Энума Элиш
Так ароматы траурной осени
Белым стихом лежат на страницах.
Яви и сны озорной вереницей
На память оставят лишь жалкие проседи -
То ли архангелы, то ли убийцы.
То ли постройка, то ли руины,
Словно тугие, хмельные объятья.
Словно спасение, словно проклятье.
Сомнамбулическая паутина
В реанимационной палате.
Ты бредишь.
Ты всегда бредишь.
Пролог без конца,
Эпилог без начала.
Ты слышишь, ты слышишь
Как тень прошептала:
?Ты бредишь?.
Победа в кровавых и грязных лохмотьях,
Тощая баба с чумными глазами,
Как страшный портрет в перекошенной раме,
Как размышления на повороте.
Тифозный припадок сочит голосами.
А в дымном пятне Ленинград под обстрелом.
Чакона застыла в отчаянной ноте.
И жалобно плачет, и жадно хохочет,
Голый юродивый с яблочком спелым.
Белые ночи, Белые ночи.
Ты бредишь.
Ты всегда бредишь.
Пролог без конца,
Эпилог без конца
Две розы, два яблока
И два кольца,
Но ты бредишь.
(октябрь 2006)
Белым стихом лежат на страницах.
Яви и сны озорной вереницей
На память оставят лишь жалкие проседи -
То ли архангелы, то ли убийцы.
То ли постройка, то ли руины,
Словно тугие, хмельные объятья.
Словно спасение, словно проклятье.
Сомнамбулическая паутина
В реанимационной палате.
Ты бредишь.
Ты всегда бредишь.
Пролог без конца,
Эпилог без начала.
Ты слышишь, ты слышишь
Как тень прошептала:
?Ты бредишь?.
Победа в кровавых и грязных лохмотьях,
Тощая баба с чумными глазами,
Как страшный портрет в перекошенной раме,
Как размышления на повороте.
Тифозный припадок сочит голосами.
А в дымном пятне Ленинград под обстрелом.
Чакона застыла в отчаянной ноте.
И жалобно плачет, и жадно хохочет,
Голый юродивый с яблочком спелым.
Белые ночи, Белые ночи.
Ты бредишь.
Ты всегда бредишь.
Пролог без конца,
Эпилог без конца
Две розы, два яблока
И два кольца,
Но ты бредишь.
(октябрь 2006)
Метки: