Канун Экклезиаста

Я был человеком-рыбой, я был человеком-птицей,
Я был человеком в ста разновысоких лицах.
В меня девяностый стронций вливали с индийским чаем
И били по черной коже стеком резным отчаянно.
Это в руках моей дочери желтая фотокарточка,
Это в честь моей гибели слезы хрустальные катятся.
Это со мною поднятый в зените взорвался ?Челенджер?,
Это мою артерию разгрызли красиво челюсти.
Это в меня винчестеры целили белые мальчики,
Когда я лежал в Соуэтто у своей хижины маленькой.
Это мои пригрезились целых ?сто лет одиночества?,
Это моей блокадною стала вся ночь чиста.
Это меня топтала в храме Чингизова конница,
Когда я, неловкий, выскочил глянуть, чем все это кончится…
Со времен еще более ранних мне снится
Фараона Рамзеса летящая в даль колесница.
Вода кровавая течет, песок в вороночку струится
И бьется грудью в берег голубица…