Фантом не вынутой занозы
Ни сон, ни бред , ни явь.
Где запахи, картины, ощущенья,
Где слёзы на пороге пробужденья.
И голос незабытый окликал.
Так и не стал он посторонним,
Фантом, не вынутой занозы.
И в суете всеобщего психоза,
Запавшей клавишей гармони.
Тогда ушёл, не хлопнув дверью,
А как страницу отодрал.
И в целом смысл не пострадал.
Но, как известно, бес в деталях.
Замуровав в себе те давние надежды,
Которые тщеславьем загубил,
Где во спасенье ложь рядил
В бесстыдно пёстрые одежды.
В слоях наложенного грима
Споткнулся о банальность мелочей.
И пестрота одежды, слог речей
Как дОлжно стали просто дымом.
Не выстрадав упругость тишины,
Раскаяний, бессонную жаровню.
И чем больней, тем благотворней
Признанье собственной вины.
Не получил спасительные шрамы.
Оставил всё в отодранной странице,
Где ценность пойманной синицы
И журавлей, несбыточные планы.
Но нет преград для сновидений
И память эту рану обнажила.
Она ж давно, наверное, простила
Всё, окликая на пороге пробужденья.
Где запахи, картины, ощущенья,
Где слёзы на пороге пробужденья.
И голос незабытый окликал.
Так и не стал он посторонним,
Фантом, не вынутой занозы.
И в суете всеобщего психоза,
Запавшей клавишей гармони.
Тогда ушёл, не хлопнув дверью,
А как страницу отодрал.
И в целом смысл не пострадал.
Но, как известно, бес в деталях.
Замуровав в себе те давние надежды,
Которые тщеславьем загубил,
Где во спасенье ложь рядил
В бесстыдно пёстрые одежды.
В слоях наложенного грима
Споткнулся о банальность мелочей.
И пестрота одежды, слог речей
Как дОлжно стали просто дымом.
Не выстрадав упругость тишины,
Раскаяний, бессонную жаровню.
И чем больней, тем благотворней
Признанье собственной вины.
Не получил спасительные шрамы.
Оставил всё в отодранной странице,
Где ценность пойманной синицы
И журавлей, несбыточные планы.
Но нет преград для сновидений
И память эту рану обнажила.
Она ж давно, наверное, простила
Всё, окликая на пороге пробужденья.
Метки: