Шевелюшки из Находки

Трюм индийского сухогруза
был набит доверху
серыми мешками с мукой,
и когда хлебный инспектор
велел нам присмотреться,
я не поверил своим глазам --
мешки, кишмя кишащие
неведомыми существами,
шевелились, как живые.

Американские партнёры
нашего министерства,
а попросту говоря,
чиновничьи сыновья и внуки,
обосновавшиеся в Штатах,
подсунули любимой Родине
хлебопекарную муку,
заражённую существами,
которых в народе ласково
прозвали "шевелюшками".

Шесть тысяч тонн
отравленной индийской муки,
закупленной для нас
"новыми русскими американцами"
за звонкую полновесную монету,
теперь было опасно
отдавать даже на корм скоту.
Однако нам предписывалось
перегрузить с судна в вагоны,
доставить в наш городишко,
выгрузить из вагонов в склад,
просеять, пересыпать
и запустить в производство.

Но главный хлебный инспектор
Дальнего Востока,
эмоциональный добрый дядька
с морщинистым красным лицом,
израсходовав весь свой
богатый матерный запас,
прямо там, на борту судна,
показал мне увесистую дулю
и с ненавистью прошипел,
как таможенник Верещагин:
"Передай своим жуликам --
а вот хрен им! Не пущу!
Мне за державу обидно!"

Схема безумной сделки
была проста и безотказна --
заражённую муку "жулики"
купили в Индии за копейки,
а России впарили за доллары.
Тогда, в девяносто седьмом,
нам выбирать не приходилось,
госрезерв давно скушали,
муки в области было внатяг,
денег не предвиделось --
словом, выбора не было.

Ситуация для того времени
была вполне обычная,
все наживались, кто как мог,
поэтому вопрос с "шевелюшками"
начали активно "утрясать" наверху,
а несчастный хлебный инспектор
запил горькую у себя в номере,
прекрасно понимая,
что не сегодня-завтра
его московское начальство
обязательно скурвится.

Зимой в порту Находка
делать совершенно нечего,
буквально через пару дней
все восторги стихают,
с моря тянет холодом,
пейзаж быстро приедается,
водка перестаёт влезать
уже на третьи сутки,
проигрывать раз за разом
в казино гостиницы "Находка"
становится неинтересно.

Мы просидели тогда
в Находке почти месяц,
сначала ждали сухогруз,
потом ответа из Москвы.
Но тут грянули морозы,
и спасительное для всех решение
нашлось само собой --
при низких температурах
"шевелюшки" начали гибнуть.
Теперь оставалось просеять муку,
тут требовалось дело техники
и вмешательство рабочей силы,
но по счастью, и того, и другого
было у нас ещё в избытке.

Шесть тысяч тонн,
восемьдесят пять вагонов,
месяц бессонных дней и ночей,
проведённых на морозе,
под бледным светом фонарей,
скрежет и грохот транспортёров --
описывать этот ад,
пожалуй, никакой нужды нет,
в России напрасный труд
дело привычное...

А летом снова позвонили из Москвы,
сообщили об очередной партии муки,
и мы помчались в Находку,
предвкушая новое "веселье" --
видимо, так предвкушал наш директор,
потащивший туда две "Волги",
обоих заместителей,
четверых водителей,
жену и родного брата.

Пока судно болталось на рейде,
наш счастливый директор
бродил босиком по берегу моря
посреди удивлённой Находки,
тщательно собирая морскую капусту,
выброшенную волнами на берег,
в грязный мешок из-под картошки,
а потом собранный ?урожай моря?
они втроём, с женой и братом,
гордо приволокли на кухню
гостиничного ресторана
и потребовали приготовить им
экзотические деликатесы.

-- Откуда эти дебилы приехали? --
в смятении кинулся ко мне охранник. –
У нас в городе это говно вонючее
даже бичи не собирают…

Более весёлого путешествия
у меня до сих пор ещё не случалось,
с утра я занимал удобное место,
издалека с хохотом наблюдая
за эксцентрическими похождениями
этих трёх смешных персонажей,
бегавших друг за другом,
словно герои старых кинокомедий,
то и дело ссорившихся,
выкидывавших нелепые штуки,
и боялся только одного --
не дай Бог, кто-нибудь подумает,
что я с этими придурками заодно.

Кто бы сомневался, что мука
снова прибудет с "мясом"!
Судно закрыли на карантин,
но хитроумный хлебный инспектор
на этот раз как следует подготовился,
вынул московское предписание,
согласно которому наша мука
подлежала выгрузке в регионах
с более холодной температурой,
и через пару дней сухогруз
отчалил курсом на Магадан.

Говорят, что на Колыме
свалившейся с неба
индийской муке
были так рады,
что даже сеять её толком не стали --
а вот поди, слетай-ка, проверь...