вращается, сверкает
Вращается, сверкает.
На кобальтовом стекле,
как сахарной помадкой,
расписана судьба.
Родимый дом,
в нем детства
теплеет вертеп.
Гора на горизонте -
подъем и борьба.
Звезда висит как лампа
всю жизнь напролёт,
не прогорает, с тропки
сойти не даёт.
К ногам приносит море
в дар ракушки слов,
уносит с пеной горе.
Хортус-любовь
шумит ветвями,
птицам неведомым тут
приют.
Внутрь кобальта и блёсток
не заглянуть -
клубится там и бьется,
теснит что-то грудь.
Туда стекают слезы
сквозь синий пупок,
в который люрекс жёлтый
продет, чтобы шар
висел себе на ёлке
и брюшком вращал...
Как будто только праздник
вся жизнь,
когда со стороны поглядишь.
Сияет этот кобальт,
подсвечен гирляндой,
а все страданья вроде -
одна контрабанда -
растолкана по трюмам в мешках,
рассыпана горохом в словах.
Вращается,
сверкает,
дрожит
стеклянный хрупкий шар -
моя жизнь.
На кобальтовом стекле,
как сахарной помадкой,
расписана судьба.
Родимый дом,
в нем детства
теплеет вертеп.
Гора на горизонте -
подъем и борьба.
Звезда висит как лампа
всю жизнь напролёт,
не прогорает, с тропки
сойти не даёт.
К ногам приносит море
в дар ракушки слов,
уносит с пеной горе.
Хортус-любовь
шумит ветвями,
птицам неведомым тут
приют.
Внутрь кобальта и блёсток
не заглянуть -
клубится там и бьется,
теснит что-то грудь.
Туда стекают слезы
сквозь синий пупок,
в который люрекс жёлтый
продет, чтобы шар
висел себе на ёлке
и брюшком вращал...
Как будто только праздник
вся жизнь,
когда со стороны поглядишь.
Сияет этот кобальт,
подсвечен гирляндой,
а все страданья вроде -
одна контрабанда -
растолкана по трюмам в мешках,
рассыпана горохом в словах.
Вращается,
сверкает,
дрожит
стеклянный хрупкий шар -
моя жизнь.
Метки: