Проза. Отрывок из повести. Рождественское чудо
С Рождеством Христовым!
Подарок к Рождеству.
06.01.2020 Рождественское чудо
+
Аня шла по улочке. Боясь упасть, она осторожно переступала по льду, ища островки покрытые снегом. Был поздний вечер. Оставалось каких-то сто метров до центральной арки и ворот на Афонское подворье и... бац! Она все таки упала. "Ну, вот... Все таки навернулась... Встать или полежать?", - подумала она. "Нет, надо вставать и все таки войти хотя бы на территорию..."
- Давайте я вам помогу!.., - услышала она незнакомый голос за плечами.
- Спасибо, я сейчас встану...
- Давайте, давайте...
Чьи-то руки взяли ее под мышки со спины и поставили на тот же скользкий тротуар.
Во свете фонаря и от того, что она отвыкла смотреть прямо в лицо незнакомым мужчинам, Анна не смогла рассмотреть лицо того, кто ей помог: "Спасибо", - только и ответила она. "Да, не за что..", - услышала она в ответ.
Анна сделала еще три шага и ее ноги, как назло, снова стали разъезжаться на льду.
- Подождите, я возьму кое-что из машины и вас провожу!, - Услышала она голос вдогонку.
- Да, ничего, я сама... Спасибо!..
- Подождите, подождите секунду...
Было слышно, как хлопнула дверь машины и пискнула сигнализация. И снова чьи-то руки ее уверенно взяли под локоть.
- Спасибо... Я уже пришла...
- Да, слава Богу пришли...
Они перекрестились пред воротами монастыря и по очереди вошли на территорию. Как в рай попали!
Перед ними, освященные фонарями и луной, стояли покрытые белым снегом, во всей красе и благолепии: два храма; береза около них; небольшие елочки и несколько высоких пихт.
Раздался колокольный звон.
- Надо же! Как мы вовремя! Прямо к началу... - Произнес спутник Анны.
- Да, успели...
- Вы не ушиблись?
- Да, нет... Слава Богу!..
- Ну, слава Богу... Счастливого Рождества!.. - сказал он ей и стал быстро подниматься в главный собор по ступеням.
"Спаси, Господи", - мысленно ответила ему Анна и перекрестившись на храм, тоже стала подниматься по ступеням.
В храме она успела заказать сорокоусты на Афон, приложиться почти ко всем иконам и встала в длинную очередь на исповедь. В темном соседнем приделе было плохо слышно службу и Анна изо всех сил пыталась расслышать, что именно читают. Устав стоять, она предупредила сзади стоявшую пожилую женщину, что отойдет ненадолго. И пошла ставить свечи. Когда она подходила к мощам, то увидела во свете десятков свечей на подсвечнике "его", того кто ей помог встать после падения. Его благообразный вид удивил ее.
Он стоял, отвлеченный от всего мира, и был весь погружен в молитву.
"Надо же... Есть мужчины, которые любят Бога?..", - подумала она с небольшой иронией.
Обойдя "знакомого" стороной, она приложилась к самому краешку мощей. Вернувшись назад, снова стала вспоминать все свои грехи. Чтобы как можно лучше исповедаться.
Службу стало слышно лучше. Вспомнив про то, что ее духовник учил ее всегда не забывать об Иисусовой молитве, она стала мысленно читать:"Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную...". Прочитав несколько раз возник помысел, что читать ее как-то лень. Но вспомнив, что "тяжесть" пройдет, когда себя пересилишь, и что "Царство Небесное нудится", как говорил Господь, то есть силой берется, усилием, Анна начала читать все более внимательно, погружая слово"грешную" в свое сердце. Через минут десять читать стало легче. А еще через сколько-то - вообще пришли: сердечная тишина и небольшая радость.
Наконец-то ее очередь подошла. Она "выложила" исповедующему батюшке все, что вспомнила о себе негативного. Произнеся, "Господи, прости меня, помоги мне...", - почувствовала, что хочется плакать. И когда священник накрыл ее голову епитрахилью, и произнеся ее имя, снял от имени Христа все исповеданные ею грехи, то из ее глаз потекли ручьем слезы. Ей стало хорошо. Легко.
Идя в основную часть храма, где в алтаре начали служить ночную Литургию, она в темноте столкнулась с мужским плечом. Совершенно забыв про мужчину, который ей два-три часа назад помог, она вдруг поняла, что это именно он.
Извинившись, хотела пройти мимо, но услышала на ухо тихий вопрос: "Вы уже исповедались?" "Да", - так же, еле слышно ответила она.
Мужчина сделал шаг в сторону и она оказалась прямо перед ним. Вперед было пробираться некуда. Народ стоял плотной стеной и молился. Возвращаться назад - придется всех снова беспокоить. Гордость и ощущение какой-то неловкости и даже стыда требовали у нее, чтобы она, растолкав всех, прошла вперед. Но внутренний голос говорил: "Останься! Забудь обо всех. Просто - молись. Будь сама собой. Ты же во всем покаялась. Ты - чиста. Молись!.." И она осталась.
Сказав себе"Забудь!", она забыла о том, перед кем ей было несколько минут "неловко". Забыла обо всех, кто стоит рядом. Она старалась снова думать только о Том, ради молитв к Которому сюда и приехала в ночь. Ее цель была: молитва Ему. Молитва о себе, о спасении своей души, о здоровье родных, о упокоении всех своих усопших родственников и о спасении самого дорогого, что у нее есть - ее родины - людей России.
Когда начали петь Херувимскую, то ноги ее машинально согнулись в коленях и она оказалась, как было с ней на сотнях предыдущих литургий , на коленях на полу. Она начала мысленно, "про себя", читать Покаянный псалом и от этих слов "Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей..." из ее глаз снова потекли слезы. Пели медленно и она, как положено успела прочитать псалом три раза...
Начав вставать, снова ощутила чью-то руку под своим локтем. Еле слышно сказав "СПасибо", пристыдив себя, что отвлекается от Литургии. СНОВА УШЛА В МОЛИТВУ.
Пропели Символ Веры и начался Евхаристический Канон. И снова, теперь уже не просто на коленях, а прижавшись практически к полу лицом, среди окружавших ее множества чужих ног, в темноте храма, она молилась и плакала, выпрашивая прощение за разрушенные храмы и монастыри во время гонений на церковь, за убиение десятков и сотен тысяч монахов и верующих стариков и женщин в годы репрессий, и за то, чтобы от мала до велика, от младенцев и школьников до ее братьев и сестер и всех-всех, кто годился ей в матери, отцы и деды, чтобы все в России пришли ко Христу, уверовав в Бога, спаслись.
В конце канона, когда ей снова помогли встать из туго окружавших ее людей, пропев со всеми Отче Наш, на сердце легло, что "долг выполнен", и что все, что можно она сегодня в благодарение Богу принесла.
Начали читать молитвы ко Причастию. Когда почти все дочитали, вынесли Чашу со Святыми Дарами. Анна причастилась и ее губы автоматически расплылись в улыбке. Ей было хорошо... Ей было так хорошо, что мысленно она произносила Богу: "Господи, благодарю Тебя... И не оставь, пожалуйста, ни моих живых родственников, ни моих усопших любимых людей! Пожалуйста, не оставь нас!.. Спаси всех нас! Помилуй нас..."
Идя со Службы к метро, она не упала. На полпути около нее остановилась машина, из которой вышел тот самый молодой мужчина:
- Давайте я вас подвезу...
- Спасибо, не надо. Я почти дошла...
- Вы идете к метро?
- Да...
- Вы далеко живете?
- Далеко.
- И все таки, ради праздника, разрешите я вас подвезу?
- Если только ради праздника... До метро...
- Садитесь.
Он протянул ей руку и она аккуратно подошла к машине.
В машине было тепло.
- С Рождеством Христовым! , - сказал он ей и нажал на кнопку панели впереди.
В салоне раздались Рождественские песнопения, и в сердце Анны разлилась радость.
- И вас, с Рождеством Христовым!..
Через три минуты, доехав до метро, он снова спросил:
- И все-таки, где вы живете? Какая улица? Прошу вас... Ради праздника... Мне хочется что-то сделать... хорошее. Можно я вас довезу?
"Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную", - произнесла мысленно Анна и произнесла вслух название улицы, на которой жила.
Пока они ехали, сначала он поздравил ее с причастием. Спросив его, причащался ли он, и она поздравила его с причастием.
Проезжая по мосту около Белого Дома, он радостно заметил: "Как красиво в Москве в Рождественскую ночь!.."
"Да...", - ответила она.
- Вы знаете, а я думал, что приеду домой после службы, будет так одиноко... Одному в Рождественскую ночь... А я вот с вами!.. И мне совсем не одиноко...
У меня друзья и с кем работаю, поздравляют с Рождеством. Но на Службы в храм пока не ходят... Поэтому, один... Они - неплохие, но пока не дошли...до Истины.
-Понимаю...
- А расскажите мне что-нибудь.
- Что рассказать?
- Что-нибудь, что для вас важное. О чем-нибудь, связанное с Богом...
О чем нибудь, что вы знаете... Если вы, конечно, хотите...
Она бы могла ему столько всего рассказать!.. Но "проводить экскурсию" в Рождественскую ночь не входило в ее планы. Да и после причастия - не было особого желания много говорить.
- А у вас есть елка? - неожиданно спросил он.
- У меня... Маленькая, искусственная... Мне не хотелось покупать и наряжать большую. Не было настроения...
- Как жаль!.. А у меня - не такая уж большая, но - пушистая, живая!.. Я первый раз в жизни поставил елку не к Новому году, а как полагается - к Рождеству! Наряжал ее!.. Жалко только, что в этом году один... А может и не жалко, - добавил он. Послушайте, а давайте поедем я покажу вам свою елку и заодно отметим Рождество Христово, что-нибудь поедим?.. - А?!..- Давайте!..
- Нет, что вы!.. Мы на полпути ко мне... Вы меня высадите! Я здесь сама доеду... Спасибо вам, что довезли...
- Вы что боитесь меня?
- Нет...
- Как нет, если боитесь?..
- Да, не боюсь я вас...
- Послушайте, у вас что, кто-то кто очень вас ждет дома?!..
- ...
- Вас же не ждут дома!.. Не бойтесь меня... Хотите, давайте позвоним сейчас моему духовнику?.. Отцу Александру . И спросим у него благословение: можно ли нам отметить Рождество Христово?
- ...
- Ну, что звоним?, - и на этих словах, он стал разворачивать машину, чтобы ехать обратно...
- Что вы делаете? Остановитесь... Я выйду...
- Как вас зовут? Я забыл вам представиться. Простите. Меня зовут Дмитрий... А вас?
- Меня - Анна.
- Анна, будем звонить отцу Александру!..
Анна не знала, что ей делать. Все, что происходило, совершенно не входило в ее планы. Мало того, с ней никогда ничего подобного еще не было. Она должна была добраться до дома на метро, поспать часа три-четыре, встретиться с подругами, чтобы поздравить друг-друга с Рождеством Христовым. К тому же в этот день она посещала заброшенных всеми бабушек и поздравляла по телефону своих многочисленных, но не вооцерковленных родственников. А вечером - Рождественская вечерня в храме Христа Спасителя!
Но ее собеседник достал из бардачка симпатичный новый айпад, и показывая на экран, сказал: "Сейчас свяжемся с батюшкой..." Через минуту она увидела и услышала "в прямом эфире" в облачении, после службы собирающегося ехать домой отца Александра, который на вопрос Дмитрия сказал, что полностью Дмитрию доверяет и желает нам "счастливого Рождества и чудес!".
- Теперь едем?, - радостно спросил Димитрий.
- Дмитрий..., - начала было Анна.
- Послушайте, расслабьтесь... Просто: будьте сама-собой. Анна!.. Как же вам объяснить? У меня уйма знакомых. И женщин в том числе, и друзей. Но они люди , как я уже говорил , не ходящие в храм. Ну, о чем мне с ними сейчас дома говорить?.. Вы понимаете меня, Анна? Ну так получилось... Мне самому неловко, что я вас заставляю... Принуждаю... Пожалуйста, проявите ко мне... милосердие... Давайте просто вместе отметим Рождество Христово!.. Как два верующих человека... В конце концов, нас же Бог друг-другу зачем-то послал?..
После слов о милосердии, Анна сдалась.
- Хорошо. А как вы собираетесь "отмечать"?..
- Не бойтесь... Если не захотите, ничего спиртного пить не будем... Едем?.. Смотреть елку.. Потом в кафе! У меня в доме, внизу, прекрасное кафе. Там можно что-нибудь вкусное в честь Рождества заказать... И я вас с удовольствием отвезу домой. Не отказывайтесь! Отец Александр в курсе... Все будет хорошо.
Для Анны было совершенно странным и во всех других обстоятельствах совершенно неприемлемым: незнакомой женщине ехать к незнакомому мужчине домой смотреть елку. И, честно говоря, ее удивляло, что отец Александр разрешил все это (с точки зрения Анны) безобразие. На все это, как бы читая ее мысли стал спокойно отвечать Дмитрий:
"Анна, вы знаете, я помогаю батюшке с храмом... Ему дали еще один приход, где церковь в честь Успения Богородицы изнутри вся изуродована... Там было предприятие... И недавно церковь все таки отдали... И вот я, как спонсор что ли, занимаюсь тем, что снова восстанавливаю храм... До этого, мы восстанавливали тот, где сейчас отец Александр служил ночную..."
Приехав на Таганку, почти туда же, откуда они и уехали после Литургии, Дмитрий остановил машину около красивого огромного "сталинского" дома. Выйдя из машины и обойдя ее он открыл дверцу и протянул Анне руку. Анна, сказав "спасибо", вышла из машины. На улице было светлое Рождественское утро. Воздух был тонкий и слегка прозрачный. От машины тянуло теплом...
Дмитрий поставил машину на сигнализацию и согнув руку в локте подставил ее Анне: "Пойдемте, Аня..."
Они вошли в красивый большой подъезд. Поднялись на лифте на пятый этаж. Выйдя из лифта Анна оценила размах "сталинского строительства". Межквартирная площадка была огромной.
- Здесь можно устраивать утренники для детей..., - машинально произнесла она.
- Да... Места много... Проходите, Анна, - пропустил ее вперед Дмитрий, открыв дверь в квартиру.
Это была большая и очень красивая квартира.
- У вас очень красиво... И наверно уютно...
- Не везде... Дальнюю комнату еще не довел до ума. Руки не доходят. Времени нет... Можно я вам предложу новые тапки? У меня очень тепло и в сапогах вам будет жарковато... Они - новые, запечатанные...
- Да, хорошо...
- Разрешите я вам помогу...
- Нет, что вы!..
- Присядьте сюда, Аня...
Анна села на мягкий пуфик и начала расстегивать молнию сапога. Дмитрий, взглянув сначала на Анну, потом на ее сапоги, в момент присел рядом на корточки и быстрым движением снял сапог и надел на ее ногу тапочек.
- Аня, не волнуйтесь и не стесняйтесь. Все нормально...
- Я не волнуюсь...
Он во мгновение расстегнул молнию второго сапога и так же быстро надел вторую мохнатую тапочку.
- Здесь можно помыть руки... И вот - по соседству, если вам надо... Я сейчас поставлю чайник, и жду вас в комнате!.. Буду хвастаться елкой...
В какой-то момент Анна почувствовала, что ее внутренний голос как бы говорил ей: "Не волнуйся, будь сама-собой... Не притворяйся... Ничего не выдумывай... Говори только правду... И все будет хорошо..." И Анна решила, что коли уж приехала и терять ей нечего, в том плане, что она ничего Димитрию не должна и он ей ничего не должен, то она будет сама собой.
Дмитрий стал показывать ей квартиру. Потом Анна увидела елку.
Это была среднего размера пушистая голубая ель с удивительно красивыми игрушками. Это были с глиняными головками с золотистыми волосами и золотыми нимбами ангелочки; перламутровые с золотыми косичками и усыпанные золотыми блестками большие шары: красные, ярко-синие, золотые, серебряные, с крестиками из переливающихся камней на них. Такой красоты Анна никогда не видела! Хотя видела она за свою жизнь - много.
Она не отрываясь разглядывала игрушку за игрушкой, а Дмитрий так же не отрываясь, разглядывал лицо Анны.
В какой-то момент Анна посмотрела на Дмитрия и глаза их, как оказалось, выразили одну и ту же неподдельную Рождественскую радость.
Они оба были одинаково счастливы: от елки, после Причастия, и от Рождества.
- Тебе нравится?
- Да. Очень.
- Я так рад, что ты ее увидела!
- И я очень рада. Что я ее увидела...
Потом она расспрашивала его об игрушках. И он, счастливый и довольный тем, что его елка принесла радость не только ему, наливал Ане чай и рассказывал о елке и о храмах, которые они восстанавливали. Потом Аня рассказывала ему о своей работе в церкви.
Потом кто-то позвонил в дверь. Приехала знакомая Дмитрия. С его работы. Не снимая сапог и шубы, она прошла сразу в зал, где стояла нарядная Рождественская красавица. Бросив взгляд на елку, а затем на Аню, она брезгливо произнесла: "Церковница..." Подойдя к Диме, добавила: "Ну, ну..."
- Я так понимаю, ты сегодня вечером не будешь с нами?..
- Вечером я иду на праздничную вечерню... Могу взять тебя с собой...
- Ну, уж нет... Уволь... С этой пойдешь?..
- Не знаю еще... Если Аня разрешит, то с ней...
- "Аня разрешит"? А что? Может не разрешить?..
- Может.
- Ха-ха!.. Димочка, ты ли это?
- Я, Ева. Я... И перестань паясничать...
- Ну, ну... Позвони!.. Пока.
Ева ушла так же быстро, как появилась. В комнате и коридоре остался запах от ее духов...
- Дима, спасибо... вам... Я наверно пойду... Спасибо за все!..
- Нет, Аня! Мы же еще не были в кафе! Мы же договорились. И никто не испортит нам Рождества!
- ... Дима, и я , и вы, мы - устали... Всю ночь не спали... А скоро нам идти на праздничную Вечернюю службу... Хотя, вы наверно не пойдете?
- Аня, давай на чистоту. - Я работаю с такими, как Ева... Всюду: в магазинах, на улице, в метро - такие, как Ева. Я не говорю, что она "плохая". Она - другая. Она "мира сего". Аня, пожалуйста, я видел, как ты молилась... Я даже дышать боялся, когда ты молилась... Чтобы тебе не помешать... Я рад, что ты у меня дома. Я рад, что тебе понравилась первая в жизни моя Рождественская елка... Я так просил Бога, чтобы Он мне дал хоть какого-то единомышленника, единомышленницу... Пожалуйста... Я не знаю, что нужно сделать или сказать, чтобы ты не уходила. Но, если ты решишь все таки уехать, то я отвезу тебя.
- ... Дима, посмотри на себя и на меня... Ты богат, красив, успешен. И в храмах много хороших девушек и женщин: красивых, обеспеченных. Верующих. Под стать тебе... Я могу остаться... Только, для чего?.. Чтобы вместе помолиться вечером?.. Но ведь все равно, после вечерней службы - мы расстанемся?..
Дмитрий посмотрел серьезно на Аню. Помогая восстанавливать храмы, постоянно находясь рядом с отцом Александром, он действительно, часто в силу обстоятельств, имел общение с вооцерковленными женщинами и девушками. Но они почему-то были иными. Иными, чем Аня. Почему? Что не так?
И вдруг до него дошло: не так было то, что они были в основном, все равно "себе на уме". Они видели в нем не верующего молодого мужчину, а предмет противоположного пола. И он это очень чувствовал. А здесь перед ним стоит та, которая не притворяется. Которая стесняется, когда ей, уставшей после постов и ночных бдений, помогаешь снять сапоги. Стесняется, когда ты надеваешь ей тапочки. По детски искренне радуется елке и каждой игрушке. Ей дорого то, что дорого ему. Ее волнует то, что волнует его. Они любят одно и то же. Она - Анна - явно ему нужна. Она нужна ему, как воздух. Со своей искренностью, доверчивостью, не желанием притворяться и выдавать желаемое за действительное.
- Предлагаю: быстренько сходить в кафе: съесть вкусненькое, все таки - Рождество Христово, заодно - разговеться; вернуться, отдохнуть часика два и поехать, как ты и хотела, на Вечернюю службу в храм Христа Спасителя!.. Идет?!
Хочешь, почитаем друг-другу книжку... Хочешь про старца Паисия? Ляжем спать в разных комнатах... Одетые... Как ты скажешь. Все будет, как ты захочешь... Не оставляй меня, Аня!.. И пусть все будет так, как устроит Господь!
Это было чудесное Рождество Христово в их жизни...
Подарок к Рождеству.
06.01.2020 Рождественское чудо
+
Аня шла по улочке. Боясь упасть, она осторожно переступала по льду, ища островки покрытые снегом. Был поздний вечер. Оставалось каких-то сто метров до центральной арки и ворот на Афонское подворье и... бац! Она все таки упала. "Ну, вот... Все таки навернулась... Встать или полежать?", - подумала она. "Нет, надо вставать и все таки войти хотя бы на территорию..."
- Давайте я вам помогу!.., - услышала она незнакомый голос за плечами.
- Спасибо, я сейчас встану...
- Давайте, давайте...
Чьи-то руки взяли ее под мышки со спины и поставили на тот же скользкий тротуар.
Во свете фонаря и от того, что она отвыкла смотреть прямо в лицо незнакомым мужчинам, Анна не смогла рассмотреть лицо того, кто ей помог: "Спасибо", - только и ответила она. "Да, не за что..", - услышала она в ответ.
Анна сделала еще три шага и ее ноги, как назло, снова стали разъезжаться на льду.
- Подождите, я возьму кое-что из машины и вас провожу!, - Услышала она голос вдогонку.
- Да, ничего, я сама... Спасибо!..
- Подождите, подождите секунду...
Было слышно, как хлопнула дверь машины и пискнула сигнализация. И снова чьи-то руки ее уверенно взяли под локоть.
- Спасибо... Я уже пришла...
- Да, слава Богу пришли...
Они перекрестились пред воротами монастыря и по очереди вошли на территорию. Как в рай попали!
Перед ними, освященные фонарями и луной, стояли покрытые белым снегом, во всей красе и благолепии: два храма; береза около них; небольшие елочки и несколько высоких пихт.
Раздался колокольный звон.
- Надо же! Как мы вовремя! Прямо к началу... - Произнес спутник Анны.
- Да, успели...
- Вы не ушиблись?
- Да, нет... Слава Богу!..
- Ну, слава Богу... Счастливого Рождества!.. - сказал он ей и стал быстро подниматься в главный собор по ступеням.
"Спаси, Господи", - мысленно ответила ему Анна и перекрестившись на храм, тоже стала подниматься по ступеням.
В храме она успела заказать сорокоусты на Афон, приложиться почти ко всем иконам и встала в длинную очередь на исповедь. В темном соседнем приделе было плохо слышно службу и Анна изо всех сил пыталась расслышать, что именно читают. Устав стоять, она предупредила сзади стоявшую пожилую женщину, что отойдет ненадолго. И пошла ставить свечи. Когда она подходила к мощам, то увидела во свете десятков свечей на подсвечнике "его", того кто ей помог встать после падения. Его благообразный вид удивил ее.
Он стоял, отвлеченный от всего мира, и был весь погружен в молитву.
"Надо же... Есть мужчины, которые любят Бога?..", - подумала она с небольшой иронией.
Обойдя "знакомого" стороной, она приложилась к самому краешку мощей. Вернувшись назад, снова стала вспоминать все свои грехи. Чтобы как можно лучше исповедаться.
Службу стало слышно лучше. Вспомнив про то, что ее духовник учил ее всегда не забывать об Иисусовой молитве, она стала мысленно читать:"Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную...". Прочитав несколько раз возник помысел, что читать ее как-то лень. Но вспомнив, что "тяжесть" пройдет, когда себя пересилишь, и что "Царство Небесное нудится", как говорил Господь, то есть силой берется, усилием, Анна начала читать все более внимательно, погружая слово"грешную" в свое сердце. Через минут десять читать стало легче. А еще через сколько-то - вообще пришли: сердечная тишина и небольшая радость.
Наконец-то ее очередь подошла. Она "выложила" исповедующему батюшке все, что вспомнила о себе негативного. Произнеся, "Господи, прости меня, помоги мне...", - почувствовала, что хочется плакать. И когда священник накрыл ее голову епитрахилью, и произнеся ее имя, снял от имени Христа все исповеданные ею грехи, то из ее глаз потекли ручьем слезы. Ей стало хорошо. Легко.
Идя в основную часть храма, где в алтаре начали служить ночную Литургию, она в темноте столкнулась с мужским плечом. Совершенно забыв про мужчину, который ей два-три часа назад помог, она вдруг поняла, что это именно он.
Извинившись, хотела пройти мимо, но услышала на ухо тихий вопрос: "Вы уже исповедались?" "Да", - так же, еле слышно ответила она.
Мужчина сделал шаг в сторону и она оказалась прямо перед ним. Вперед было пробираться некуда. Народ стоял плотной стеной и молился. Возвращаться назад - придется всех снова беспокоить. Гордость и ощущение какой-то неловкости и даже стыда требовали у нее, чтобы она, растолкав всех, прошла вперед. Но внутренний голос говорил: "Останься! Забудь обо всех. Просто - молись. Будь сама собой. Ты же во всем покаялась. Ты - чиста. Молись!.." И она осталась.
Сказав себе"Забудь!", она забыла о том, перед кем ей было несколько минут "неловко". Забыла обо всех, кто стоит рядом. Она старалась снова думать только о Том, ради молитв к Которому сюда и приехала в ночь. Ее цель была: молитва Ему. Молитва о себе, о спасении своей души, о здоровье родных, о упокоении всех своих усопших родственников и о спасении самого дорогого, что у нее есть - ее родины - людей России.
Когда начали петь Херувимскую, то ноги ее машинально согнулись в коленях и она оказалась, как было с ней на сотнях предыдущих литургий , на коленях на полу. Она начала мысленно, "про себя", читать Покаянный псалом и от этих слов "Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей..." из ее глаз снова потекли слезы. Пели медленно и она, как положено успела прочитать псалом три раза...
Начав вставать, снова ощутила чью-то руку под своим локтем. Еле слышно сказав "СПасибо", пристыдив себя, что отвлекается от Литургии. СНОВА УШЛА В МОЛИТВУ.
Пропели Символ Веры и начался Евхаристический Канон. И снова, теперь уже не просто на коленях, а прижавшись практически к полу лицом, среди окружавших ее множества чужих ног, в темноте храма, она молилась и плакала, выпрашивая прощение за разрушенные храмы и монастыри во время гонений на церковь, за убиение десятков и сотен тысяч монахов и верующих стариков и женщин в годы репрессий, и за то, чтобы от мала до велика, от младенцев и школьников до ее братьев и сестер и всех-всех, кто годился ей в матери, отцы и деды, чтобы все в России пришли ко Христу, уверовав в Бога, спаслись.
В конце канона, когда ей снова помогли встать из туго окружавших ее людей, пропев со всеми Отче Наш, на сердце легло, что "долг выполнен", и что все, что можно она сегодня в благодарение Богу принесла.
Начали читать молитвы ко Причастию. Когда почти все дочитали, вынесли Чашу со Святыми Дарами. Анна причастилась и ее губы автоматически расплылись в улыбке. Ей было хорошо... Ей было так хорошо, что мысленно она произносила Богу: "Господи, благодарю Тебя... И не оставь, пожалуйста, ни моих живых родственников, ни моих усопших любимых людей! Пожалуйста, не оставь нас!.. Спаси всех нас! Помилуй нас..."
Идя со Службы к метро, она не упала. На полпути около нее остановилась машина, из которой вышел тот самый молодой мужчина:
- Давайте я вас подвезу...
- Спасибо, не надо. Я почти дошла...
- Вы идете к метро?
- Да...
- Вы далеко живете?
- Далеко.
- И все таки, ради праздника, разрешите я вас подвезу?
- Если только ради праздника... До метро...
- Садитесь.
Он протянул ей руку и она аккуратно подошла к машине.
В машине было тепло.
- С Рождеством Христовым! , - сказал он ей и нажал на кнопку панели впереди.
В салоне раздались Рождественские песнопения, и в сердце Анны разлилась радость.
- И вас, с Рождеством Христовым!..
Через три минуты, доехав до метро, он снова спросил:
- И все-таки, где вы живете? Какая улица? Прошу вас... Ради праздника... Мне хочется что-то сделать... хорошее. Можно я вас довезу?
"Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную", - произнесла мысленно Анна и произнесла вслух название улицы, на которой жила.
Пока они ехали, сначала он поздравил ее с причастием. Спросив его, причащался ли он, и она поздравила его с причастием.
Проезжая по мосту около Белого Дома, он радостно заметил: "Как красиво в Москве в Рождественскую ночь!.."
"Да...", - ответила она.
- Вы знаете, а я думал, что приеду домой после службы, будет так одиноко... Одному в Рождественскую ночь... А я вот с вами!.. И мне совсем не одиноко...
У меня друзья и с кем работаю, поздравляют с Рождеством. Но на Службы в храм пока не ходят... Поэтому, один... Они - неплохие, но пока не дошли...до Истины.
-Понимаю...
- А расскажите мне что-нибудь.
- Что рассказать?
- Что-нибудь, что для вас важное. О чем-нибудь, связанное с Богом...
О чем нибудь, что вы знаете... Если вы, конечно, хотите...
Она бы могла ему столько всего рассказать!.. Но "проводить экскурсию" в Рождественскую ночь не входило в ее планы. Да и после причастия - не было особого желания много говорить.
- А у вас есть елка? - неожиданно спросил он.
- У меня... Маленькая, искусственная... Мне не хотелось покупать и наряжать большую. Не было настроения...
- Как жаль!.. А у меня - не такая уж большая, но - пушистая, живая!.. Я первый раз в жизни поставил елку не к Новому году, а как полагается - к Рождеству! Наряжал ее!.. Жалко только, что в этом году один... А может и не жалко, - добавил он. Послушайте, а давайте поедем я покажу вам свою елку и заодно отметим Рождество Христово, что-нибудь поедим?.. - А?!..- Давайте!..
- Нет, что вы!.. Мы на полпути ко мне... Вы меня высадите! Я здесь сама доеду... Спасибо вам, что довезли...
- Вы что боитесь меня?
- Нет...
- Как нет, если боитесь?..
- Да, не боюсь я вас...
- Послушайте, у вас что, кто-то кто очень вас ждет дома?!..
- ...
- Вас же не ждут дома!.. Не бойтесь меня... Хотите, давайте позвоним сейчас моему духовнику?.. Отцу Александру . И спросим у него благословение: можно ли нам отметить Рождество Христово?
- ...
- Ну, что звоним?, - и на этих словах, он стал разворачивать машину, чтобы ехать обратно...
- Что вы делаете? Остановитесь... Я выйду...
- Как вас зовут? Я забыл вам представиться. Простите. Меня зовут Дмитрий... А вас?
- Меня - Анна.
- Анна, будем звонить отцу Александру!..
Анна не знала, что ей делать. Все, что происходило, совершенно не входило в ее планы. Мало того, с ней никогда ничего подобного еще не было. Она должна была добраться до дома на метро, поспать часа три-четыре, встретиться с подругами, чтобы поздравить друг-друга с Рождеством Христовым. К тому же в этот день она посещала заброшенных всеми бабушек и поздравляла по телефону своих многочисленных, но не вооцерковленных родственников. А вечером - Рождественская вечерня в храме Христа Спасителя!
Но ее собеседник достал из бардачка симпатичный новый айпад, и показывая на экран, сказал: "Сейчас свяжемся с батюшкой..." Через минуту она увидела и услышала "в прямом эфире" в облачении, после службы собирающегося ехать домой отца Александра, который на вопрос Дмитрия сказал, что полностью Дмитрию доверяет и желает нам "счастливого Рождества и чудес!".
- Теперь едем?, - радостно спросил Димитрий.
- Дмитрий..., - начала было Анна.
- Послушайте, расслабьтесь... Просто: будьте сама-собой. Анна!.. Как же вам объяснить? У меня уйма знакомых. И женщин в том числе, и друзей. Но они люди , как я уже говорил , не ходящие в храм. Ну, о чем мне с ними сейчас дома говорить?.. Вы понимаете меня, Анна? Ну так получилось... Мне самому неловко, что я вас заставляю... Принуждаю... Пожалуйста, проявите ко мне... милосердие... Давайте просто вместе отметим Рождество Христово!.. Как два верующих человека... В конце концов, нас же Бог друг-другу зачем-то послал?..
После слов о милосердии, Анна сдалась.
- Хорошо. А как вы собираетесь "отмечать"?..
- Не бойтесь... Если не захотите, ничего спиртного пить не будем... Едем?.. Смотреть елку.. Потом в кафе! У меня в доме, внизу, прекрасное кафе. Там можно что-нибудь вкусное в честь Рождества заказать... И я вас с удовольствием отвезу домой. Не отказывайтесь! Отец Александр в курсе... Все будет хорошо.
Для Анны было совершенно странным и во всех других обстоятельствах совершенно неприемлемым: незнакомой женщине ехать к незнакомому мужчине домой смотреть елку. И, честно говоря, ее удивляло, что отец Александр разрешил все это (с точки зрения Анны) безобразие. На все это, как бы читая ее мысли стал спокойно отвечать Дмитрий:
"Анна, вы знаете, я помогаю батюшке с храмом... Ему дали еще один приход, где церковь в честь Успения Богородицы изнутри вся изуродована... Там было предприятие... И недавно церковь все таки отдали... И вот я, как спонсор что ли, занимаюсь тем, что снова восстанавливаю храм... До этого, мы восстанавливали тот, где сейчас отец Александр служил ночную..."
Приехав на Таганку, почти туда же, откуда они и уехали после Литургии, Дмитрий остановил машину около красивого огромного "сталинского" дома. Выйдя из машины и обойдя ее он открыл дверцу и протянул Анне руку. Анна, сказав "спасибо", вышла из машины. На улице было светлое Рождественское утро. Воздух был тонкий и слегка прозрачный. От машины тянуло теплом...
Дмитрий поставил машину на сигнализацию и согнув руку в локте подставил ее Анне: "Пойдемте, Аня..."
Они вошли в красивый большой подъезд. Поднялись на лифте на пятый этаж. Выйдя из лифта Анна оценила размах "сталинского строительства". Межквартирная площадка была огромной.
- Здесь можно устраивать утренники для детей..., - машинально произнесла она.
- Да... Места много... Проходите, Анна, - пропустил ее вперед Дмитрий, открыв дверь в квартиру.
Это была большая и очень красивая квартира.
- У вас очень красиво... И наверно уютно...
- Не везде... Дальнюю комнату еще не довел до ума. Руки не доходят. Времени нет... Можно я вам предложу новые тапки? У меня очень тепло и в сапогах вам будет жарковато... Они - новые, запечатанные...
- Да, хорошо...
- Разрешите я вам помогу...
- Нет, что вы!..
- Присядьте сюда, Аня...
Анна села на мягкий пуфик и начала расстегивать молнию сапога. Дмитрий, взглянув сначала на Анну, потом на ее сапоги, в момент присел рядом на корточки и быстрым движением снял сапог и надел на ее ногу тапочек.
- Аня, не волнуйтесь и не стесняйтесь. Все нормально...
- Я не волнуюсь...
Он во мгновение расстегнул молнию второго сапога и так же быстро надел вторую мохнатую тапочку.
- Здесь можно помыть руки... И вот - по соседству, если вам надо... Я сейчас поставлю чайник, и жду вас в комнате!.. Буду хвастаться елкой...
В какой-то момент Анна почувствовала, что ее внутренний голос как бы говорил ей: "Не волнуйся, будь сама-собой... Не притворяйся... Ничего не выдумывай... Говори только правду... И все будет хорошо..." И Анна решила, что коли уж приехала и терять ей нечего, в том плане, что она ничего Димитрию не должна и он ей ничего не должен, то она будет сама собой.
Дмитрий стал показывать ей квартиру. Потом Анна увидела елку.
Это была среднего размера пушистая голубая ель с удивительно красивыми игрушками. Это были с глиняными головками с золотистыми волосами и золотыми нимбами ангелочки; перламутровые с золотыми косичками и усыпанные золотыми блестками большие шары: красные, ярко-синие, золотые, серебряные, с крестиками из переливающихся камней на них. Такой красоты Анна никогда не видела! Хотя видела она за свою жизнь - много.
Она не отрываясь разглядывала игрушку за игрушкой, а Дмитрий так же не отрываясь, разглядывал лицо Анны.
В какой-то момент Анна посмотрела на Дмитрия и глаза их, как оказалось, выразили одну и ту же неподдельную Рождественскую радость.
Они оба были одинаково счастливы: от елки, после Причастия, и от Рождества.
- Тебе нравится?
- Да. Очень.
- Я так рад, что ты ее увидела!
- И я очень рада. Что я ее увидела...
Потом она расспрашивала его об игрушках. И он, счастливый и довольный тем, что его елка принесла радость не только ему, наливал Ане чай и рассказывал о елке и о храмах, которые они восстанавливали. Потом Аня рассказывала ему о своей работе в церкви.
Потом кто-то позвонил в дверь. Приехала знакомая Дмитрия. С его работы. Не снимая сапог и шубы, она прошла сразу в зал, где стояла нарядная Рождественская красавица. Бросив взгляд на елку, а затем на Аню, она брезгливо произнесла: "Церковница..." Подойдя к Диме, добавила: "Ну, ну..."
- Я так понимаю, ты сегодня вечером не будешь с нами?..
- Вечером я иду на праздничную вечерню... Могу взять тебя с собой...
- Ну, уж нет... Уволь... С этой пойдешь?..
- Не знаю еще... Если Аня разрешит, то с ней...
- "Аня разрешит"? А что? Может не разрешить?..
- Может.
- Ха-ха!.. Димочка, ты ли это?
- Я, Ева. Я... И перестань паясничать...
- Ну, ну... Позвони!.. Пока.
Ева ушла так же быстро, как появилась. В комнате и коридоре остался запах от ее духов...
- Дима, спасибо... вам... Я наверно пойду... Спасибо за все!..
- Нет, Аня! Мы же еще не были в кафе! Мы же договорились. И никто не испортит нам Рождества!
- ... Дима, и я , и вы, мы - устали... Всю ночь не спали... А скоро нам идти на праздничную Вечернюю службу... Хотя, вы наверно не пойдете?
- Аня, давай на чистоту. - Я работаю с такими, как Ева... Всюду: в магазинах, на улице, в метро - такие, как Ева. Я не говорю, что она "плохая". Она - другая. Она "мира сего". Аня, пожалуйста, я видел, как ты молилась... Я даже дышать боялся, когда ты молилась... Чтобы тебе не помешать... Я рад, что ты у меня дома. Я рад, что тебе понравилась первая в жизни моя Рождественская елка... Я так просил Бога, чтобы Он мне дал хоть какого-то единомышленника, единомышленницу... Пожалуйста... Я не знаю, что нужно сделать или сказать, чтобы ты не уходила. Но, если ты решишь все таки уехать, то я отвезу тебя.
- ... Дима, посмотри на себя и на меня... Ты богат, красив, успешен. И в храмах много хороших девушек и женщин: красивых, обеспеченных. Верующих. Под стать тебе... Я могу остаться... Только, для чего?.. Чтобы вместе помолиться вечером?.. Но ведь все равно, после вечерней службы - мы расстанемся?..
Дмитрий посмотрел серьезно на Аню. Помогая восстанавливать храмы, постоянно находясь рядом с отцом Александром, он действительно, часто в силу обстоятельств, имел общение с вооцерковленными женщинами и девушками. Но они почему-то были иными. Иными, чем Аня. Почему? Что не так?
И вдруг до него дошло: не так было то, что они были в основном, все равно "себе на уме". Они видели в нем не верующего молодого мужчину, а предмет противоположного пола. И он это очень чувствовал. А здесь перед ним стоит та, которая не притворяется. Которая стесняется, когда ей, уставшей после постов и ночных бдений, помогаешь снять сапоги. Стесняется, когда ты надеваешь ей тапочки. По детски искренне радуется елке и каждой игрушке. Ей дорого то, что дорого ему. Ее волнует то, что волнует его. Они любят одно и то же. Она - Анна - явно ему нужна. Она нужна ему, как воздух. Со своей искренностью, доверчивостью, не желанием притворяться и выдавать желаемое за действительное.
- Предлагаю: быстренько сходить в кафе: съесть вкусненькое, все таки - Рождество Христово, заодно - разговеться; вернуться, отдохнуть часика два и поехать, как ты и хотела, на Вечернюю службу в храм Христа Спасителя!.. Идет?!
Хочешь, почитаем друг-другу книжку... Хочешь про старца Паисия? Ляжем спать в разных комнатах... Одетые... Как ты скажешь. Все будет, как ты захочешь... Не оставляй меня, Аня!.. И пусть все будет так, как устроит Господь!
Это было чудесное Рождество Христово в их жизни...
Метки:
