёлтым платком с большого, чёрного, крючковатого носа капельки навернувшихся от умеления слезинок, стоял у рояля (когда-то этот парень не закончив Бакинский Музыкальный Институт по классу фортепиано, сбежал в Москву - к любимой девушке). Проверили - документы в порядке. Стали проверять других.
Проверили расфуфыренных в пух и перья проституток - документы в порядке.
Проверили малорослых улыбающихся японцев с фотоаппаратами на "грудях" ( и зачем только они таскают их повсюду с собой?) - документы в порядке, англичан - в порядке, американских шпионов с бегающими глазками (переодетых в сотрудников американского посольства) те предьявили дипломатические паспорта - отстали. Хотели проверить коренных москвичей (большеею частью преимущественно дородных миловидных женщин "бальзаковских" и около того возрастов), дамы на такую выходку неописуемо возмутились, а одна даже хотела позвонить лично Лужкову - москвичей проверять не стали. Под чудные, оглушительные звуки рояля - понуро оглядели толпу. Увидели группу негров, стоящих недалеко от рояля в обнимку с гламурными, русскими девицами. Девицы курили сигареты. "Вот оно!". С дымчатой надеждой подошли, попросили предьявить документы. Те предьявили дипломатические паспорта сотрудников посольства независимой республики Уганда. Милиционеры разачарованно отошли назад и задумавшись, встали в акурат напротив большой, глубокой, чёрной шляпы, которая быстро и неизменно наполнялась купюрами и становилась всё увесистее и притягательнее.
Доиграв кантану для скрипки с оркестром, пианист решил передохнуть. Кто-то из толпы поднёс ему бутылочку колы, пианист огладя ладонью свои короткостриженные
колючии волосы и опять поправя у горла, большую, в ярко-белый, крупный горошек бабочку, поблагодарив, отпил. Вдруг из толпы какая-то миловидная девушка, с красными, аккуратными на тоненьких пальчиках ноготками, восхищённая игрой, просто, мило и тихо моргая длинными рыжими ресницами, зачарованно прошептала: - "Маэстро, а Вы бы не могли бы сыграть нам "Подмосковные вечера?" - "Подмосковные вечера?" - пианист улыбнулся, приятной белозубой улыбкой - "Ну что-ж. Пожалуй и сыграю" - и никому неизвестный пианист, сыграл "Подмосковные вечера". Кто-то воскликнул восхищённо - "А "Дунайские волны?" - и пианист сыграл "Дунайские Волны". Толпа оживилась - А "Тёмную ночь?! - проникающе и переливисто полилась "Тёмная ночь". - А "Вальс Бостон?", а "Очи Чёрные" а..., а..., а..., а...???? И пианист всё играл и играл, а толпа всё разросталась и разросталась. А сотрудники московской милиции всё проверяли и проверяли у вновь подходящих к роялю людей документы. Но чёрт! Как назло в этот вечер, документы у всех были в порядке! У никому неизвестного пианиста в чёрном кожанном фраке, с большими округлыми, золотыми пуговицами, документы сотрудники ППС - проверять не решились.
Вдруг в переходе откуда-то появилось Центральное Телевидение, два народных депутата (они убедительно просили меня не оглашать их имена). Приехал и все известный русский дипломат ***ды - Бердыев. Прискакал и не менее известный телеведущий программы "Пусть говорят" - Андрей Малахов в запотевших очках, он их снял и протёр аккуратно платочком. Поттянулась на такое мероприятие и оппозиция - в лице бесподобной своими тонкостями и колкостями Ксении Анатольевны Собчак. Народу становилось всё больше и больше. Люди уже давно на разных языках подпевали
знакомые всем с детсва мелодии. Работали камеры ЦТ. Переход гудел и содрогался от тысячи дружных и таких разных, людских голосов. А никому неизвестный пианист, обливаясь потом и разрывая сердце, всё "шпарил" и "шпарил"...
Вдруг один из толпы, какой-то весь маленький, неказистый, нелепый и в то-же время одетый в дорогую цветастую "гавайскую" рубашку с яркими солнышками и корабликами на ней, с прыщавой мордой и бутылкой пива в руке тип, громко кринул - "Да так и я забацаю! А ты Мурку сможешь?! А? Пианист?".
Пианист приостановил игру, осуждающе и как-то грустно посмотрел на мужчину и поматал как сувенирный балванчик-Будда сам себе головой. Толпа с тихим, благодушным возмущением стала разглядывать низкорослого, нелепого хама. Молодой сержант хищно оскалясь спросил - "А документы у вас гражданин имеются?" - на что нелепый мужчина вытащил из широких своих белых штанов документ и протянул его молодому блюстителю.
"Та-а-а-к" - затянул уставясь в паспорт ушастый мент - "Агафонов Роберт Израилич, почётный гражданин мира... Мира?..." - удивлённо округлив глаза, глядя на неказистого мужичка вопросил ушастый.
- "Мира!!!" - легко и утвердительно кивнув кончиком подбородка и отхлебнув из бутылки "Миллер" пива парировал неказистый красавчик. Сержант козырнул и протянул любителю пива документы - "Извините, Роберт Израилевич!" - "Да ничего, ничего..." - понимающе снова парировал "маленький" человек. "Ну, что пианист. Споём?" - пианист прокашлялся в хрупкий кулачок, вновь потеребил тонкими пальцами бабочку, как-бы ища ей на шее удобное место, отпил из протянутой бутылки прохладного пива "Миллер", оправил пальцами ершистые, коротко стриженные волосы, на секунду задумался, взмахнул руками и....
"Прибыла в Одессу, банда из Амура..." - затянул музицируя, малокомуизвестный
пианист в кожаном фраке с золотыми, округлыми пуговицами.
"В банде были урки шулера!..." - зачем-то всем подмигивая хорошо поставленным хоть и пьяным голосом распевал гражданин мира в рубашке "гавайских" расцветок.
"А банда занималась, тёмными делами" - подхватили два народных, толстомордых
избранника со специальными, депутатскими значками на груди (они убедительно просили меня не оглашать их имена и фамилии, ни прикаких обстоятельствах)
"И за ней следила Губ.Чека" - вытягивали в унисон последнюю строку - известный русский дипломат ***ды-Бердыев в обнимку с Ксенией Анатольевной Собчак с левой стороны и Андреем Малаховым с правой.
И мощно, весело и озорно, разноязычная толпа собравшихся людей, разных национальностей, разных вероисповеданий и возрастов, подхватила кто как мог и знал, слова припева этой легендарной, написанной в 1924 году одним убегающим из России евреем, народной, русской песни:
Мурка, ты мой Мурёночек,
Мурка, ты мой котёночек,
Мурка, Маруся Кли-мо-ва,
Прости люби-мо-го!
И лишь только три московских сотрудника милиции, один из них с огромными как у слона оттопыренными ушами, молча, нахохлившись как воробьи в ненастную погоду, стояли напротив немецкого рояля марки "C.Bechstein" и понуро смотрели на большую, глубокую, чёрную, доверху усыпанную рублями и яркой, разнопёрстой валютой всех стран мира - шляпу...
Метки:
