92 ночи
В душном плацкарте, в автобусе, просто в машине,
В самую южную сторону править баркас.
Белый бархан, крик бакланов и запах полыни,-
Кажется, Бог, наконец-то, подумал о нас.
Падают цены, латаются крыши - есть повод:
В маленькой жизни легко дотянутся до дна.
В маленьком мире живет самый маленький город.
В городе нет никого, только он и она.
Без восьми сто ночей просто думать и просто дышать.
Девяносто две ночи без боли и лживых газет.
И под рубашкой шурша, щебечет душа, а за ней ни гроша,
Задыхаясь, я еду к тебе, Пионерский проспект.
Оставляя полосочку следа на пузе у пляжа,
Сквозь туман наблюдать как заёрзал на стуле рассвет.
Будет солнце в волнах расплетать свою жёлтую пряжу,
Пока рядом с моим пробегает твой крохотный след.
Пока рядом со мной будет кто-то терять невесомость.
Пока рыбы ветров будут путаться в сетках волос.
Пока поезд способен лететь, как хорошая новость.
Между мной и тобой сотня тысяч ударов колёс.
Без восьми сто ночей просто думать и просто дышать.
Девяносто две ночи без боли и лживых газет.
И под рубашкой шурша, щебечет душа, а за ней ни гроша,
Задыхаясь, я еду к тебе, Пионерский проспект.
В самую южную сторону править баркас.
Белый бархан, крик бакланов и запах полыни,-
Кажется, Бог, наконец-то, подумал о нас.
Падают цены, латаются крыши - есть повод:
В маленькой жизни легко дотянутся до дна.
В маленьком мире живет самый маленький город.
В городе нет никого, только он и она.
Без восьми сто ночей просто думать и просто дышать.
Девяносто две ночи без боли и лживых газет.
И под рубашкой шурша, щебечет душа, а за ней ни гроша,
Задыхаясь, я еду к тебе, Пионерский проспект.
Оставляя полосочку следа на пузе у пляжа,
Сквозь туман наблюдать как заёрзал на стуле рассвет.
Будет солнце в волнах расплетать свою жёлтую пряжу,
Пока рядом с моим пробегает твой крохотный след.
Пока рядом со мной будет кто-то терять невесомость.
Пока рыбы ветров будут путаться в сетках волос.
Пока поезд способен лететь, как хорошая новость.
Между мной и тобой сотня тысяч ударов колёс.
Без восьми сто ночей просто думать и просто дышать.
Девяносто две ночи без боли и лживых газет.
И под рубашкой шурша, щебечет душа, а за ней ни гроша,
Задыхаясь, я еду к тебе, Пионерский проспект.
Метки: