Слова твои - бальзам для старых дур
Как мне тебя хотелось растерзать!
Как было мне тебя всё время мало!
Об этом я стесняюсь рассказать,
любя тебя, я устали не знала.
Всю Кама-сутру раз по пять за ночь
с восторгом я с тобою воплощала.
Ты был уже уснуть совсем не прочь,
я из Морфея царства возвращала.
Ты засыпал, мне было всё-равно,
я сонного тебя опять любила...
Со мной такого не было давно,
стонала и шептала: "Милый, милый..."
Катились градом слёзы по лицу,
то были слёзы высшего блаженства.
Тебе я благодарна и Творцу,
что довела любовь до совершенства.
Со счёту сбилась, сколько раз тогда
на страсти гребень мы с тобой взлетали.
Не повторится больше никогда
такое, оба это понимали.
Возможно ли с таким накалом жить
с твоей гипертонией, диабетом?
Как в шторм в двенадцать баллов лодке плыть?
Тут даже волк морской не даст совета.
Под утро, исчерпав тебя совсем,
я в забытьи лежала, как больная.
Увы, наш возраст - не ВЛКСМ,
а то бы продолжалась ночь шальная.
При свете дня, руины обозрев,
в гостинице разломанной кровати,
сказал мне ты, от страсти протрезвев,
на год вперёд тебе любови хватит.
"А через год приедешь, mon amour,
и мы друг другу кинемся в обьятья..."
Слова твои - бальзам для старых дур,
без них по жизни им не будет счастья.
Как было мне тебя всё время мало!
Об этом я стесняюсь рассказать,
любя тебя, я устали не знала.
Всю Кама-сутру раз по пять за ночь
с восторгом я с тобою воплощала.
Ты был уже уснуть совсем не прочь,
я из Морфея царства возвращала.
Ты засыпал, мне было всё-равно,
я сонного тебя опять любила...
Со мной такого не было давно,
стонала и шептала: "Милый, милый..."
Катились градом слёзы по лицу,
то были слёзы высшего блаженства.
Тебе я благодарна и Творцу,
что довела любовь до совершенства.
Со счёту сбилась, сколько раз тогда
на страсти гребень мы с тобой взлетали.
Не повторится больше никогда
такое, оба это понимали.
Возможно ли с таким накалом жить
с твоей гипертонией, диабетом?
Как в шторм в двенадцать баллов лодке плыть?
Тут даже волк морской не даст совета.
Под утро, исчерпав тебя совсем,
я в забытьи лежала, как больная.
Увы, наш возраст - не ВЛКСМ,
а то бы продолжалась ночь шальная.
При свете дня, руины обозрев,
в гостинице разломанной кровати,
сказал мне ты, от страсти протрезвев,
на год вперёд тебе любови хватит.
"А через год приедешь, mon amour,
и мы друг другу кинемся в обьятья..."
Слова твои - бальзам для старых дур,
без них по жизни им не будет счастья.
Метки: