Бубен брошен. Только скрипка...
Спляши, цыганка, жизнь мою.
А. Блок
Бубен брошен. Только скрипка.
Рвет смычок одну струну.
Жизнь была сплошной ошибкой.
Да поплакаться кому?
На кладбИще-пепелище
все жилетки уж давно,
на сто верст людей не сыщешь,
в небе засветло темно.
Среди шума городского,
как в пустыне, не у дел
всё ищу я ту подкову. –
Потерял, не доглядел,
не повесил над порогом,
когда бубен был в честИ.
А скрипач, как перед Богом...
Так помилуй и прости.
Всех прости, кто был и не был
виноват, не виноват,
кто судьбу свою телегой
переехал невпопад,
кто зарвался – надорвался,
ввысь рванул – не потянул,
на земле лежать остался,
в луже чуть не утонул.
Бубен брошен. Только скрипка.
Рвет смычок одну струну.
Если жизнь была ошибкой,
дай прожить еще одну!
14 марта 2015 г.
Ночной экспромт
У меня уже нет той боли,
которая бывает в двадцать,
когда хочется вырваться из неволи
до того, что готова кусаться.
У меня уже нет той страсти,
которая бывает в сорок,
когда в ноги готова упасть
любви, умереть и воскреснуть снова.
Мудрость и терпение – вот проклятье,
иссушающее душу и тело
так, что стыдно кого-то звать
и страшно снова выглядеть смелой.
Ничего, одолеем и этот круг –
мера есть и привычно мерить.
Говорил сегодня, что ты мне друг.
Мысль хорошая, только как бы поверить?
16 марта 2015 г.
А. Блок
Бубен брошен. Только скрипка.
Рвет смычок одну струну.
Жизнь была сплошной ошибкой.
Да поплакаться кому?
На кладбИще-пепелище
все жилетки уж давно,
на сто верст людей не сыщешь,
в небе засветло темно.
Среди шума городского,
как в пустыне, не у дел
всё ищу я ту подкову. –
Потерял, не доглядел,
не повесил над порогом,
когда бубен был в честИ.
А скрипач, как перед Богом...
Так помилуй и прости.
Всех прости, кто был и не был
виноват, не виноват,
кто судьбу свою телегой
переехал невпопад,
кто зарвался – надорвался,
ввысь рванул – не потянул,
на земле лежать остался,
в луже чуть не утонул.
Бубен брошен. Только скрипка.
Рвет смычок одну струну.
Если жизнь была ошибкой,
дай прожить еще одну!
14 марта 2015 г.
Ночной экспромт
У меня уже нет той боли,
которая бывает в двадцать,
когда хочется вырваться из неволи
до того, что готова кусаться.
У меня уже нет той страсти,
которая бывает в сорок,
когда в ноги готова упасть
любви, умереть и воскреснуть снова.
Мудрость и терпение – вот проклятье,
иссушающее душу и тело
так, что стыдно кого-то звать
и страшно снова выглядеть смелой.
Ничего, одолеем и этот круг –
мера есть и привычно мерить.
Говорил сегодня, что ты мне друг.
Мысль хорошая, только как бы поверить?
16 марта 2015 г.
Метки: