хлеб-83
ХЛЕБ
Хлеб на столе\ в деревенском доме,\ Петухи и собаки\ размечают безмолвие.\ Ни хлеб, ни тишина\ не знают меня,\ А я пришел,\ чтобы их соединить. Алексей Юрьев ?Дети Ра? 2009, №1(51). Из книги ?На острове?
Хлеб на сугробе плешивом:\клювами щёлк,\ щёлк\в камешки,\а снежинки\каплют со щёк,\ щёк... Александр Павлов. Из цикла ?Красная земля №1? 2002 ГОРЬКАЯ ЖАЖДА ДОБРА\ПРОЛОГ К ЗИМЕ
Стоят же тысячи народа \ В жаре и в давке, в куче сброда,\ Любуясь пышным, торжеством?\ Иной среди пустынной нивы\ Часами в зной и холод ждет,\ Мелькнет ли кролик боязливый;\ Простую рыбу стережет\ Всю ночь удильщик терпеливый. Лопе Де Вега. Перевод М. Лозинского ВАЛЕНСИАНСКАЯ ВДОВА
Вера Кузьмина МОСКВА 2015
Август 2015
* * *
Промолчи — сойдешь за умную,
Выпей — шлепнешься в назем:
Ох, Россия неизюмная,
Мой суглинок?чернозем!
Одинокой, гордой, с придурью —
Мимо речки на базар.
Кто меня такую выдумал?
Кто косички обрезал?
Дико яблочко?то сгарчиват —
Много яблонь вдоль реки...
Две старухи на базарчике
Продают половики.
?Мой?от лучше — сбоку беечка,
У твоева дырка тут?.
Можно выжить без копеечки,
Бабки сдохнуть не дадут.
Хлеб, картошка — это даром ведь,
Не пирожное?желе.
А помрешь, найдется старая
Помянуть да пожалеть.
Хоть и стрижена?юродива —
Не робей, ядрена мать!
Без любимого на Родине
Тоже можно —
Выживать.
***
Родион Мариничев
?Тронешь землю ладонью, подышишь – взойдут ростки…?
Стихи
Опубликовано в журнале Волга, номер 5, 2021
Пасха была.
Пахнут костры
сквозь пыль,
сквозь (**),
сквозь ветер неспешный хвойный.
Мимо (***) тянется путь окольный.
Время, воздух, зола.
Земля под скамейкой –
яичная скорлупа,
битый кирпич,
луковая шелуха.
Небо над крышами,
над (**),
над проводами, –
перистые облака.
Встань и иди
неровной дорогой привычной
сквозь этот мир
подоблачный мозаичный,
сквозь это (**),
сквозь это житьё-бытьё.
Манна. Тропа
в прошлогодних сосновых иголках,
поселковая слякоть:
(**), (**), осколки.
Хлебные крошки под лапками воробьёв.
Екатерина Ратникова МОСКВА 8,2015
* * *
То было в иные годы,
Когда между двух веков
Москву покрывали воды
Рекламы и бутиков.
Бесследно дома тонули
Кварталами и поврозь
В богатом веселом гуле,
Но мимо и как бы сквозь
Плыл дом на одном бульваре
С упорством святой ладьи,
И жили там Божьи твари,
Кто парами, кто один.
К окну подлетали птицы,
Умевшие все успеть:
И ссориться, и кормиться,
И драться, и песни петь.
Внизу же, по всем дорожкам,
А также по этажам
Изящно ходила кошка,
Бездельников сторожа.
Собака водилась тоже,
Хранила не кость — устав,
Но я появилась позже,
Лишь старость ее застав.
Блажен во всех поколеньях
Твой род, в ответвленьях всех,
О странник, на чьих коленях
Дремали ногами вверх,
С чьих рук черный хлеб клевали,
Ни крошки не сыпля вниз,
Чей голос встречали лаем,
Сходящим в счастливый визг...
То было во время оно,
Исчезло невесть куда;
Дом желтым был, двор зеленым,
А прочее — как всегда.
Весело я лажу
Борону и соху,
Телегу готовлю,
Зерна насыпаю.
................................................
С тихою молитвой
Я вспашу, посею.
Уроди мне, Боже,
Хлеб — мое богатство! —
Кольцов.
Юрий Казарин
Опубликовано в журнале Арион, номер 2, 2011
Юрий Казарин
. . .
Ветер ловит волну-неваляшку
и за яблоки щупает сад.
Будто с неба стянули тельняшку —
вот и воздух с дождем волосат.
В небе движется ватное море,
значит ватник пора надевать.
Хорошо загостилась в заборе
развалившаяся кровать.
Хорошо одиночеству-чуду
прогонять меня отовсюду,
целым миром меня забывать.
. . .
От голоса проснусь
в божественной потуге.
Сегодня в горле гусь
у Гоголя в округе.
Не плачет, не поет
и не гогочет-кличет,
а сердце достает —
и в сердце чем-то тычет.
В саду, где стрекоза,
в саду, за жизнью самой:
земля земле — в глаза…
А это я над ямой.
. . .
Еще вода стихи диктует
из глубины, и языком —
иным — с небес, как ветер, дует,
и свет со светом чередует,
и в лодку тычет кулаком.
И, снова вчитываясь в небо,
диктует хлеб, и больше хлеба
в полях становится. Увы,
и васильков, и синевы…
И вольной, Господи, травы…
* * *
Виктор Хатеновский
Расторопная зима
Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 9, 2013
С утра расцвела придорожная ива.
Возможно, чужую предчувствуя боль,
Природа сегодня так красноречива,
Что я над собою теряю контроль.
Забыты тревоги, бег в поисках хлеба;
Надуманный страх безвозвратно исчез.
Мне только бы видеть бездонное небо,
Рассвет и с туманом флиртующий лес.
14.01.1997
отрывки из знаменитого посвященного Евгению Рейну “Рождественского романса” (1961) Бродского:
Плывет в тоске необъяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада…
Плывет в тоске необъяснимой
пчелиный хор сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец…
*
Твой Новый Год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необъяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
Александр Беляков
сном приголубит хлебом принудит
высохшим небом ляжет на плечи
если поймешь что легче не будет
станет полегче
Марк Харитонов
Опубликовано в журнале Арион, номер 2, 2011
МГНОВЕНИЕ
Где ты был только что?
Вдруг очнулся от озабоченных мыслей,
Ощутил, увидел себя за столом, на кухне,
Ломоть хлеба в руке не донесен до рта.
Родилось из белесой прорехи солнце,
Затрепетал, закипел оживший в луче воздух,
Засветились крупицы просыпанной на столешнице соли.
За окном возникли заиндевелые ветки.
Женщина осторожно идет по дорожке,
Рука оттянута сумкой с изображеньем певца,
Смотрит под ноги: как бы не поскользнуться.
Для нее не существует ни встречных, ни сиянья деревьев,
Как для тебя только что, — лишь на миг вдруг возникли,
Проявились из рассеянного несуществованья,
В следующий миг все растворится, исчезнет —
Уже удаляется, становится все невнятней,
Пока ты шевелишь губами, подыскиваешь слова,
Выводишь на бумаге значки, магический шифр,
Хочешь спасти, удержать, воссоздать для себя, для всех
Трепет еще одного
Начерно прожитого мгновения.
НИНА ЯГОДИНЦЕВА НАШ СОВРЕМЕННИК
ГРЯДУЩЕМУ ГРЯДУЩИМ ОТВЕЧАТЬ
Степь отдыхала от жары. Она, закрыв глаза на вдохе,
Глядела в странные миры, во тьмы ушедшие эпохи.
За поворотами реки, блестящими полукругами,
Дрожали словно поплавки едва приметные курганы.
Тень проносили облака, и чудилось: под облаками Большие рыбины-века во сне колышут плавниками,
И тьма спускается к воде, но этой жажде не напиться.
И в каждой капле — по звезде, и в каждом выдохе — по птице...
Не оттого ли тяжелы часы степного предвечерья?
В тугие связаны узлы тысячелетние кочевья,
И в каждом птица и звезда из родника или колодца,
Но позабыты невода, и ячея сухая рвётся,
И с колчанами белых стрел выходят ветры брат на брата...
У горизонта хлеб горел, и дым стоял над ним горбато —
Стоял, клонясь над полем битв, где боль ещё не доболела,
И там, где сердцу должно быть, безмолвно солнце багровело.
* * *
БАХЫТ КЕНЖЕЕВ Детский метроном
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 5, 2007
не мудрствуй ни жить ни верстать не обучен
не злись я освою навряд
разлуку играть среди зорких излучин
где влажные звезды звенят
будь проще будь ласковый морок для ближних
бесценная тень и вообще
любой собутыльник небрежный булыжник
забывшийся в смертной праще
бензином весна и дорожкою скатерть
чин чином прохладной виной
любой именинник пустой соискатель
любовница вербы ночной
лиловые тучки беззвездные ночки
хворал до сих пор не окреп
печальная женщина в белой сорочке
пекущая греческий хлеб
* *
*
Виталий Молчанов На отеческой глине
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 8, 2012
Аксаковское
Свечной наплыв растет до потолка
Зубастой тенью — тучей с рваным краем.
Она глотает блики-облака,
Со шторами сливаясь, замирает.
И мнится, что над Знаменским дожди
Залили рожь крестьянскую на поле.
— Передохни, мой цветик, обожди.
Нет весточки ль какой из той юдоли,
Где вырос я, где мой остался дух
У Кудринской горы, Грачевой рощи
И у пруда, где лебедей из рук
Кормил я хлебом? Крошишь милым, крошишь.
Могилы предков, храм — души приют,
Манят к себе, и бор зовет с ружьишком.
По зале слуги резвые снуют,
Меняют свечи, будет передышка
Уставшей дочке — с раннего утра
Под запись ей отец диктует строки
Про красоту дворянского угла,
Про Оренбургский край, мечтой высокой
Наполнены сказанья старика
Полуслепого, взором чище неба.
Благая весть пришла издалека:
?Убрали рожь, крестьянам хватит хлеба?.
И тучи растворился силуэт,
В глазах незрячих алый жар камина
Цветочком стал, его прекрасней нет
На детской полке между книг любимых.
И со страниц степной задул ?Буран?,
И клюнул язь в ?Записках об уженье?.
Слетел, как с плуга грязь, былой обман,
Что только ссыльных в Оренбуржье тленье.
И распахнулся первозданный мир
Во всем богатстве недр, в обилье злаков.
К нам дверь открыл родной земли кумир —
Великий Зодчий русскости Аксаков.
СТИХИ РУ 2009 Сад Иеронима
Олег Тупицкий
третья книга стихов
Как и во время оно, при Горохе,
в мирском существовании своём
блаженные, шуты и скоморохи
пророчим, балагурим и поём.
Нас вечности бездонный водоём
поит и хлеба выдаёт по крохе,
чтоб сдуру не загнулись по дороге,
которой мы бредём или ведём
под солнцем, снегопадом и дождём
согласных мыкать горе вместе с нами.
И намертво зажатые делами,
кто сам с собой, любимым, кто вдвоём,
а чаще, по традиции, втроём
сидим до ночи и от страха пьём.
6 марта 2010
* * *
СТИХИ РУ 2009 Сад Иеронима
Олег Тупицкий
третья книга стихов
Туманная осенняя суббота
расставила стрелков на номера,
и началась азартная игра
со смертью под названием – охота.
А я ещё не вызубрил урок
и в жизни своего не занял места,
и плохо знаю, из какого теста
меня лепил небесный хлебопёк.
Сшибаю ветви тонкие рогами
или в одной шеренге со стрелками
стою в тирольской шляпе набекрень?
Не знаю ни о шкуре, ни о славе,
и в этой упоительной забаве
кто я? Охотник или же олень?
21 марта 2010
* * *
ВЛАДИМИР СКИФ НАШ СОВРЕМЕННИК 2016
ДО ХРУПКОЙ ДЫМНОЙ БЕЛИЗНЫ...
* * *
Памятью высвечу душу свою,
Нежную русскую песню спою.
Станут березоньки мне подпевать,
В горле у сосен — слова застревать.
Дальняя родина... Дом. Переезд.
Станция. Линия. Бабушкин крест.
Милые сердцу родные края...
Здесь упокоилась бабка моя.
Здесь поднимаются к солнцу хлеба,
Здесь моя родина, пристань, судьба.
Здесь я — работник, послушник и царь. Светит ромашка, как белый фонарь.
Утро молочное в поле зовёт.
Как дирижабль, корова плывёт.
Где-то вдали затихает пастух,
Ломится огненный в окна петух.
Вешками жизни сияют столбы,
Голуби ходят по верху избы.
Мать в полушалке, как день, золотом Входит с подойником в утренний дом.
И, улыбаясь, как было века,
Мне наливает стакан молока.
Молвит: — Парного испей-ка, сынок! Вьётся у ног её кошка-вьюнок...
...Боже, неужто мы жили в раю? Долго я не был в родимом краю...
Так и умру, вспоминая о том:
Мама с подойником, голуби, дом...
МАРИЯ АВВАКУМОВА НАШ СОВРЕМЕННИК 2016
мои стихи — мои молитвы
** *
Горит “Литературная Москва”
В моей печурке, холод преграждая.
Горит Е. Е., и Брагин полыхает —
Могучая талантами братва...
Им разве жаль тепла сердец для брата По ремеслу! Куда его девать?..
Егда поэт навроде супостата;
Уж лучше так. Огонь бушует ладно.
Согрейся, Муза, у печурки, здесь.
Сюда ты шла тропой не шоколадной,
Но хлеб и соль, и совесть в доме есть.
Ольга Родионова
1
– будешь мне сетью, облаком, алтарем,
будешь мне кровом, воздухом, букварем,
тьмой от неверья, светом от корч и порч,
вестью, чтоб вместе, дестью, чтоб в печь и прочь…
– буду тебе денницей, слезой, тропой,
песнью и перстью, буду тебе тобой,
крепью на глине, хлебом на мураве,
ласточкой в небе, косточкой в рукаве…
– будешь мне явью, варенька, будешь сном,
сколько столетий минуло день за днем,
шелк на тебе, на мне шутовской хитон,
слышишь, звенят бубенчики: дон-дин-дон…
– буду тебе десницей, цевницей, мглой,
смертной истомой, в сердце тупой иглой,
мой господин с меня не спускает глаз –
чем, дурачок, еще ты потешишь нас…
– будешь мне тризной, братиной будешь мне,
солнечным бликом, варенька, на стене,
твой господин обрящет покой земной:
что ему пыль, полынь да ковыль степной…
– слышу, звенят бубенчики: дон-дин-дон,
чую, идут ветра с четырех сторон…
воды сомкнулись, стебли переплелись,
и на листе багряном – зеленый лист…
Райнер Мария Рильке
Райнер Мария Рильке в переводах Константина Богатырева
Вступительное слово Натальи Резник
Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 3, 2017
Перевод Константин Богатырев
ОСТРОВ СИРЕН
Хлебосолов, столь к нему любезных,
вечером, по истеченьи дня,
он дарил рассказами о безднах,
о морских пучинах: И меня, –
тихо продолжал он, – поразила
та внезапность ужаса, когда
синяя и мягкая вода
вдруг те острова позолотила,
всю опасность выплеснув на них,
притаившуюся в бурном сплаве
волн, что не смолкают ни на миг.
Вот она идет бесшумной явью
на матросов, знающих, что эти
золотые острова
песни расставляют, словно сети,
а слова –
поглощает тишь в самозабвеньи,
весь простор заполнившая тишь,
словно тишина – изнанка пенья,
пред которым ты не устоишь.
Хлеб на столе\ в деревенском доме,\ Петухи и собаки\ размечают безмолвие.\ Ни хлеб, ни тишина\ не знают меня,\ А я пришел,\ чтобы их соединить. Алексей Юрьев ?Дети Ра? 2009, №1(51). Из книги ?На острове?
Хлеб на сугробе плешивом:\клювами щёлк,\ щёлк\в камешки,\а снежинки\каплют со щёк,\ щёк... Александр Павлов. Из цикла ?Красная земля №1? 2002 ГОРЬКАЯ ЖАЖДА ДОБРА\ПРОЛОГ К ЗИМЕ
Стоят же тысячи народа \ В жаре и в давке, в куче сброда,\ Любуясь пышным, торжеством?\ Иной среди пустынной нивы\ Часами в зной и холод ждет,\ Мелькнет ли кролик боязливый;\ Простую рыбу стережет\ Всю ночь удильщик терпеливый. Лопе Де Вега. Перевод М. Лозинского ВАЛЕНСИАНСКАЯ ВДОВА
Вера Кузьмина МОСКВА 2015
Август 2015
* * *
Промолчи — сойдешь за умную,
Выпей — шлепнешься в назем:
Ох, Россия неизюмная,
Мой суглинок?чернозем!
Одинокой, гордой, с придурью —
Мимо речки на базар.
Кто меня такую выдумал?
Кто косички обрезал?
Дико яблочко?то сгарчиват —
Много яблонь вдоль реки...
Две старухи на базарчике
Продают половики.
?Мой?от лучше — сбоку беечка,
У твоева дырка тут?.
Можно выжить без копеечки,
Бабки сдохнуть не дадут.
Хлеб, картошка — это даром ведь,
Не пирожное?желе.
А помрешь, найдется старая
Помянуть да пожалеть.
Хоть и стрижена?юродива —
Не робей, ядрена мать!
Без любимого на Родине
Тоже можно —
Выживать.
***
Родион Мариничев
?Тронешь землю ладонью, подышишь – взойдут ростки…?
Стихи
Опубликовано в журнале Волга, номер 5, 2021
Пасха была.
Пахнут костры
сквозь пыль,
сквозь (**),
сквозь ветер неспешный хвойный.
Мимо (***) тянется путь окольный.
Время, воздух, зола.
Земля под скамейкой –
яичная скорлупа,
битый кирпич,
луковая шелуха.
Небо над крышами,
над (**),
над проводами, –
перистые облака.
Встань и иди
неровной дорогой привычной
сквозь этот мир
подоблачный мозаичный,
сквозь это (**),
сквозь это житьё-бытьё.
Манна. Тропа
в прошлогодних сосновых иголках,
поселковая слякоть:
(**), (**), осколки.
Хлебные крошки под лапками воробьёв.
Екатерина Ратникова МОСКВА 8,2015
* * *
То было в иные годы,
Когда между двух веков
Москву покрывали воды
Рекламы и бутиков.
Бесследно дома тонули
Кварталами и поврозь
В богатом веселом гуле,
Но мимо и как бы сквозь
Плыл дом на одном бульваре
С упорством святой ладьи,
И жили там Божьи твари,
Кто парами, кто один.
К окну подлетали птицы,
Умевшие все успеть:
И ссориться, и кормиться,
И драться, и песни петь.
Внизу же, по всем дорожкам,
А также по этажам
Изящно ходила кошка,
Бездельников сторожа.
Собака водилась тоже,
Хранила не кость — устав,
Но я появилась позже,
Лишь старость ее застав.
Блажен во всех поколеньях
Твой род, в ответвленьях всех,
О странник, на чьих коленях
Дремали ногами вверх,
С чьих рук черный хлеб клевали,
Ни крошки не сыпля вниз,
Чей голос встречали лаем,
Сходящим в счастливый визг...
То было во время оно,
Исчезло невесть куда;
Дом желтым был, двор зеленым,
А прочее — как всегда.
Весело я лажу
Борону и соху,
Телегу готовлю,
Зерна насыпаю.
................................................
С тихою молитвой
Я вспашу, посею.
Уроди мне, Боже,
Хлеб — мое богатство! —
Кольцов.
Юрий Казарин
Опубликовано в журнале Арион, номер 2, 2011
Юрий Казарин
. . .
Ветер ловит волну-неваляшку
и за яблоки щупает сад.
Будто с неба стянули тельняшку —
вот и воздух с дождем волосат.
В небе движется ватное море,
значит ватник пора надевать.
Хорошо загостилась в заборе
развалившаяся кровать.
Хорошо одиночеству-чуду
прогонять меня отовсюду,
целым миром меня забывать.
. . .
От голоса проснусь
в божественной потуге.
Сегодня в горле гусь
у Гоголя в округе.
Не плачет, не поет
и не гогочет-кличет,
а сердце достает —
и в сердце чем-то тычет.
В саду, где стрекоза,
в саду, за жизнью самой:
земля земле — в глаза…
А это я над ямой.
. . .
Еще вода стихи диктует
из глубины, и языком —
иным — с небес, как ветер, дует,
и свет со светом чередует,
и в лодку тычет кулаком.
И, снова вчитываясь в небо,
диктует хлеб, и больше хлеба
в полях становится. Увы,
и васильков, и синевы…
И вольной, Господи, травы…
* * *
Виктор Хатеновский
Расторопная зима
Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 9, 2013
С утра расцвела придорожная ива.
Возможно, чужую предчувствуя боль,
Природа сегодня так красноречива,
Что я над собою теряю контроль.
Забыты тревоги, бег в поисках хлеба;
Надуманный страх безвозвратно исчез.
Мне только бы видеть бездонное небо,
Рассвет и с туманом флиртующий лес.
14.01.1997
отрывки из знаменитого посвященного Евгению Рейну “Рождественского романса” (1961) Бродского:
Плывет в тоске необъяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада…
Плывет в тоске необъяснимой
пчелиный хор сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец…
*
Твой Новый Год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необъяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
Александр Беляков
сном приголубит хлебом принудит
высохшим небом ляжет на плечи
если поймешь что легче не будет
станет полегче
Марк Харитонов
Опубликовано в журнале Арион, номер 2, 2011
МГНОВЕНИЕ
Где ты был только что?
Вдруг очнулся от озабоченных мыслей,
Ощутил, увидел себя за столом, на кухне,
Ломоть хлеба в руке не донесен до рта.
Родилось из белесой прорехи солнце,
Затрепетал, закипел оживший в луче воздух,
Засветились крупицы просыпанной на столешнице соли.
За окном возникли заиндевелые ветки.
Женщина осторожно идет по дорожке,
Рука оттянута сумкой с изображеньем певца,
Смотрит под ноги: как бы не поскользнуться.
Для нее не существует ни встречных, ни сиянья деревьев,
Как для тебя только что, — лишь на миг вдруг возникли,
Проявились из рассеянного несуществованья,
В следующий миг все растворится, исчезнет —
Уже удаляется, становится все невнятней,
Пока ты шевелишь губами, подыскиваешь слова,
Выводишь на бумаге значки, магический шифр,
Хочешь спасти, удержать, воссоздать для себя, для всех
Трепет еще одного
Начерно прожитого мгновения.
НИНА ЯГОДИНЦЕВА НАШ СОВРЕМЕННИК
ГРЯДУЩЕМУ ГРЯДУЩИМ ОТВЕЧАТЬ
Степь отдыхала от жары. Она, закрыв глаза на вдохе,
Глядела в странные миры, во тьмы ушедшие эпохи.
За поворотами реки, блестящими полукругами,
Дрожали словно поплавки едва приметные курганы.
Тень проносили облака, и чудилось: под облаками Большие рыбины-века во сне колышут плавниками,
И тьма спускается к воде, но этой жажде не напиться.
И в каждой капле — по звезде, и в каждом выдохе — по птице...
Не оттого ли тяжелы часы степного предвечерья?
В тугие связаны узлы тысячелетние кочевья,
И в каждом птица и звезда из родника или колодца,
Но позабыты невода, и ячея сухая рвётся,
И с колчанами белых стрел выходят ветры брат на брата...
У горизонта хлеб горел, и дым стоял над ним горбато —
Стоял, клонясь над полем битв, где боль ещё не доболела,
И там, где сердцу должно быть, безмолвно солнце багровело.
* * *
БАХЫТ КЕНЖЕЕВ Детский метроном
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 5, 2007
не мудрствуй ни жить ни верстать не обучен
не злись я освою навряд
разлуку играть среди зорких излучин
где влажные звезды звенят
будь проще будь ласковый морок для ближних
бесценная тень и вообще
любой собутыльник небрежный булыжник
забывшийся в смертной праще
бензином весна и дорожкою скатерть
чин чином прохладной виной
любой именинник пустой соискатель
любовница вербы ночной
лиловые тучки беззвездные ночки
хворал до сих пор не окреп
печальная женщина в белой сорочке
пекущая греческий хлеб
* *
*
Виталий Молчанов На отеческой глине
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 8, 2012
Аксаковское
Свечной наплыв растет до потолка
Зубастой тенью — тучей с рваным краем.
Она глотает блики-облака,
Со шторами сливаясь, замирает.
И мнится, что над Знаменским дожди
Залили рожь крестьянскую на поле.
— Передохни, мой цветик, обожди.
Нет весточки ль какой из той юдоли,
Где вырос я, где мой остался дух
У Кудринской горы, Грачевой рощи
И у пруда, где лебедей из рук
Кормил я хлебом? Крошишь милым, крошишь.
Могилы предков, храм — души приют,
Манят к себе, и бор зовет с ружьишком.
По зале слуги резвые снуют,
Меняют свечи, будет передышка
Уставшей дочке — с раннего утра
Под запись ей отец диктует строки
Про красоту дворянского угла,
Про Оренбургский край, мечтой высокой
Наполнены сказанья старика
Полуслепого, взором чище неба.
Благая весть пришла издалека:
?Убрали рожь, крестьянам хватит хлеба?.
И тучи растворился силуэт,
В глазах незрячих алый жар камина
Цветочком стал, его прекрасней нет
На детской полке между книг любимых.
И со страниц степной задул ?Буран?,
И клюнул язь в ?Записках об уженье?.
Слетел, как с плуга грязь, былой обман,
Что только ссыльных в Оренбуржье тленье.
И распахнулся первозданный мир
Во всем богатстве недр, в обилье злаков.
К нам дверь открыл родной земли кумир —
Великий Зодчий русскости Аксаков.
СТИХИ РУ 2009 Сад Иеронима
Олег Тупицкий
третья книга стихов
Как и во время оно, при Горохе,
в мирском существовании своём
блаженные, шуты и скоморохи
пророчим, балагурим и поём.
Нас вечности бездонный водоём
поит и хлеба выдаёт по крохе,
чтоб сдуру не загнулись по дороге,
которой мы бредём или ведём
под солнцем, снегопадом и дождём
согласных мыкать горе вместе с нами.
И намертво зажатые делами,
кто сам с собой, любимым, кто вдвоём,
а чаще, по традиции, втроём
сидим до ночи и от страха пьём.
6 марта 2010
* * *
СТИХИ РУ 2009 Сад Иеронима
Олег Тупицкий
третья книга стихов
Туманная осенняя суббота
расставила стрелков на номера,
и началась азартная игра
со смертью под названием – охота.
А я ещё не вызубрил урок
и в жизни своего не занял места,
и плохо знаю, из какого теста
меня лепил небесный хлебопёк.
Сшибаю ветви тонкие рогами
или в одной шеренге со стрелками
стою в тирольской шляпе набекрень?
Не знаю ни о шкуре, ни о славе,
и в этой упоительной забаве
кто я? Охотник или же олень?
21 марта 2010
* * *
ВЛАДИМИР СКИФ НАШ СОВРЕМЕННИК 2016
ДО ХРУПКОЙ ДЫМНОЙ БЕЛИЗНЫ...
* * *
Памятью высвечу душу свою,
Нежную русскую песню спою.
Станут березоньки мне подпевать,
В горле у сосен — слова застревать.
Дальняя родина... Дом. Переезд.
Станция. Линия. Бабушкин крест.
Милые сердцу родные края...
Здесь упокоилась бабка моя.
Здесь поднимаются к солнцу хлеба,
Здесь моя родина, пристань, судьба.
Здесь я — работник, послушник и царь. Светит ромашка, как белый фонарь.
Утро молочное в поле зовёт.
Как дирижабль, корова плывёт.
Где-то вдали затихает пастух,
Ломится огненный в окна петух.
Вешками жизни сияют столбы,
Голуби ходят по верху избы.
Мать в полушалке, как день, золотом Входит с подойником в утренний дом.
И, улыбаясь, как было века,
Мне наливает стакан молока.
Молвит: — Парного испей-ка, сынок! Вьётся у ног её кошка-вьюнок...
...Боже, неужто мы жили в раю? Долго я не был в родимом краю...
Так и умру, вспоминая о том:
Мама с подойником, голуби, дом...
МАРИЯ АВВАКУМОВА НАШ СОВРЕМЕННИК 2016
мои стихи — мои молитвы
** *
Горит “Литературная Москва”
В моей печурке, холод преграждая.
Горит Е. Е., и Брагин полыхает —
Могучая талантами братва...
Им разве жаль тепла сердец для брата По ремеслу! Куда его девать?..
Егда поэт навроде супостата;
Уж лучше так. Огонь бушует ладно.
Согрейся, Муза, у печурки, здесь.
Сюда ты шла тропой не шоколадной,
Но хлеб и соль, и совесть в доме есть.
Ольга Родионова
1
– будешь мне сетью, облаком, алтарем,
будешь мне кровом, воздухом, букварем,
тьмой от неверья, светом от корч и порч,
вестью, чтоб вместе, дестью, чтоб в печь и прочь…
– буду тебе денницей, слезой, тропой,
песнью и перстью, буду тебе тобой,
крепью на глине, хлебом на мураве,
ласточкой в небе, косточкой в рукаве…
– будешь мне явью, варенька, будешь сном,
сколько столетий минуло день за днем,
шелк на тебе, на мне шутовской хитон,
слышишь, звенят бубенчики: дон-дин-дон…
– буду тебе десницей, цевницей, мглой,
смертной истомой, в сердце тупой иглой,
мой господин с меня не спускает глаз –
чем, дурачок, еще ты потешишь нас…
– будешь мне тризной, братиной будешь мне,
солнечным бликом, варенька, на стене,
твой господин обрящет покой земной:
что ему пыль, полынь да ковыль степной…
– слышу, звенят бубенчики: дон-дин-дон,
чую, идут ветра с четырех сторон…
воды сомкнулись, стебли переплелись,
и на листе багряном – зеленый лист…
Райнер Мария Рильке
Райнер Мария Рильке в переводах Константина Богатырева
Вступительное слово Натальи Резник
Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 3, 2017
Перевод Константин Богатырев
ОСТРОВ СИРЕН
Хлебосолов, столь к нему любезных,
вечером, по истеченьи дня,
он дарил рассказами о безднах,
о морских пучинах: И меня, –
тихо продолжал он, – поразила
та внезапность ужаса, когда
синяя и мягкая вода
вдруг те острова позолотила,
всю опасность выплеснув на них,
притаившуюся в бурном сплаве
волн, что не смолкают ни на миг.
Вот она идет бесшумной явью
на матросов, знающих, что эти
золотые острова
песни расставляют, словно сети,
а слова –
поглощает тишь в самозабвеньи,
весь простор заполнившая тишь,
словно тишина – изнанка пенья,
пред которым ты не устоишь.
Метки:
