Поучительная история о генетике, гусях и гуслях

С чего бы начать? Да с "Золотого телёнка" Ильфа и Петрова! С его весьма колоритного героя Михаила Самуэлевича Паниковского. Как известно, сей персонаж страстно любил воровать гусей. И наверняка не всегда успешно. Был он неоднократно настигнут разгневанными хозяевами длинношеих водоплавающих и жестоко ими бит. В том числе и по голове. Сделаем небольшое отступление. В биологии уже давно ведётся спор о том, передаются ли приобретённые в течение жизни признаки по наследству потомству, или не передаются. Например, если собаке отрубить хвост, и потом а длинном ряду поколений отрубать хвосты всем её потомкам, не выведется ли таким жестоким методом порода бесхвостых собак? Ныне возобладало у учёных мнение, что приобретённые признаки не наследуются. Но... Кажется, обнаружился некоторый аргумент в пользу противоположной гипотезы. И как раз в потомстве достойного гусятника из славного экипажа "Антилопы гну". По некоторым сведениям, во время знаменитого вояжа со товарищи на достославном "Лорен-Дитрихе" произошли два эпизода, о которых писательский дуэт из каких-то соображений предпочёл умолчать. В одной деревне Михаил Самуэлевич сделал очередную попытку похищения длинношеей птицы, был пойман и крепко бит в деревенском стиле. Поскольку дело происходило где-то в южных губерниях в силу теплолюбивости Великого Комбинатора и его славной дружины, то ноги, которыми били Паниковского, были обуты не в мягкие лапти, а в добротные, но недобрые сапоги. И некоторая часть ударов пришлась по голове несчастного гусятника, который лишился от этого сознания и был выброшен гневными селянами на дорогу, где его подобрали товарищи и привели в чувство. В чувство-то привели, а вот в разум не совсем. Стал Михаил Самуэлевич гусей дико бояться и ненавидеть. Даже слышать слово "гуси" не мог без содрогания. Мало того, это неприязненное чувство распространилось и на все слова, сходные со словом "гуси", например, на гусли. От побоев у Паниковского в мозгу несколько стёрлась разница между птицей и музыкальным инструментом. Это одна история. Другая последовала вскоре. В некоем городке по пути следования "Антилопы" Михаил Самуэлевич сумел подкатиться к одной молодой вдовушке. Соблазнителем он был опытным, хоть и староватым. Речи красивые и ласковые говорить умел, замуж взять пообещал, в ЗАГС женщину свести и ночку с ней провести сумел, дав ей свою фамилию. И благополучно укатил на "Антилопе" в далёкий степной край, где и обрёл свою одинокую могилку.
А у вдовушки через положенный срок родился сынок. Такой же прохиндей и жулик, как фатер. И новая линия Паниковских была им и его потомками продолжена до настоящего времени. И в этой линии сохранились жульнические подловатые черты Михаила Самуэлевича, а так же его льстивая угодливость и нашим, и вашим. Но эти-то признаки у Паниковских, видимо, передавались из поколения в поколение на генетическом уровне как мутация. Но вот... Один потомок занялся специфической литературной деятельностью на нескольких сайтах, в том числе и на одном маленьком, но вредненьком сайтике. Занимались там троллингом, оскорблениями, доносами на авторов другого сайта, и генофонд Михаила Самуэлевича там оказался весьма востребованным. Потомок, так же как и предок, стал играть роль шута-забавника для своих коллег. И пахан сайтика, как Великий Комбинатор к его предку, относился к Воскресшему (такое у него имя было) Паниковскому снисходительно-покровительственно, прощая ему мелкие грешки ради его забавного нрава. Но это ещё не всё, уважаемые читатели. Воскресший Паниковский вдруг обнаружил признак, приобретённый предком в результате крестьянских побоев. Он люто возненавидел одну фамилию, производную от гуслей, которая в его сознании путалась с гусями, из-за которых пострадал злополучный предок. Прочитав эту красивую мелодичную фамилию, он впадал то в ярость, то начинал горько плакать и сетовать на несправедливость обладательницы певучей фамилии, сам не понимая, почему. А почему? Видимо, удары тяжёлых сапожищ по голове предка эхом отзываются и в его голове. Так что, уважаемые читатели, приобретённые признаки в некоторых случаях, возможно, и передаются по наследству. Всё, видимо, зависит от силы внешнего воздействия. Которая в данном случае была немалой. Не пора ли биологам изучить этот феномен? Это очень важно для науки! Тем более, что упомянутый господин сам человек науки, хотя и в иной области. И, по его словам, на естественно-научные темы готов беседовать с кем угодно. Так что можно надеяться, что он охотно пойдёт на сотрудничество с учёными.