Валентине о ее родословной

За много лет до нашей эры
Лохматый прародитель твой
Жил в однокомнатной пещере
С твоей пра….пра…прабабушкой.
Вся их семья – людское стадо
Жилью такому было радо.
В пещере вечный тлел очаг,
Вселяя зверям дикий страх.
Людей, замерзших, дымом едким
Грел потому, что их покров
Не защищал от холодов.
Одежд еще ж не знали предки.
На них, от малых ребятишек
До взрослых, не было штанишек.

Разумное дитя природы,
Еще законов не издав,
В животных степенях свободы
Свой буйный проявляло нрав.
От пылкой мысли до движенья
Вмещалось лишь одно мгновенье.
Инстинкт поступки совершал.
Он слабый разум упреждал,
Но это было лишь вначале.
Великий опыт ум взрастил,
Немало приложивши сил,
Чтоб ум блистал на пьедестале.
Ум властвует в делах людских:
И славит, и порочит их.

Не осложняя жизнь комфортом,
Пещерный житель просто жил.
Он много занимался спортом,
Чтоб люд до наших дней дожил.
Не предаваясь слишком лени,
Вел очень много наблюдений.
Узрел, поскольку был он гол,
Что есть мужской и женский пол.
Легко, наверно, догадаться:
Он нижних полом называл,
Так очень мало слов он знал,
Что нечем было заругаться.
Сейчас, по выбору большому,
Полы назвали по-иному.

Не ведая семейной клетки,
Он жил по принципу котов:
Своих отцов не знали детки,
И не печалились о том.
Шли в родословном древе корни
По женским линиям, бесспорно.
И среди них – одна твоя.
Ее с трудом заметил я.
Могучая на древе крона
За много разрослась веков,
В ней молодых и стариков
В одной цепи сверх миллиона.
Черкнуть о каждом пару слов,
И вышел труд бы в сто томов.

Немало писано историй
Про пра…прабабушек твоих:
Цариц, блиставших на престоле,
Рабынь в лохмотьях лишь одних.
Покорных, дерзких, молчаливых,
Лукавых, ласковых, спесивых, ….
Но всех прекрасных до одной,
Клянусь своею головой.
В роду твоем, ты можешь тем гордиться,
Была одна способная девица.
Однажды, надавивши спину,
Она придумала кровать.
Зверей бы ей дрессировать,
Так нет же, стала приручать мужчину.

Запрет ввела ему на пол ложиться.
С тех пор попарно стали все селиться.
А чтобы он всему был рад,
Объявлен был матриархат.

Твоя родня и амазонки.
Мужчинам, учинив погром,
Разбойницы, веселые девчонки,
В Слободке жили, за твоим двором.
Но, по известным всем причинам,
Однажды сдались в плен мужчинам.
Века спустя, имевшая богатство,
Одна прабабушка попала турку в рабство.
Рабыни были ходовой товар,
И турок после страстной ночи
(Ему нужны деньжата были очень)
Красотку свел, как лошадь, на базар.
Но там ей повезло немало –
Она в большой гарем попала,
Где, обладая гибким станом,
Жила в достатке, веселя султана.

Султан мужчиной был не старым,
Ей в этом тоже повезло,
Могучим обладая даром,
Ценил любви он ремесло.
За свой гарем - звезду Востока –
Благодарил султан пророка.
Он без ума любил гарем,
Сильней, чем Карлсон в торте крем.
Любови обучил восточной
Султан прабабушку твою.
Любовь бы та в родном краю
Была бы признана порочной,
Где отступать считалось грех
От позы, принятой для всех.

Боясь наполнить детьми царство,
Своих прекрасных дочерей
Султан в другие государства
Дарил для тамошних царей.
Заезжий принц, не дав отказа,
Одарен был подряд два раза.
Законами его страны
Не запрещалось две жены
Иметь. И он стал счастлив дважды,
Заполучивши двух сестер,
Прекрасных, пылких, как костер,
О чем, конечно, знал не каждый.
Восток привил в них верность мужу,
Без ревностной вражды, к тому же.