в полночь
1.
в полночь три бога рубятся в покер, споря, кто сходит за сигаретами в город эн,
где-то внизу под штрауса черти спят;
девочка катя в завязке — откинула гобелен,
ни работы, ни дома. зато ****ские боги её хранят.
в полночь они решают сыграть в рулетку: этой дадут мозгов, но поменьше денег,
фетишисту с седьмого женой запихают шведку,
а отличнице лене — кассирши ценник.
2.
боги играют в покер, зевает кассиопея,
рушатся пьедесталы под нежный штиль.
на планете земля малышка верит в зубную фею —
да нихуя, вся твоя жизнь у этих троих
мудил,
включая твои молочные зубки, кредиты, шенген и вуз,
это уже не твоё, а наше,
ведь и неплохо?
криворукие боги рубятся в покер, пока ты пашешь
на трёх работах, но им абсолютно
похуй.
3.
в полночь они решают на перекуре кому-то испортить жизнь или поджечь магазин,
вроде смешно и странно,
а потом проснёшься — тебе семнадцать,
но ты один,
ахуенная сказка на ночь.
4.
в полночь три бога рубятся в покер, споря о вечном, будто о йоге,
где-то внизу под ними — мясо людских кают;
я проебался снова, простите, боги —
после двенадцати нормальные жизни
не продают.
в полночь три бога рубятся в покер, споря, кто сходит за сигаретами в город эн,
где-то внизу под штрауса черти спят;
девочка катя в завязке — откинула гобелен,
ни работы, ни дома. зато ****ские боги её хранят.
в полночь они решают сыграть в рулетку: этой дадут мозгов, но поменьше денег,
фетишисту с седьмого женой запихают шведку,
а отличнице лене — кассирши ценник.
2.
боги играют в покер, зевает кассиопея,
рушатся пьедесталы под нежный штиль.
на планете земля малышка верит в зубную фею —
да нихуя, вся твоя жизнь у этих троих
мудил,
включая твои молочные зубки, кредиты, шенген и вуз,
это уже не твоё, а наше,
ведь и неплохо?
криворукие боги рубятся в покер, пока ты пашешь
на трёх работах, но им абсолютно
похуй.
3.
в полночь они решают на перекуре кому-то испортить жизнь или поджечь магазин,
вроде смешно и странно,
а потом проснёшься — тебе семнадцать,
но ты один,
ахуенная сказка на ночь.
4.
в полночь три бога рубятся в покер, споря о вечном, будто о йоге,
где-то внизу под ними — мясо людских кают;
я проебался снова, простите, боги —
после двенадцати нормальные жизни
не продают.
Метки: