цева адом

наши стропы трещат на ветру.
вихрь событий по кайме, петляя, пронесется мимо сердец и уставших глаз.
шаттл не выйдет на орбиту и уйдя ко дну, нас разорвет давлением всех тех,
кто сверху карабкаясь по головам взойдет на лестницу из тел и станет враз великим.

...
шли двадцатые сутки, как я пытался сжечь мосты коктейлями Молотова из брани и пьянства.
шел двадцатый год.
год окончательно лишивший меня ощущения молодости, счастья и постоянства,
хоть в чем-то.
хоть в чем-то я окажусь правым и пора занимать очередь в конкурсе: "кто последний подышит на ладан".
мой мир горит под напалмом и взрывами, но в молчании сегодня пребывает цева адом.
я убежал от проблем не решив их, вот и эффект бабочки в действии.
это как в каждую песню вложив по частичке себя, остаешься в итоге с пустыми попытками наполниться изнутри.
и жить ради чего-то, пользуясь возможностью реверсии.
но нет.
прости меня, солнце, но я флешбэками иссякну в чужих руках на одной из витрин,
ведь я пролил столько слез горьких, что мне впору реинкарнацию закончить будучи вином.
играя красками, блеском пьяным на лице детей печальных, грустных,
что руки режут и пытаются не думать об одном.
я боюсь, что в 20 лет не закроются раны, поэтому вскроются вены.
мне непременно нужен бы доктор, но я вновь предпочту "культ алкоголя".
боль высыпает дрожью по коже, пока моё Я пожирают гангрены.
грустных людей никто не любит. нас с тобой тем-более.
мы всего лишь набор хромосом и к чему тогда все эти улыбки?
к чему извечный вопрос - "как дела ?", когда видно по глазам.
я коллекционирую на своем теле шрамы, а на полу - пустые бутылки.
я потерял большую часть себя и в поиске её вернулся назад.
всё так нелепо и глупо. чем дальше идешь, тем больше веет пустотой.
знаю, что вся проблема во мне, но что делать, увы, я не в курсе.
я бежал за поездом, что уносил моё счастье и срывая горло кричал: "постой!",
и свалившись на рельсы без сил, я уснул, но, увы, не проснулся.
всё это слишком дурацкий исход и небо стало печальным.
я бреду в полумраке и темп замедляю вместе с часами.
мой доктор - портвейн. мой мир больше не видит улыбок.
счастлив ли я? счастливые люди не форсят Placebo.
здесь никому никого не жалко и Брайн Адамс все решил за нас альбомом под номером четыре - безрассудный.
здесь никому не нужна твоя личность, но кричать о справедливости бессмысленно и безумно.
ровно также, как пытаться выжить среди посеревших от голода лиц, где голодом стала нехватка тепла.
быть молчаливым - быть разумным.
но молчать бесконечно нельзя.
и когда ты до края дойдешь, то вспомни одно.
в этом мире, кто-то не сможет обойтись без тебя.