По щучьему велению, по моему хотению
В далеком царстве, за лесами,
В каком краю не знаем сами,
Жила царевна Несмеяна,
Лицом красива и румяна.
Ее кто видел, изумлялись,
Навеки вечные влюблялись.
Но проку в этом было мало,
Любовь ее не волновала.
Слезу, роняя ежечасно,
Она всегда была несчастна.
И даже в дни, когда весна,
Она по прежнему грустна.
О Несмеяне царь печется,
Когда же дочь хоть улыбнется?
Указ по всей стране издал,
Всех шутников к себе призвал.
Как только те не изгалялись,
Шутили, пели, в пляс пускались,
А Несмеяна не смеется.
От плача молча вся трясется.
В том царстве, в маленькой избушке,
На берегу лесной речушки
Мужик Емеля жил с мамашей
И захотел он завтрак с кашей.
Воды в бочонке было мало,
Мать за водой его послала.
Емеля вмиг к реке спустился,
Черпнул воды и удивился.
В ведре том щука очутилась.
Лежала молча и не билась.
Емеле стало жалко щуку,
В ведро за ней засунул руку.
Она сама в ладонь заплыла.
По-русски с ним заговорила:
"Я знаю, ты меня отпустишь,
Но не спеши, а то упустишь
То счастье, что пришло со мною,
Запомни все, что я открою.
Как только что-то тебе надо,
Скажи вот так, помочь я рада:
"По щучьему велению,
По моему хотению,
Ты мне исполни, что хочу",-
В ответ я горы сворочу".
Так сказав, шмыгнула в воду,
Вышла щука на свободу.
А Емеля силу щуки
Взял мгновенно в свои руки:
"По щучьему велению,
По моему хотению,
А ну, ведерки, в дом шагайте,
Да воды не расплескайте!"
Ведра к дому зашагали,
Только мы их и видали!
В доме тихо к печке встали,
Лишь мамашу напугали.
Емеля вспомнил про дрова,
Осталось их на день, на два:
"По щучьему велению,
По моему хотению,
Ну-ка сани со двора
Выезжайте по дрова!
Да топор с пилой возьмите,
Воз дровишек привезите".
В это время воевода
Возвращался из похода.
Мимо леса проезжал,
Сани встретил - завизжал:
"Что такое, что за диво!
Сани мчатся так ретиво
Без возницы, без коня.
Все о них узнаю я!"
Он тайком за ними вслед,
Чтоб узнать, в чем здесь секрет.
В березняк заехав, сани
Крикнули: "Теперь вы сами!"
Инструмент тут загулял,
Бурю снежную поднял.
Пила, на пару с топором,
По лесу бродят напролом.
За ними строятся в мгновенья
В шеренги стройные поленья.
Чурки, колотые сами,
Торопясь уселись в сани,
Быстро к дому понеслись.
Эй, прохожий, берегись!
А за ними воевода,
Запыхался от похода,
Но успешен был дозор.
Он увидел, в чей же двор,
Сани лихо завернули
И дрова с себя стряхнули.
Воевода за санями,
Грозно поводя бровями:
"Кто такой? Да, как ты смеешь?
Почему ты так умеешь?"
Он к Емеле обратился,
Но Емеля не смутился:
"Я Емеля, ты ж, как вор,
Не спросясь, ко мне во двор.
Со двора ты убирайся,
Впредь, получше обращайся".
Услыхав такую речь,
Воевода вынул меч.
Тут Емеля улыбнулся,
Чуть в сторонку отвернулся:
"По щучьему велению,
По моему хотению,
Меч достал - давай, маши,
С ним подольше попляши!".
Воевода застарался,
Как змея заизвивался,
Руки, ноги в пляс пошли,
Чуть от тела не ушли.
Меч огрел уже не раз,
Получил и между глаз.
"Ой, Емеля нету сил,
Ты б на первый раз простил.
Я же все же воевода,
Выбран был я из народа,
Я о благе государства
Думал в эти вот мытарства.
Твои сани мне попались,
Без коня они катались,
Хорошо б моей дружине
Ехать вот в такой чудине".
"Так бы сразу и сказал,
Я б тогда не наказал".
Отменил Емеля пляс.
Воеводу пляс потряс.
Еле ноги волоча,
Он пошел от палача.
А когда к царю явился,
Про свой пляс проговорился.
Царь ему: "Зови Емелю,
Срок даю тебе неделю.
Коль его не приведешь,
Смерть на плахе ты найдешь!"
Воевода обомлел.
Вышел белый, будто мел.
Делать нечего, к Емеле,
Он поплелся еле-еле.
До Емели он добрел:
"Ох, Емеля, я осел.
Как же я себя корю,
Рассказал я все царю,
И теперь тебя он ждет.
Не придешь - меня убьет.
Тебе ж нечего боятся,
Где ему с тобой тягаться.
Моего возьми коня,
Съезди, выручи меня".
"Ладно, ладно, я смотрю,
Что и мне пора к царю.
Конь, конечно, твой хорош,
Но его ты не тревожь.
Мой конь лучше, он в избе,
Воли долго ждет себе".
Скрипнув, вверх поднялся дом,
Печь оттуда ходуном.
На нее Емеля сел.
К царю ехал, песни пел.
Воевода с ним туда же,
Но отстал, не видно даже.
Хоть дорога, как стрела,
За печкой ровная легла.
Леса пред печкой разошлись,
Мосты пред нею навелись.
Холмы в долины полегли,
Дорогу сгладить помогли.
На вышке царской часовой
Вдруг увидел, как рекой
Тракт прямой идет в столицу.
Царь узнал про небылицу:
"То Емеля", - понял он,
И с царевной на балкон.
Тут Емеля и подъехал.
Встретил двор его со смехом.
Несмеяна увидала,
В первый раз захохотала.
Кричит Емеле: "Кто такой?
Поднимись, секрет открой!"
Печь с Емелей поднялась,
О балкончик оперлась.
Тут Емеля враз влюбился,
Пред царевной объяснился:
"Я развлечь тебя хочу,
Дай по царству прокачу".
"Отпусти отец к Емеле,
Отказать ему не смею".
Царь, конечно, отпускает,
В добрый путь благословляет.
И пошли они кататься,
По стране по всей шататься.
После них дорог - не счесть!
Для страны то благо есть!.
Долго, всласть они катались.
Поженились, не ругались.
Обросли семьей большой.
Царством правили с душой.
А дороги - благодать!
Царство стало процветать!
Вот и все, скажу в послед,
Дураков там больше нет!
Там я не был, слышал только,
Ну, а сам не вру нисколько.
23.11.2005 г.
В каком краю не знаем сами,
Жила царевна Несмеяна,
Лицом красива и румяна.
Ее кто видел, изумлялись,
Навеки вечные влюблялись.
Но проку в этом было мало,
Любовь ее не волновала.
Слезу, роняя ежечасно,
Она всегда была несчастна.
И даже в дни, когда весна,
Она по прежнему грустна.
О Несмеяне царь печется,
Когда же дочь хоть улыбнется?
Указ по всей стране издал,
Всех шутников к себе призвал.
Как только те не изгалялись,
Шутили, пели, в пляс пускались,
А Несмеяна не смеется.
От плача молча вся трясется.
В том царстве, в маленькой избушке,
На берегу лесной речушки
Мужик Емеля жил с мамашей
И захотел он завтрак с кашей.
Воды в бочонке было мало,
Мать за водой его послала.
Емеля вмиг к реке спустился,
Черпнул воды и удивился.
В ведре том щука очутилась.
Лежала молча и не билась.
Емеле стало жалко щуку,
В ведро за ней засунул руку.
Она сама в ладонь заплыла.
По-русски с ним заговорила:
"Я знаю, ты меня отпустишь,
Но не спеши, а то упустишь
То счастье, что пришло со мною,
Запомни все, что я открою.
Как только что-то тебе надо,
Скажи вот так, помочь я рада:
"По щучьему велению,
По моему хотению,
Ты мне исполни, что хочу",-
В ответ я горы сворочу".
Так сказав, шмыгнула в воду,
Вышла щука на свободу.
А Емеля силу щуки
Взял мгновенно в свои руки:
"По щучьему велению,
По моему хотению,
А ну, ведерки, в дом шагайте,
Да воды не расплескайте!"
Ведра к дому зашагали,
Только мы их и видали!
В доме тихо к печке встали,
Лишь мамашу напугали.
Емеля вспомнил про дрова,
Осталось их на день, на два:
"По щучьему велению,
По моему хотению,
Ну-ка сани со двора
Выезжайте по дрова!
Да топор с пилой возьмите,
Воз дровишек привезите".
В это время воевода
Возвращался из похода.
Мимо леса проезжал,
Сани встретил - завизжал:
"Что такое, что за диво!
Сани мчатся так ретиво
Без возницы, без коня.
Все о них узнаю я!"
Он тайком за ними вслед,
Чтоб узнать, в чем здесь секрет.
В березняк заехав, сани
Крикнули: "Теперь вы сами!"
Инструмент тут загулял,
Бурю снежную поднял.
Пила, на пару с топором,
По лесу бродят напролом.
За ними строятся в мгновенья
В шеренги стройные поленья.
Чурки, колотые сами,
Торопясь уселись в сани,
Быстро к дому понеслись.
Эй, прохожий, берегись!
А за ними воевода,
Запыхался от похода,
Но успешен был дозор.
Он увидел, в чей же двор,
Сани лихо завернули
И дрова с себя стряхнули.
Воевода за санями,
Грозно поводя бровями:
"Кто такой? Да, как ты смеешь?
Почему ты так умеешь?"
Он к Емеле обратился,
Но Емеля не смутился:
"Я Емеля, ты ж, как вор,
Не спросясь, ко мне во двор.
Со двора ты убирайся,
Впредь, получше обращайся".
Услыхав такую речь,
Воевода вынул меч.
Тут Емеля улыбнулся,
Чуть в сторонку отвернулся:
"По щучьему велению,
По моему хотению,
Меч достал - давай, маши,
С ним подольше попляши!".
Воевода застарался,
Как змея заизвивался,
Руки, ноги в пляс пошли,
Чуть от тела не ушли.
Меч огрел уже не раз,
Получил и между глаз.
"Ой, Емеля нету сил,
Ты б на первый раз простил.
Я же все же воевода,
Выбран был я из народа,
Я о благе государства
Думал в эти вот мытарства.
Твои сани мне попались,
Без коня они катались,
Хорошо б моей дружине
Ехать вот в такой чудине".
"Так бы сразу и сказал,
Я б тогда не наказал".
Отменил Емеля пляс.
Воеводу пляс потряс.
Еле ноги волоча,
Он пошел от палача.
А когда к царю явился,
Про свой пляс проговорился.
Царь ему: "Зови Емелю,
Срок даю тебе неделю.
Коль его не приведешь,
Смерть на плахе ты найдешь!"
Воевода обомлел.
Вышел белый, будто мел.
Делать нечего, к Емеле,
Он поплелся еле-еле.
До Емели он добрел:
"Ох, Емеля, я осел.
Как же я себя корю,
Рассказал я все царю,
И теперь тебя он ждет.
Не придешь - меня убьет.
Тебе ж нечего боятся,
Где ему с тобой тягаться.
Моего возьми коня,
Съезди, выручи меня".
"Ладно, ладно, я смотрю,
Что и мне пора к царю.
Конь, конечно, твой хорош,
Но его ты не тревожь.
Мой конь лучше, он в избе,
Воли долго ждет себе".
Скрипнув, вверх поднялся дом,
Печь оттуда ходуном.
На нее Емеля сел.
К царю ехал, песни пел.
Воевода с ним туда же,
Но отстал, не видно даже.
Хоть дорога, как стрела,
За печкой ровная легла.
Леса пред печкой разошлись,
Мосты пред нею навелись.
Холмы в долины полегли,
Дорогу сгладить помогли.
На вышке царской часовой
Вдруг увидел, как рекой
Тракт прямой идет в столицу.
Царь узнал про небылицу:
"То Емеля", - понял он,
И с царевной на балкон.
Тут Емеля и подъехал.
Встретил двор его со смехом.
Несмеяна увидала,
В первый раз захохотала.
Кричит Емеле: "Кто такой?
Поднимись, секрет открой!"
Печь с Емелей поднялась,
О балкончик оперлась.
Тут Емеля враз влюбился,
Пред царевной объяснился:
"Я развлечь тебя хочу,
Дай по царству прокачу".
"Отпусти отец к Емеле,
Отказать ему не смею".
Царь, конечно, отпускает,
В добрый путь благословляет.
И пошли они кататься,
По стране по всей шататься.
После них дорог - не счесть!
Для страны то благо есть!.
Долго, всласть они катались.
Поженились, не ругались.
Обросли семьей большой.
Царством правили с душой.
А дороги - благодать!
Царство стало процветать!
Вот и все, скажу в послед,
Дураков там больше нет!
Там я не был, слышал только,
Ну, а сам не вру нисколько.
23.11.2005 г.
Метки:
