На чужбине

Затянула меня трясина,
Уже по горло мне вода.
Я изо всех сил кричу, спасите,
Но даже эхо молчит как никогда.
Понял я никуда мне не деться.
Жаль, не успел все песни допеть.
Прощай Россия, где прошло моё детство.
Здесь на чужбине пришлось умереть.

Помню сон, что в ночь последнюю снился.
Это русские широкие поля.
Из родника живой воды напился
И проснулся на чужбине я.
Мне не видеть русские берёзы,
Не услышать голос матери родной.
А вечерами из глаз льются слёзы
И смеётся Бродвей надо мной.

Мне не видеть больше света белого.
И песнь птицы не услышать мне.
Никто не вспомнит барда неумелого,
Как я пел, как жил я на земле.
Я всю жизнь свою прошёл с гитарой,
Для вас ночами пел я под луной:
Занавесьте мне окна туманом
И зажгите свечу надо мной.

Соберутся друзья как на поминки,
И враги попрощаться придут.
Я улетаю на запад, простите…
И простят, и бокалы нальют.
Я всю жизнь свою прошёл с гитарой,
С нею связаны одной струной…
Занавесьте мне окна туманом
И зажгите свечу надо мной.

На чужбине пальцы онемели,
И гитара треснула вдруг,
И грачи, как тоска налетели,
И всё стало чёрным вокруг.
Я натягиваю струны,
Но гитара не звучит.
Не знаю я, что даже и подумать
И голос мой предательски молчит.

Мне не верят, что я песни сочиняю,
Мне не верят, что песни я пою.
Пусть пройдут года, и может быть по пьяни
В России вспомнят песню старую мою.
Мне не видеть русские берёзы,
Не услышать голос матери родной.
Эти песни стоили мне слёзы,
Но смеётся Бродвей надо мной.