Возвращение Казановы
Медиумический стихо-двойник:
http://www.stihi.ru/2008/09/25/2865
Печальный извращенец –он все-таки вернулся,
а то ведь отбывал в иные времена,
вчера у букиниста я на него наткнулся,
листал тома старинные, шепча, -- и вот те на!
Блуждающий фантом, слепившийся из грез
гризеток и маркиз, львиц светских и цветочниц,
ты словно сон гашишный, к ним под панье пророс.
О, мрачный виртуоз ударов шпаги точных!
Сквозь толстый корешок спеша просунуть ногу,
сквозь ломкие листы и типографский шрифт,
он чтение занудное к нежданному итогу
привел. Мы с ним вдвоем мимо собора шли.
Готического шпиля штык -- в барочных тучек мякоть,
как шпаги в бок вельможный в брабантских кружевах.
Какая невозможная в Париже вонь и слякоть!
А он тащился рядом, чтоб пить и гужевать,
чтоб в спальнях воевать, чтоб драться на дуэлях,
чтоб из тюрьмы бежать, чтобы писать роман,
обмакивая страсть в податливых дуэний,
как бы перо в чернильницу, и , веруя в обман,
испанского сюжета, готовить инквизиции
богатый матерьял для обвинений и,
бесплотно растворясь, скрываться от полиции,
чтоб в ста местах явиться хотя бы на мгновение.
Вломясь в тюрьму трюмо, сметая роту склянок
с духами, притираньями, помадами и мазями,
он уносил мечтательниц на коврики полянок,
чтоб одарить замужних – цветочными экстазами.
С зашарпанным столом устав совокупляться,
расплывшись по листам чернильными разводами,
он вновь не уставал по простыням спускаться,
чтоб гордо удаляться, пока мужья разводами
грозя счастливым женушкам, метались у каминов,
желая вслед за Дьяволом лететь через трубу,
и снова завоевывал вершины кринолинов,
шипеньем стеарина вползая в их судьбу.
Пока перо скрипело, пока чадила свечка,
пока на сковородке плясали караси,
о, как же трепетало замужнее сердечко,
и как проникновенно в такт брякал клавесин!
2003
http://www.stihi.ru/2008/09/25/2865
Печальный извращенец –он все-таки вернулся,
а то ведь отбывал в иные времена,
вчера у букиниста я на него наткнулся,
листал тома старинные, шепча, -- и вот те на!
Блуждающий фантом, слепившийся из грез
гризеток и маркиз, львиц светских и цветочниц,
ты словно сон гашишный, к ним под панье пророс.
О, мрачный виртуоз ударов шпаги точных!
Сквозь толстый корешок спеша просунуть ногу,
сквозь ломкие листы и типографский шрифт,
он чтение занудное к нежданному итогу
привел. Мы с ним вдвоем мимо собора шли.
Готического шпиля штык -- в барочных тучек мякоть,
как шпаги в бок вельможный в брабантских кружевах.
Какая невозможная в Париже вонь и слякоть!
А он тащился рядом, чтоб пить и гужевать,
чтоб в спальнях воевать, чтоб драться на дуэлях,
чтоб из тюрьмы бежать, чтобы писать роман,
обмакивая страсть в податливых дуэний,
как бы перо в чернильницу, и , веруя в обман,
испанского сюжета, готовить инквизиции
богатый матерьял для обвинений и,
бесплотно растворясь, скрываться от полиции,
чтоб в ста местах явиться хотя бы на мгновение.
Вломясь в тюрьму трюмо, сметая роту склянок
с духами, притираньями, помадами и мазями,
он уносил мечтательниц на коврики полянок,
чтоб одарить замужних – цветочными экстазами.
С зашарпанным столом устав совокупляться,
расплывшись по листам чернильными разводами,
он вновь не уставал по простыням спускаться,
чтоб гордо удаляться, пока мужья разводами
грозя счастливым женушкам, метались у каминов,
желая вслед за Дьяволом лететь через трубу,
и снова завоевывал вершины кринолинов,
шипеньем стеарина вползая в их судьбу.
Пока перо скрипело, пока чадила свечка,
пока на сковородке плясали караси,
о, как же трепетало замужнее сердечко,
и как проникновенно в такт брякал клавесин!
2003
Метки: