диалоги с городом

На улице бушевал дождь.

Он был похож на старого чечеточника только что получившего в подарок пару новых туфель. Клик-клак, клак-клик - стучал он каблуками по карнизу в своем безумном заводном танце, выстукивая чистые капли из подошв.
Я наблюдала за весельем этого господина из окна, иногда отводя взгляд вниз, на придавленную ливнем улицу, которая из разу в раз меланхолично вздыхала легким ветерком и продолжала молча терпеть барабанную капельную дробь.
- Чего грустишь? - Город позволил себе выдохнуть смог от машин, и аккуратно примоститься рядом, не задевая моего плеча. Я редко позволяла ему до себя дотрагиваться, сами понимаете - Столица. А ведь Столицы совсем не похожи на окраинные города, этим подавай шик, блеск, ночные огни, вечеринки и всё это сразу с коктейлем из нынче популярной мяты и льда. Одно прикосновение - и тебя уносит потоком танцующих тел, шумных голосов и гогота, криками нецензурной брани и тихим, но всё еще слышным, шепотом нежных слов, а приходишь в себя абсолютно разбитым и опустошенным, будто тебя долго трясли и вытряхнули из своего собственного тела, да так хорошо вытряхнули, что даже минералка не помогает.
Город приходил ко мне достаточно часто, и мы вели душевные разговоры на старенькой потрепанной кухне: я с чашкой зеленого чая, он с чашкой зеленого света у светофоров, вечно дымящий гулом тысячи машин.
Город часто кашлял, и в этом кашле словно сквозь мембрану глухо доносились звуки клаксонов автомобилей, то ли из этого времени, то ли из какого-то прошлого, то ли из будущего, я никогда не могла угадать. Он же многообещающе молчал и не рассказывал. В такие моменты, я понимающе кивала и пододвигала ближе к нему пакет с мятными леденцами.
- Я не грущу, у меня просто лицо такое. - Протянула я, косясь на собеседника, медленно дымящего бизнес-центрами и заводами. - Выглядишь паршиво сегодня.
- Ты сегодня тоже не фонтан. - Хмыкает он в ответ, и мы, обменявшись колкостями удовлетворенно замолкаем, рассматривая капли дождя стекающие по стеклу.
Ну да, у него-то были такие фонтаны, что часто слёзы долгими потоками стекали в заботливо подставленное мной ведро. Что поделать, сезон.
- Между прочим, я принес тебе кое-что.
Он почти что с ленцой, не торопясь, достал из своей необъятной пазухи узких улочек маленькую коробочку и протянул мне.
Если честно, к подаркам города нужно было относиться с опаской, или хотя бы привыкнуть что там может быть всё что угодно. Я никогда не могла угадать что находится внутри. Один раз меня окатило водой из водного пистолета, в другой - я получила приятно пахнущую охапку желтых листьев прямо в лицо и прямо из коробочки. Осень и вправду была какая-то шальная, и Город божился что я на неё похожа.
Иногда подарки были с грустинкой - сорванный с чьей-то клумбы цветок, уже начавший гнить, отломившаяся от пластиковой куклы рука, с остатками гелевой ручки, карандаш деленный посредине на два цвета: синий и коричневый, почти исписанный чуть ли не до конца. Подарки Города я исправно собирала в отдельную коробку и хранила, выбрасывая лишь портящиеся со временем вещи.
В этот раз, подарком Города стало чье-то детское, любопытное лицо в узких гранях коробочки. Оно подмигнуло мне, и под топот маленьких ножек исчезло маленькой точкой на горизонте. Запахло весной, полевыми цветами, треском костра и легкими гитарными аккордами. Я улыбнулась - вот бы этот подарок сохранить.
- Спасибо. - Город довольно содрогнулся, и с него в панике вспорхнули несколько стаек пичуг. Щебеча, они вернулись в свои гнезда и вновь затихли, уступая место ленивому свисту ветра.
- На самом деле, мне кажется я живу уже слишком долго. - Внезапно пожаловалась я.
Город почесал жесткую щетину деревьев и спросил:
- Совсем долго?
- Совсем.
Он задумчиво замолчал, я погрузилась в свои мысли. Знаете, когда долго общаешься с кем-то, то начинаешь становиться на него чуточку похожим? Вот и сейчас, как и у города над моей головой загремел гром и закрутились грозовые тучи. Иногда это было даже весело, вот только не тогда, когда начинал идти маленький, но дождик.
- Совсем старуха стала.
Не поднимая головы, я парировала:
- Не старее тебя.
После еще нескольких секунд созерцания дождливой улицы, я резко развернулась и потопала на кухню - заваривать чай. Город остался стоять на балконе, слушая стук каблуков по карнизу. Клик-клак, клак-клик, пела обувь старого чечеточника-дождя, а мокрая улица вмиг стала партнершей-танцовщицей.
- Я-то молодой, - Тихо вздохнул Город расправляя плечи Только сейчас стало заметно что его серая асфальтовая кожа растрескалась и изредка крошилась. - Меня только тело старит.
Он сощурился солнечными зайчиками на окнах, и на улице вмиг выглянуло солнце. А вот чай - никто не отменял.