Не пишется
Не пишется.
Вместо слов - муха ползает по белому листу экрана. Шуршанием мохнатых лапок успокаивает звуки клавиатуры. Пальцы перешёптываются, еле касаясь клавиш. Будто убаюканные пустотой мыслей, они не оставляют на белом ни воспоминания, ни следа.
Я не пианист, а буквы не ноты. Миг – и вместо мелодии кнопок лишь жужжание одинокой взлетевшей мухи.
Не пишется.
Одиночество накрывает пологом. Выпроводило всех за двери. Расставило красиво на подносе чашку, плетёнку с печеньками и мёд. Ложечкой прижало салфетки, чтобы не разлетались от влетающего в окно ветра. Такие же белые, как подсвеченный люминисцентом экранный лист.
Поморщилось отвращение. Две открытые в этой комнате вещи - окно и текстовый редактор. В окно хоть ветер влетает. А вот лист так и покоится под монотонно мигающим в левом верхнем углу курсором.
Не пишется.
- Понимаешь, надо погрузиться в это отчаяние. Нырнуть туда с маской, как у водолазов, изучающих морское дно с рыбками. Смотреть. Пристально. Чтобы ничего не ускользнуло. И начинать давать этому названия.
- Легко тебе. Советы давать. А ты попробуй, когда …
НЕ ПИШЕТСЯ.
Прокручиваю лист в печатной машинке. Вдруг, думаю, так придёт вдохновение. И строчки сами лягут, случайно задетые литерами.
Не пишется.
Уже в отчаянии. Глаза устали смотреть на белое.
Белое. Белое. Белое.
Эхо уносит в даль, будто в сон. Сталкиваюсь плечами с кучевыми белыми облаками. Щурюсь от солнца. Улыбаюсь. Оно греет.
Солнце умеет развеселить, если обращать на него внимание. Даже самые маленькие существа, живущие на земле, часто на него обращают внимание. И смеются. И смех их такой заливистый, серебристый, как капли росы.
Помнишь, в ясные дни, когда подует лёгкий ветерок, в ромашковом поле можно услышать красивый тонкий звон. Это и есть их смех. Он переливается в солнечном кружеве. Это и есть их любовь. И жизнь. Эти малютки многое могут рассказать и написать.
Только. Мне. Не пишется.
Вместо слов - муха ползает по белому листу экрана. Шуршанием мохнатых лапок успокаивает звуки клавиатуры. Пальцы перешёптываются, еле касаясь клавиш. Будто убаюканные пустотой мыслей, они не оставляют на белом ни воспоминания, ни следа.
Я не пианист, а буквы не ноты. Миг – и вместо мелодии кнопок лишь жужжание одинокой взлетевшей мухи.
Не пишется.
Одиночество накрывает пологом. Выпроводило всех за двери. Расставило красиво на подносе чашку, плетёнку с печеньками и мёд. Ложечкой прижало салфетки, чтобы не разлетались от влетающего в окно ветра. Такие же белые, как подсвеченный люминисцентом экранный лист.
Поморщилось отвращение. Две открытые в этой комнате вещи - окно и текстовый редактор. В окно хоть ветер влетает. А вот лист так и покоится под монотонно мигающим в левом верхнем углу курсором.
Не пишется.
- Понимаешь, надо погрузиться в это отчаяние. Нырнуть туда с маской, как у водолазов, изучающих морское дно с рыбками. Смотреть. Пристально. Чтобы ничего не ускользнуло. И начинать давать этому названия.
- Легко тебе. Советы давать. А ты попробуй, когда …
НЕ ПИШЕТСЯ.
Прокручиваю лист в печатной машинке. Вдруг, думаю, так придёт вдохновение. И строчки сами лягут, случайно задетые литерами.
Не пишется.
Уже в отчаянии. Глаза устали смотреть на белое.
Белое. Белое. Белое.
Эхо уносит в даль, будто в сон. Сталкиваюсь плечами с кучевыми белыми облаками. Щурюсь от солнца. Улыбаюсь. Оно греет.
Солнце умеет развеселить, если обращать на него внимание. Даже самые маленькие существа, живущие на земле, часто на него обращают внимание. И смеются. И смех их такой заливистый, серебристый, как капли росы.
Помнишь, в ясные дни, когда подует лёгкий ветерок, в ромашковом поле можно услышать красивый тонкий звон. Это и есть их смех. Он переливается в солнечном кружеве. Это и есть их любовь. И жизнь. Эти малютки многое могут рассказать и написать.
Только. Мне. Не пишется.
Метки:
