Критикам
Я поэт не великий. Пишу, как умею,
Не могу различить плеоназм и повтор.
Но душа, как ни странно, о том не жалеет
И в строке обретает желанный простор.
Если я захочу посудачить с метелью,
Расспросить у подснежника, как зимовал,
Несуразности строф соловьиною трелью
Прозвучат среди спящих столетьями скал.
Мне нашепчет река о серебряной иве,
Под которой лежали в Семик гребешки:
Наяву вижу я жемчугов переливы
И прозрачную бледность холодной руки.
Да и поле расскажет историй немало,
Что разбросаны щедро по русской земле.
Сколько раз здесь "бородку" жнея завивала
Из последних колосьев на рыжей стерне...
Я совсем не поэт и пишу, как умею
(Хоть и знаю, как выглядят ямб и хорей).
Но душа, как ни странно, о том не жалеет,
Как свободная птица - о воле своей.
Не могу различить плеоназм и повтор.
Но душа, как ни странно, о том не жалеет
И в строке обретает желанный простор.
Если я захочу посудачить с метелью,
Расспросить у подснежника, как зимовал,
Несуразности строф соловьиною трелью
Прозвучат среди спящих столетьями скал.
Мне нашепчет река о серебряной иве,
Под которой лежали в Семик гребешки:
Наяву вижу я жемчугов переливы
И прозрачную бледность холодной руки.
Да и поле расскажет историй немало,
Что разбросаны щедро по русской земле.
Сколько раз здесь "бородку" жнея завивала
Из последних колосьев на рыжей стерне...
Я совсем не поэт и пишу, как умею
(Хоть и знаю, как выглядят ямб и хорей).
Но душа, как ни странно, о том не жалеет,
Как свободная птица - о воле своей.
Метки: