но я не читаю их книг, поскольку

но я не читаю книг, поскольку
мертвы почти все, кто писал и думал,
могилы;
на них разрослись постковы,
на них и я сам возлежал с подругой,
на них и я сам волгоградским эхом
себя создавал гласом новых кладбищ,
однако теперь обществу поэтов
я старый, забытый уже товарищ,
локдаун,
вколол я в себя вакцину,
нокаут, бью сам себя временем в морду,
я стал себе строгий и глупый учитель,
навечно застрявший в работе у дома,
уже не читающий книг, поскольку
они уже стали чем-то меньшим,
чем то, что со мной уже происходит
(а речь идёт об очень маленькой вещи),

я думал, что слово - бесценная мета,
что эта способность бросанья словами
для гения (вспомним урок) характерна,
но нет,
сейчас пишет любая собака,
я думал, что мир греком аллегоричен,
я знал, что он магией ярко наполнен,
но люди рвут мясо друг друга за пищу,
в то время как я сытый и недовольный,
я верил в любовь кортасаровым ливнем,
в курение двух полулежа на кухне,
тебе двадцать шесть, не так встал - и погибнул,
в квартире курить?
ну ты, мальчик, придумал..
я чувствовал, как от катарсиса мысли
дрожали подкожной наивной девчонкой,
я помню хихикал - Пелевин, "Числа",
сейчас я о числах уже не помню,

я думал, что смерть - это благородно,
не знал, что она - бонус в магазине,
Это - парадокс воспитания волком
из "реалистичной, по мне прямо!" книги,
я думал, что опухоль - это сказки,
а рядом со мной вот уже вторая,
скажите, поэты, разве не прекрасно?
Они бы, конечно, любое сказали.
Ведь я не читаю их книг, поскольку
в них нет ни малейшего жизни чувства.
У них есть читатели?
Им раздолье!
У них нет читателей?
Значит будут!
Они ведь не зря себя формируют,
троллейбусы, вздохи и воздержанье -
"Я сделаю все, меня не забудут!" -
но, к счастью, о них не так много знают.

И я не читаю их книг, поскольку
окно мое ночью шумит от песен,
моя утопает от шерсти кошка,
сжирают себя слабаки в постелях,
богатые жадно скупают деньги,
рабы гремят цепями на галерах,
мои люди временно повзрослели,
ничьи люди стали еще ничее,
умру на Сиреневом, если надо,
других научу, что учитель - учит,
ее прокачу по земному шару,
если мне позволит счастливый случай,
но как бы меня жизнь еще не гнула
каким бы кнутом меня не подгоняла

слова этих филологических проституток
словами поэтов считать я не стану.