Шангурову В
Ты, как Байкал, неисчерпаем
И многогранен, как алмаз,
Ты не довольствуешься паем,
Которым бог снабжает нас.
Ты дерзко посягнул в картинах
Подлунный мир отображать,
Границы мира вглубь раздвинул,
Чтоб от реальности бежать.
Ты — вечно ищущий художник,
Скиталец, странник, пилигрим,
С мольбертом, с торбою порожней
Ты вновь дорогами маним.
Не виделись с тобой мы семь лет,
Как изменили нас года!
Пусть что-то сердце не приемлет,
В твоих творениях иногда.
Картина не пришлась. Спокойно.
Вот береста. Заворожит.
И стих твой рифмой бронебойной
Ударом сердце размозжит.
Ты одурь винного угара
Развеешь песнею своей,
Коль запоёшь с надрывом, с жаром
Про табуны, про егерей.
Но годы прошлые изъяны
В душе оставили твоей.
Кровавою зияет раной
Татьяна, мать твоих детей.
Там, где она была от бога
К тебе женой приращена,
Остался рваный след глубокий —
Тебе она уж не жена.
Над этой раной поврачую,
Быть может, и смогу помочь…
Чтоб к ней вернулся ты, хочу я
И от судьбы не бегал прочь.
9 ноября 1999 год
И многогранен, как алмаз,
Ты не довольствуешься паем,
Которым бог снабжает нас.
Ты дерзко посягнул в картинах
Подлунный мир отображать,
Границы мира вглубь раздвинул,
Чтоб от реальности бежать.
Ты — вечно ищущий художник,
Скиталец, странник, пилигрим,
С мольбертом, с торбою порожней
Ты вновь дорогами маним.
Не виделись с тобой мы семь лет,
Как изменили нас года!
Пусть что-то сердце не приемлет,
В твоих творениях иногда.
Картина не пришлась. Спокойно.
Вот береста. Заворожит.
И стих твой рифмой бронебойной
Ударом сердце размозжит.
Ты одурь винного угара
Развеешь песнею своей,
Коль запоёшь с надрывом, с жаром
Про табуны, про егерей.
Но годы прошлые изъяны
В душе оставили твоей.
Кровавою зияет раной
Татьяна, мать твоих детей.
Там, где она была от бога
К тебе женой приращена,
Остался рваный след глубокий —
Тебе она уж не жена.
Над этой раной поврачую,
Быть может, и смогу помочь…
Чтоб к ней вернулся ты, хочу я
И от судьбы не бегал прочь.
9 ноября 1999 год
Метки: