Этот самолет
Этот самолёт сделан
из птичьих крыл и веток.
А судьба сего монстра зависит
От детских рук, что по ветру
его запустили с крыши.
Но птицы, которые слышат
шум его крыльев свистящий,
не верят, что он настоящий;
им только страшно за брата,
из которого сделаны крылья.
Самолёт населён солдатами,
купленными в магазине.
Их чинами высокими чествовали,
а теперь подарили волю.
(Самый старый из них участвовал
в наполеоновских войнах)
Послушными сими солдатами
управляет детская воля;
оловянные автоматы их,
прилипнув к плечам, наготове.
И кряхтит самолёт всеми недрами,
всей своей птичье-веточной кожей,
и глазницы его просят у неба
хоть чуть-чуть быть на птицу похожим.
И скрежещет он и просит прощенья
за то, что в миру проявился –
тем, кто свободен с рождения –
настоящим, живым птицам.
Как апостолы, солдаты его
каются ему, опускают головы.
И от веры их в серебро
превращается тусклое олово.
И смеются на крыше дети,
и прикидывают их шансы,
и закуривают сигареты,
запивают сигареты шампанским.
И глаза их блестят красным светом,
словно угли сгоревшего хвороста.
В бешеном ритме с ветром
танцуют их длинные волосы.
А когда самолёт рухнет с криком,
(разве с птицами так не бывает?)
Серебро, что в нем было скрыто,
оловянной покроется ржавью.
С самолётьим ли, с птичьим ли криком -
не коснётся небесных далей.
Серебро же, что в нём было скрыто,
для детей превратится в тайну.
из птичьих крыл и веток.
А судьба сего монстра зависит
От детских рук, что по ветру
его запустили с крыши.
Но птицы, которые слышат
шум его крыльев свистящий,
не верят, что он настоящий;
им только страшно за брата,
из которого сделаны крылья.
Самолёт населён солдатами,
купленными в магазине.
Их чинами высокими чествовали,
а теперь подарили волю.
(Самый старый из них участвовал
в наполеоновских войнах)
Послушными сими солдатами
управляет детская воля;
оловянные автоматы их,
прилипнув к плечам, наготове.
И кряхтит самолёт всеми недрами,
всей своей птичье-веточной кожей,
и глазницы его просят у неба
хоть чуть-чуть быть на птицу похожим.
И скрежещет он и просит прощенья
за то, что в миру проявился –
тем, кто свободен с рождения –
настоящим, живым птицам.
Как апостолы, солдаты его
каются ему, опускают головы.
И от веры их в серебро
превращается тусклое олово.
И смеются на крыше дети,
и прикидывают их шансы,
и закуривают сигареты,
запивают сигареты шампанским.
И глаза их блестят красным светом,
словно угли сгоревшего хвороста.
В бешеном ритме с ветром
танцуют их длинные волосы.
А когда самолёт рухнет с криком,
(разве с птицами так не бывает?)
Серебро, что в нем было скрыто,
оловянной покроется ржавью.
С самолётьим ли, с птичьим ли криком -
не коснётся небесных далей.
Серебро же, что в нём было скрыто,
для детей превратится в тайну.
Метки: