Нет
В темной комнате было удушливо, глубокая тьма измождала сознание. Но ее глаза уже привыкли к отсутствию света. Сидя на полу, вытянув ноги вперёд, она крепко сжимала детскую Библию. Перед глазами вспыхивали картинки, каждая сопровождалась судорогой тела.
В голове неслись повторяющиеся слова: "Мне не больно, мне не больно. Мне. Не. Больно". Но поток этих, вроде бы связанных слов перекрывал режущий голову шёпот.
"Тебе. Больно".
Лицо согревали, но обжигали слёзы.
Она прикрыла глаза и стала шептать молитву, но от этого силы стали ещё быстрее её покидать.
"Прости меня"
"За что?"
Слёзы начинали жечь ещё сильнее, потому что их становилось больше.
"Я согрешила. И это непростительно".
Судороги усиливались, ноги дёргались, а левая рука нервно трогала то лицо, то правую руку.
"Так попроси прощения. Раскайся"
Лицо выдавило гримасу, пытаясь улыбнуться. Из горла шёл тихий хрип.
"Раскаяться в чём? В том, чего я заслужила? "
Корпус тела начал завалиться набок, взгляд бегал по комнате, которая меняла своё пространство в больном сознании.
"Где книга?"
Дыхание участилось, но каждый вдох лёгкие словно выталкивали быстрым выдохом.
"Это же не простительно. Тебе она не нужна"
Агонический взгляд остановился на левой руке, которая оказалась прямо перед лицом. Щеку защипало сильнее, ведь когда тело сползло набок, там была противная, уже засыхающая жижа.
"Бог действительно простит меня за это?"
Со всех сторон начал слышаться смех, искренний и заливистый, но затем он стал истерическим. Он не прекращался, а только усиливался, но вскоре затих, как и затихла она. Осознание окатило её будто холодной водой.
"Ты совершила грех против жизни. Совершила грех против любви, своей любви к Нему"
Она попыталась здоровой рукой сомкнуть рассеченную кожу. Чувствительность уже пропала, были повреждены сухожилия.
От ее механического давления, кровь брызнула вверх.
Грудь начала гореть, каждых вдох сопровождался хрипом. В прерывистом дыхании паузы стали длиннее. Пока не замедлились.
"Ты не от Него. Он бы позволил. Простил".
Но в ответ была всепоглощающая тишина.
Дыхания больше не было слышно.
В голове неслись повторяющиеся слова: "Мне не больно, мне не больно. Мне. Не. Больно". Но поток этих, вроде бы связанных слов перекрывал режущий голову шёпот.
"Тебе. Больно".
Лицо согревали, но обжигали слёзы.
Она прикрыла глаза и стала шептать молитву, но от этого силы стали ещё быстрее её покидать.
"Прости меня"
"За что?"
Слёзы начинали жечь ещё сильнее, потому что их становилось больше.
"Я согрешила. И это непростительно".
Судороги усиливались, ноги дёргались, а левая рука нервно трогала то лицо, то правую руку.
"Так попроси прощения. Раскайся"
Лицо выдавило гримасу, пытаясь улыбнуться. Из горла шёл тихий хрип.
"Раскаяться в чём? В том, чего я заслужила? "
Корпус тела начал завалиться набок, взгляд бегал по комнате, которая меняла своё пространство в больном сознании.
"Где книга?"
Дыхание участилось, но каждый вдох лёгкие словно выталкивали быстрым выдохом.
"Это же не простительно. Тебе она не нужна"
Агонический взгляд остановился на левой руке, которая оказалась прямо перед лицом. Щеку защипало сильнее, ведь когда тело сползло набок, там была противная, уже засыхающая жижа.
"Бог действительно простит меня за это?"
Со всех сторон начал слышаться смех, искренний и заливистый, но затем он стал истерическим. Он не прекращался, а только усиливался, но вскоре затих, как и затихла она. Осознание окатило её будто холодной водой.
"Ты совершила грех против жизни. Совершила грех против любви, своей любви к Нему"
Она попыталась здоровой рукой сомкнуть рассеченную кожу. Чувствительность уже пропала, были повреждены сухожилия.
От ее механического давления, кровь брызнула вверх.
Грудь начала гореть, каждых вдох сопровождался хрипом. В прерывистом дыхании паузы стали длиннее. Пока не замедлились.
"Ты не от Него. Он бы позволил. Простил".
Но в ответ была всепоглощающая тишина.
Дыхания больше не было слышно.
Метки:
