По морям, по волнам... Страница Юлии47
На фотке: По приглашению в Чехословакии. На ярмарке.
(1974-76 годы)
На дачу мы ездили каждую субботу.
Ещё на повороте от станции видели в конце улицы едва различимое рыжее пятнышко.
Я начинала звать: “Альма, Альма!”, как когда-то с лоджии. И пятнышко срывалось с места, летело по заснеженной дороге, с каждой секундой всё более становясь Альмой.
Которая, запыхавшись, в восторге прыгала, визжала, норовя лизнуть в нос.
А затем гордо вела нас к дому, где уже была жарко натоплена русская печь (дров Женька Мартынов не жалел - полно было отходов).
Я готовила ужин и обед на завтра. В чугунок загружали мясо, картошку, кислую капусту, жареный лук и ставили в русскую печь, где щи томились всю ночь.
Туда же, в котелке поменьше, ставили гречневую кашу.
Потом мы с Борисом забирались наверх, на разостланные старые матрацы, и спали на печи, а Мартынов - внизу на раскладушке.
Среди ночи я обычно не выдерживала жарищи, отбирала у Женьки раскладушку, отсылая его наверх к Борису. И под попыхиванье щей и каши в печи снова блаженно засыпала.
Утром мы завтракали этими щами с кашей и шли кататься на лыжах – здешний лес действительно тянулся до самого Внукова.
Застраивать эту аэродромную территорию не разрешалось. Водились там кабаны, лисы и лоси, о зайцах и говорить нечего.
Иногда брали с собой Вику, катались вместе с гор, что были за трассой в нескольких километрах. Альма с заливистым лаем неслась рядом от вершины до подножья.
Возвращаясь, обедали теми же щами с кашей – такими же горячими и ещё более вкусными.
Потом ставили прямо в комнате самовар – для его трубы в печи было специальное отверстие. В него же курильщику можно было выдыхать дым, чтоб не попадал в комнату.
А ещё на печи можно было не только просто спать, но и лечить ревматизм, простуду и радикулит, париться в ней после протопки (голова по плечи снаружи, остальное – внутри). Сушить грибы и фрукты, готовить топлёное молоко.
Всё получалось потрясающе вкусным (какое-то инфракрасное излучение). Ещё она давала золу на удобрение и многое, многое другое.
Она была центром, сердцем дома. И даже теперь, когда мы её практически не топим (только подтопок, чтобы сжечь мусор), она так этим сердцем и остаётся.
Которое не откажет, даже если отключат газ и электричество или случатся иные катаклизмы – обогреет, накормит, исцелит тело и душу.
Так прошло несколько лет.
“Землю спокойных” издали в Чехословакии и Венгрии, куда мы с Борисом даже съездили по приглашению.
Прежде я бывала только в Болгарии (тогда Бориса пригласила одна из болгарских газет). Походы по магазинам за дублёнками, шумные застолья, головная боль по утрам...
Я решила ошибок не повторять. В Венгрии мне предоставили целый этаж в особняке, окружённом яблоневым садом с островками цветущих роз.
Я полюбовалась Будапештом, сходила на встречу со своими издателями (неожиданно получилось что-то вроде пресс-конференции), мне вручили немалый гонорар.
С переводчицей быстро пробежалась по магазинам и распродажам, истратила с пользой все форинты, а все оставшиеся дни просидела в саду на диване-качалке со сценарием на коленях и неизменным искусанным “паркером”.
Дело в том, что в “Экране” моя так и не пошедшая в “Детгизе” повесть “В стране ловушек” произвела сильное впечатление, и начальство решило делать полнометражный фильм – наполовину игровой, наполовину мультик.
Действие в реальном измерении – игровое кино, а в сказочном – соответственно куклы.
Был заключён договор, всё будто взаправду.
Но я-то никогда всерьёз не верила в эту затею, хоть и писала в срочном порядке сценарий в будапештском саду. И вокруг благоухали розы, и жевала я огромные яркобокие яблоки (такие, наверное, росли в раю), что падали время от времени на английский газон.
И диван-качалка под балдахином, и сценарий на коленях, и особняк – я уже знала, что это совсем не моя судьба.
Хоть и мечталось купить на дачу такой же покачивающийся диван, что я и сделала в Москве при первой возможности.
И не верила в реализацию другого договорного сценария, опять на “Мосфильме”, по мотивам “Земли спокойных” - под известного режиссёра Самсона Самсонова.
Тот, разумеется, попросил половину.
Я согласилась, считая вполне логичным, что он получит свою часть, когда сценарий будет принят к производству.
Но он стал требовать половину аж с аванса, и я психанула.
(продолжение следует)...
(1974-76 годы)
На дачу мы ездили каждую субботу.
Ещё на повороте от станции видели в конце улицы едва различимое рыжее пятнышко.
Я начинала звать: “Альма, Альма!”, как когда-то с лоджии. И пятнышко срывалось с места, летело по заснеженной дороге, с каждой секундой всё более становясь Альмой.
Которая, запыхавшись, в восторге прыгала, визжала, норовя лизнуть в нос.
А затем гордо вела нас к дому, где уже была жарко натоплена русская печь (дров Женька Мартынов не жалел - полно было отходов).
Я готовила ужин и обед на завтра. В чугунок загружали мясо, картошку, кислую капусту, жареный лук и ставили в русскую печь, где щи томились всю ночь.
Туда же, в котелке поменьше, ставили гречневую кашу.
Потом мы с Борисом забирались наверх, на разостланные старые матрацы, и спали на печи, а Мартынов - внизу на раскладушке.
Среди ночи я обычно не выдерживала жарищи, отбирала у Женьки раскладушку, отсылая его наверх к Борису. И под попыхиванье щей и каши в печи снова блаженно засыпала.
Утром мы завтракали этими щами с кашей и шли кататься на лыжах – здешний лес действительно тянулся до самого Внукова.
Застраивать эту аэродромную территорию не разрешалось. Водились там кабаны, лисы и лоси, о зайцах и говорить нечего.
Иногда брали с собой Вику, катались вместе с гор, что были за трассой в нескольких километрах. Альма с заливистым лаем неслась рядом от вершины до подножья.
Возвращаясь, обедали теми же щами с кашей – такими же горячими и ещё более вкусными.
Потом ставили прямо в комнате самовар – для его трубы в печи было специальное отверстие. В него же курильщику можно было выдыхать дым, чтоб не попадал в комнату.
А ещё на печи можно было не только просто спать, но и лечить ревматизм, простуду и радикулит, париться в ней после протопки (голова по плечи снаружи, остальное – внутри). Сушить грибы и фрукты, готовить топлёное молоко.
Всё получалось потрясающе вкусным (какое-то инфракрасное излучение). Ещё она давала золу на удобрение и многое, многое другое.
Она была центром, сердцем дома. И даже теперь, когда мы её практически не топим (только подтопок, чтобы сжечь мусор), она так этим сердцем и остаётся.
Которое не откажет, даже если отключат газ и электричество или случатся иные катаклизмы – обогреет, накормит, исцелит тело и душу.
Так прошло несколько лет.
“Землю спокойных” издали в Чехословакии и Венгрии, куда мы с Борисом даже съездили по приглашению.
Прежде я бывала только в Болгарии (тогда Бориса пригласила одна из болгарских газет). Походы по магазинам за дублёнками, шумные застолья, головная боль по утрам...
Я решила ошибок не повторять. В Венгрии мне предоставили целый этаж в особняке, окружённом яблоневым садом с островками цветущих роз.
Я полюбовалась Будапештом, сходила на встречу со своими издателями (неожиданно получилось что-то вроде пресс-конференции), мне вручили немалый гонорар.
С переводчицей быстро пробежалась по магазинам и распродажам, истратила с пользой все форинты, а все оставшиеся дни просидела в саду на диване-качалке со сценарием на коленях и неизменным искусанным “паркером”.
Дело в том, что в “Экране” моя так и не пошедшая в “Детгизе” повесть “В стране ловушек” произвела сильное впечатление, и начальство решило делать полнометражный фильм – наполовину игровой, наполовину мультик.
Действие в реальном измерении – игровое кино, а в сказочном – соответственно куклы.
Был заключён договор, всё будто взаправду.
Но я-то никогда всерьёз не верила в эту затею, хоть и писала в срочном порядке сценарий в будапештском саду. И вокруг благоухали розы, и жевала я огромные яркобокие яблоки (такие, наверное, росли в раю), что падали время от времени на английский газон.
И диван-качалка под балдахином, и сценарий на коленях, и особняк – я уже знала, что это совсем не моя судьба.
Хоть и мечталось купить на дачу такой же покачивающийся диван, что я и сделала в Москве при первой возможности.
И не верила в реализацию другого договорного сценария, опять на “Мосфильме”, по мотивам “Земли спокойных” - под известного режиссёра Самсона Самсонова.
Тот, разумеется, попросил половину.
Я согласилась, считая вполне логичным, что он получит свою часть, когда сценарий будет принят к производству.
Но он стал требовать половину аж с аванса, и я психанула.
(продолжение следует)...
Метки:
