Двадцатый партсъезд

Добирался домой я товарным
В телогреечке без номерка.
Словно сном пролетели кошмарным -
Десять лет, я теперь не зэка.

В кирзачах, старой шапке- ушанке
С сидорком за спиной и небрит,
Дали справку на сереньком бланке,
А душа, как и прежде – болит.

На ходу спрыгнул я на разъезде
Снег колючий, позёмка мела
На двадцатом сказали партсъезде,
Что закроют все наши дела.

Так за что десять лет гнулся в шахте?
Ел баланду, клопов я кормил?
Но сказал вертухай мне на вахте:
?Ты взгляни, сколько рядом могил.

Повезло, я скажу тебе малый
И тебе там нашли б место мы.
Ну пускай ты худой и усталый,
Но вернёшься живой из тюрьмы.

Власть ведь может ещё передумать,
Нужен нашей стране уголёк.
Посадить нам тебя словно плюнуть,
Нет проблем намотать новый срок?.

Сразу вспомнил я год сорок пятый:
?Смерш?, особый отдел, трибунал.
Без вины десять лет виноватый
Под землёю в шахте я отпахал.

Я ушел, запахнув телогрейку,
На морозе скрипела кирза.
Проклиная судбину-злодейку,
Шапку я натянул на глаза.

Добирался домой я товарным
В телогреечке без номерка.
Словно сном пролетели кошмарным -
Десять лет, стал я бывший зэка.
01 ноября 2016г Борис Беленцов