Как повяжешь галстук...
Сидела я как-то в солидном жюри областного уровня. В преддверии Дня пионерии проходил последний в очередном учебном году конкурс художественного чтения. Пионеры, настоящие и будущие, декламируют наизусть с выражением опусы известных советскому слушателю авторов.
Самуил Маршак, Сергей Михалков, Агния Барто, Василий Лебедев-Кумач, Эдуард Багрицкий. И среди них был Степан Щипачёв.
Вышел на сцену пионерик лет двенадцати. Объявил автора. И начал читать...
Как повяжешь галстук,
Береги его:
Он ведь с красным знаменем
Цвета одного.
А под этим знаменем
В бой идут бойцы,
За отчизну бьются
Братья и отцы.
Как повяжешь галстук,
Ты – светлей лицом…
На скольких ребятах
Он пробит свинцом!..
Пионерский галстук –
Нет его родней!
Он от юной крови
Стал еще красней.
Как повяжешь галстук,
Береги его:
Он ведь с красным знаменем
Цвета одного.
Справа от меня сидел представитель обкома комсомола. Каким ветром его занесло в наш Городок, сейчас уже и не припомню.
Но с прослушиванием каждой новой строчки ?Пионерского галстука? этот дяденька в возрасте, чудом ещё державшийся в комсомоле, всё больше съезжал со стула, плечи его сотрясались от беззвучного смеха.
Красавец, угодник женщин своего времени, под два метра ростом, ну копия Рудольфа из ?Москва слезам не верит?, не дослушав Щипачева, через сцену выскочил в фойе...
Конкурс закончился. Школьников повели в буфет попить чай с пирожными в ожидании результатов.
Мы, члены жюри, уже подвели итоги, когда зашёл наш главный областной судья. Отсмеявшись, присел рядом с нами. Не глядя подписал итоговые протоколы.
А после мероприятия поведал нам причину своего неудержимого смеха.
- Было это в мои студенческие годы более десяти лет назад. Едва сдав летнюю сессию за I курс, я был по разнарядке направлен в пионерский лагерь имени Павлика Морозова.
Мы ладно закивали головами. Нам всем был хорошо знаком этот лагерь с его железной дисциплиной. Благодаря директору, своими порядками лагерь славился на всю область: студенты по очереди сутками отбывали свою повинность по лагерю с обязательными атрибутами: красной нарукавной повязкой ?Дежурный по лагерю? и пионерским галстуком, повязанным на крупной волосатой груди от побудки до отбоя.
- В один из таких дежурств мне выпало ещё одно поручение, - продолжал своё повествование обкомовец, - съездить в ближайший населенный пункт: не то городок, не то посёлок, не превышающий десяти тысяч жителей. К лету Местечко оживало за счет приезжавших внуков к бабушкам, снох и зятьёв к родителям. А по вечерам к нашему лагерю подтягивалась местная молодежь ?на танцы?.
Наши примелькались, но многим взрослым, особенно пенсионерам, конечно, было не до комсомольских работников.
На лагерной ?буханке? с шофёром я отправился в центр цивилизации. Надо было, в первую очередь, заехать на продуктовую базу. Обязательно в санэпидемстанцию подскочить. Документы-отчёты о жизни в лагере передать в райком комсомола, райсовет.
- И, конечно, выполнить крайне важное задание для жаждущих в лагере: купить в магазине портвейн ?три семёрки?, или, как в то время говорили ?три сестры?.
Учитывая количество взрослых пионервожатых, горячую молодую кровь, любовь ?играй мой гормон?, за раз брали восемь-десять по ?ноль пять?.
Затарившись на продуктовой базе, сдав анализы в санэпидемстанцию, мы выехали на ?святая святых? — центральную площадь Местечка. Здесь поочерёдно крУгом разместились в одном здании райком партии, райком комсомола, райисполком. Далее по часовой стрелке - Дом культуры, почта, там же сберкасса, и обязательно главный магазин — Гастроном — центр всех местечковых новостей, которые молниеносно разносились по населённому пункту.
- Забежав во все РАЙи, я махнул шофёру Василию, подъезжай, мол, к крыльцу Гастронома, а то опаздываем. Он пытался мне в ответ что-то крикнуть, остановить меня. Ну, куда там!..
Время близилось к полудню. На крыльце магазина собралось много покупателей. Только что привезли хлеб, молоко. Покупатели, с красными распаренными лицами, но с покупками, а значит, счастливыми улыбками, пробирались сквозь плотную толпу очередников через дверь на крыльцо.
А в самом зале Гастронома возле вино-водочного отдела было на удивление пусто. Только зевающая продавщица с завистью смотрела на своих товарок из соседних отделов.
Я подбегаю к продавщице, приветствую её кивком. Она в ответ заулыбалась и с готовностью приготовилась мне внимать.
?Три сестры? - десять поллитровок. Оплатив эту не тягостную в финансовом смысле покупку, я рассовал бутылки по карманам брюк — четыре штуки, за пазуха — две. По две — в руки. И направился к забитому покупателями выходу, озадаченно думая — как-бы побыстрее пробраться сквозь толпу жаждущих покупателей. Но здесь все присутствующие, раскрыв рты от удивления, расступились передо мной.
Я выбрался на крыльцо. Лагерный шофёр, увидев меня, выскочил из машины, артистично-угодливо распахнул передо мной дверь кабины, коротко скомандовав: ?Садись!?
Когда отъехали за поворот, он тормознул ?буханку? и упал на баранку с хохотом.
- ?????????????????
- Да ты на себя в зеркало глянь, - говорит он сквозь смех.
- Я начал соображать только после того, как увидел себя в зеркале с красным пионерским галстуком, повязанном на моей волосатой груди. Рубаха от жары распахнута. На левом рукаве - та самая красная повязка с надписью ?Дежурный по лагерю?.
Венец моего вида — десять бутылок ?бормотухи?, рассованные по карманам и в руках.
А шофёр Вася в это время продекламировал мне всего Степана Щипачёва о пионерском галстуке.
Здесь меня с опозданием осенило, почему, стоявший на крыльце мальчик лет шести, дергая за конец домашнего фартука свою бабушку, удивленно воскликнул: ?Бабушка, бабушка, какой интересный дядя-пионер идёт, а что это он несёт? Мой папа только по одной берёт с зарплаты, и то его мамка ругает.?
Старуха та - его бабушка, прикрыв рот концом повязанного под подбородком платка, только и смогла охнуть да опереться на перила крыльца...
- Простите, но с тех пор я это стихотворение не могу слушать без гомерического хохота, - завершил он свои студенческо-комсомольские воспоминания...
А в это время из школьного репродуктора разносился ностальгический голос Александра Градского: ?Первый тайм мы уже отыграли...?
30 мая 2021
Самуил Маршак, Сергей Михалков, Агния Барто, Василий Лебедев-Кумач, Эдуард Багрицкий. И среди них был Степан Щипачёв.
Вышел на сцену пионерик лет двенадцати. Объявил автора. И начал читать...
Как повяжешь галстук,
Береги его:
Он ведь с красным знаменем
Цвета одного.
А под этим знаменем
В бой идут бойцы,
За отчизну бьются
Братья и отцы.
Как повяжешь галстук,
Ты – светлей лицом…
На скольких ребятах
Он пробит свинцом!..
Пионерский галстук –
Нет его родней!
Он от юной крови
Стал еще красней.
Как повяжешь галстук,
Береги его:
Он ведь с красным знаменем
Цвета одного.
Справа от меня сидел представитель обкома комсомола. Каким ветром его занесло в наш Городок, сейчас уже и не припомню.
Но с прослушиванием каждой новой строчки ?Пионерского галстука? этот дяденька в возрасте, чудом ещё державшийся в комсомоле, всё больше съезжал со стула, плечи его сотрясались от беззвучного смеха.
Красавец, угодник женщин своего времени, под два метра ростом, ну копия Рудольфа из ?Москва слезам не верит?, не дослушав Щипачева, через сцену выскочил в фойе...
Конкурс закончился. Школьников повели в буфет попить чай с пирожными в ожидании результатов.
Мы, члены жюри, уже подвели итоги, когда зашёл наш главный областной судья. Отсмеявшись, присел рядом с нами. Не глядя подписал итоговые протоколы.
А после мероприятия поведал нам причину своего неудержимого смеха.
- Было это в мои студенческие годы более десяти лет назад. Едва сдав летнюю сессию за I курс, я был по разнарядке направлен в пионерский лагерь имени Павлика Морозова.
Мы ладно закивали головами. Нам всем был хорошо знаком этот лагерь с его железной дисциплиной. Благодаря директору, своими порядками лагерь славился на всю область: студенты по очереди сутками отбывали свою повинность по лагерю с обязательными атрибутами: красной нарукавной повязкой ?Дежурный по лагерю? и пионерским галстуком, повязанным на крупной волосатой груди от побудки до отбоя.
- В один из таких дежурств мне выпало ещё одно поручение, - продолжал своё повествование обкомовец, - съездить в ближайший населенный пункт: не то городок, не то посёлок, не превышающий десяти тысяч жителей. К лету Местечко оживало за счет приезжавших внуков к бабушкам, снох и зятьёв к родителям. А по вечерам к нашему лагерю подтягивалась местная молодежь ?на танцы?.
Наши примелькались, но многим взрослым, особенно пенсионерам, конечно, было не до комсомольских работников.
На лагерной ?буханке? с шофёром я отправился в центр цивилизации. Надо было, в первую очередь, заехать на продуктовую базу. Обязательно в санэпидемстанцию подскочить. Документы-отчёты о жизни в лагере передать в райком комсомола, райсовет.
- И, конечно, выполнить крайне важное задание для жаждущих в лагере: купить в магазине портвейн ?три семёрки?, или, как в то время говорили ?три сестры?.
Учитывая количество взрослых пионервожатых, горячую молодую кровь, любовь ?играй мой гормон?, за раз брали восемь-десять по ?ноль пять?.
Затарившись на продуктовой базе, сдав анализы в санэпидемстанцию, мы выехали на ?святая святых? — центральную площадь Местечка. Здесь поочерёдно крУгом разместились в одном здании райком партии, райком комсомола, райисполком. Далее по часовой стрелке - Дом культуры, почта, там же сберкасса, и обязательно главный магазин — Гастроном — центр всех местечковых новостей, которые молниеносно разносились по населённому пункту.
- Забежав во все РАЙи, я махнул шофёру Василию, подъезжай, мол, к крыльцу Гастронома, а то опаздываем. Он пытался мне в ответ что-то крикнуть, остановить меня. Ну, куда там!..
Время близилось к полудню. На крыльце магазина собралось много покупателей. Только что привезли хлеб, молоко. Покупатели, с красными распаренными лицами, но с покупками, а значит, счастливыми улыбками, пробирались сквозь плотную толпу очередников через дверь на крыльцо.
А в самом зале Гастронома возле вино-водочного отдела было на удивление пусто. Только зевающая продавщица с завистью смотрела на своих товарок из соседних отделов.
Я подбегаю к продавщице, приветствую её кивком. Она в ответ заулыбалась и с готовностью приготовилась мне внимать.
?Три сестры? - десять поллитровок. Оплатив эту не тягостную в финансовом смысле покупку, я рассовал бутылки по карманам брюк — четыре штуки, за пазуха — две. По две — в руки. И направился к забитому покупателями выходу, озадаченно думая — как-бы побыстрее пробраться сквозь толпу жаждущих покупателей. Но здесь все присутствующие, раскрыв рты от удивления, расступились передо мной.
Я выбрался на крыльцо. Лагерный шофёр, увидев меня, выскочил из машины, артистично-угодливо распахнул передо мной дверь кабины, коротко скомандовав: ?Садись!?
Когда отъехали за поворот, он тормознул ?буханку? и упал на баранку с хохотом.
- ?????????????????
- Да ты на себя в зеркало глянь, - говорит он сквозь смех.
- Я начал соображать только после того, как увидел себя в зеркале с красным пионерским галстуком, повязанном на моей волосатой груди. Рубаха от жары распахнута. На левом рукаве - та самая красная повязка с надписью ?Дежурный по лагерю?.
Венец моего вида — десять бутылок ?бормотухи?, рассованные по карманам и в руках.
А шофёр Вася в это время продекламировал мне всего Степана Щипачёва о пионерском галстуке.
Здесь меня с опозданием осенило, почему, стоявший на крыльце мальчик лет шести, дергая за конец домашнего фартука свою бабушку, удивленно воскликнул: ?Бабушка, бабушка, какой интересный дядя-пионер идёт, а что это он несёт? Мой папа только по одной берёт с зарплаты, и то его мамка ругает.?
Старуха та - его бабушка, прикрыв рот концом повязанного под подбородком платка, только и смогла охнуть да опереться на перила крыльца...
- Простите, но с тех пор я это стихотворение не могу слушать без гомерического хохота, - завершил он свои студенческо-комсомольские воспоминания...
А в это время из школьного репродуктора разносился ностальгический голос Александра Градского: ?Первый тайм мы уже отыграли...?
30 мая 2021
Метки:
