Воспряли пупырки, казались заразой

Царапал как лапой
с когтями охотника,
придя на дежурство
мороз,
хотел чтоб я драпал,
преследовать хохотом,
а он в мою шкуру
бы врос.
Внедрялся комариком
прямо под кожу,
меня не жалея
ничуть,
и шпильками-холодом
действовал колко
на ноги – аллеи
и грудь.
Повис нос бесчувственный
сливою спелой
над синей полоской
губной,
возник слой искусственный,
лёг кремом белым
на век безголосых
покой.
А палочки-пальцы
пытались напрасно
забрать эту сладость
у век.
Поникли, распяты,
окрасившись в красный,
с работой не слаженной
вен.
Ушей растопырка
подставилась сразу –
капустные листья
теперь.
Воспряли пупырки,
казались заразой,
меня б испугался и зверь.
Всего превращая
в одеревенелость
прилежно трудился
мороз.
В планету врастал я
седой и замшелый,
к ней быстро насильно
примёрз.