Он сказал ей...

Он сказал ей: ?Не жди меня, Клава!..? –
поворачивал ключ неохотно…
В мире было дождливо, дремотно.
Переулок, ссутуленный вправо,
повторял подворотни изгибы,
намекал на взаимные чувства.
Почки с запахом вяленой рыбы
набухали по-мартовски густо.
Клава молча разгладив передник,
сполоснула кофейные чашки.
Телевизор – болтливый посредник
в переполненной многожтажке
между странами и городами,
между актами пьесы Шекспира,
между расами и племенами,
между сэндвичем с маслом и сыром–
излагал беззаконное право
отрицателей чьей-то свободы
проповедовать злобно, но здраво
о значеньи царя над народом.
Что он – Клаве! И что ему – Клава!
Уходил он, дымя папиросой…
И парила грядущая слава
над судьбиной его безволосой…

25. 03. 21