Запах войны

Основная часть участков, после очистки их от боеприпасов, отводилась под торфоразработки. Торф идёт не только, как удобрение, но львиная его доля используется в качестве топлива Кировской ГРЭС-8.

Я не специалист по торфоразработкам, могу говорить только о том, что видел сам. Получается примерно такая схема: командир отряда докладывает в управу города Кировск о том, что очередной участок, выделенный под торфоразработки, проверен на наличие боеприпасов. На данный участок доставляются бульдозеры, которые снимают 25 см гарантированного слоя земли, после чего участок считался пригодным к эксплуатации. Бывало, что участки предварительно пропахивались для "поднятия" грунта, так как они могли использоваться не сиюминутно, а по мере надобности.

Когда грунт был снят, к работе приступали специально оборудованные трактора, которые перемалывают металлическими ножами всё то, что находится в забираемом грунте. Эта работа была сопряжена с риском для жизни потому, что при разминировании территории никто не может дать гарантию на то, что ниже 25 см боеприпасов нет. Такая специфика работы обуславливала и высокий уровень заработной платы. По статистике на торфоразработках в год подрывалось до трёх тракторов с гибелью трактористов. На тракторах была предусмотрена защита, которая выполняла чисто психологическую функцию: от гранат и снарядов до 50 мм она, возможно, могла защитить, но не более того.

Опытные трактористы могли "на слух" определить, что ножи работают в "холостую", то есть что-то не могут перемолоть, а это означало только одно: с грунтом попало железо или камень. В этом случае трактор немедленно глушился, тракторист должен доложить бригадиру, тот дальше и в итоге должна быть вызвана группа разминирования, но это всё время, а время - деньги, поэтому старались никого не вызывать, а самостоятельно осматривали, что пришлось не по зубам ножам и, даже, если они обнаруживали снаряд, то пытались извлечь его самостоятельно. Иногда эти "номера" проходили, а когда и нет, но в погоне за длинным рублём это не останавливало. Если всё сходило удачно, то оттаскивали снаряд в сторону и только потом вызывали группу разминирования, которая отчётливо видела следы ударов ножей по корпусу боеприпаса, но самое большее, что они могли сделать, так это ограничиться устным замечанием. Если во время операции по извлечению происходил подрыв, то списывали на подрыв во время работы; следствия-то не проводились...

Отрядом был сдан очередной участок под торфоразработки. В связи с его близким расположение к Мурманской трассе, руководство восьмой Кировской ГРЭС решило незамедлительно приступить к его разработке. Бульдозеры снимали грунт, отваливая его по периметру участка...

Через пару дней после снятия грунта, мы проезжали рядом с участком; никаких работ на нём не велось. Отец решил остановить машину и посмотреть на участок после снятия грунта. Как только вышли из машины в нос ударил тяжёлый запах, вызывающий приступы тошноты. Я прошёл на поле; на земле лежали человеческие останки, но это не было массовое захоронение, а скорее убитые, но непогребённые солдаты, судя по попадающимся фрагментам оружия, амуниции - это были немецкие солдаты...

Вернувшись в машину спросил:
- " Папа, там кости человеческие, они, что, так и будут там лежать?"
- " Нет. Мы уже поставили в известность милицию и военкомат. Как только здесь можно будет дышать, с представителями военной Прокуратуры соберут останки, определят их принадлежность и захоронят. Это их работа, а наша разминировать и нам её ещё долго не закончить.".....

Когда читаем или смотрим фильмы о войне, мы ощущаем эффект присутствия, становимся участниками событий, но ни одна книга, ни один фильм не передаёт запах войны.

И, дай Бог, всем нам вдыхать только запахи любви, цветов, жизни, мира!