Великолепие карминно-чёрных бус

Великолепие карминно-чёрных бус,
в них бусинки похожи на икринки,
зародыши в которых знают вкус
икры, что жизни ткёт лишь по старинке.
И с жемчугом как будто соревнуясь
переливаются пленительно и нежно,
желая украшать, слегка волнуясь
и праздник обещая неизбежный.
При свете изумительнейших люстр
сверкать начнут нездешне так и ярко,
что хрупкая лишиться может чувств,
объятая их вырвавшимся жаром.

Весёлых красок россыпь за окном
на белоснежном праздничном снегу,
черника, клюква слились с ясным днём,
глазам не веря я туда бегу.
Меня опередили стаи птиц,
ворвались вихрем лёгким разноцветным,
какая радость видеть здесь синиц,
и зябликов, и снегирей - воспеты.
Вот сойки - оперение бесподобно,
а это кто, неужто зиморОдок?
Раздался стук уверенный не дробный,
то дятел ствол, охотясь, быстро крОшит.
Слегка, не нанося ему урона,
лишь собирая дань из насекомых,
на дереве сидит он как на троне
в наряде царском, сам себя там кормит.


Различных ягод здесь намного больше -
рябина перемешана с брусникой,
малина разместилась тут привольно,
алеет, изумляя, костяника.
Чернильность фиолетовых плодов
смешалась с густо чёрной ежевикой,
среди даров лесов, болот, садов
плоды незваной гостьи - повилики.
А семечки подсолнухов в доспехах
готовы словно влиться в батальоны,
и в сердцевине каждой только спелость,
полезность в ней естественных калорий.
Здесь зёрна проса, кукурузы, ржи,
а вот посланцы тыкв и сладких дынь;
но полно, это ж просто миражи,
пора себе сказать: " Не грезь, остынь!".
Но до чего красиво, нет не в силах
лишить себя такого наслаждения:
малиновый, а рядом ярко синий
во мне рождают праздник вдохновения.

Вдруг птицы все вспорхнули закружили,
образовался облачный шедевр,
союз их пёстрый добрый нерушимый
в великий превращал холодный день.
Мне не забыть такого буйства красок,
торжественного их великолепия.
А облака по небу плыли брасом,
небесным скульптором с любовью нежной слеплены.