Мохаммед Лахдар Абделькадер ас-Саихи Плач без слез
Родился в 1933 году в Тиарете. Учился в мусульманском университете Зейтуна (1949-1956) и на филологическом факультете Алжирского университета. Участвовал в национально-освободительной борьбе, был членом национально-патриотической организации Всеобщий Союз алжирских рабочих. В своих публицистически острых стихах затрагивает животрепещущие проблемы современности.
Сборники стихов: ?Краски Алжира?, ?Мелодии моего сердца? (1971), ?Песни Ореса? (1979) и др.
ЗАПИСКИ ПАЛЕСТИНСКОГО РЕБЕНКА
Отец, в походе я читал книгу революции,
я осушал ее окопы, залитые горькой кровью,
стаканами мне приходилось пить напиток предательства.
Мы жевали еду пополам с беспредельным мраком,
он окутывал нас дни, недели, месяцы, годы.
Я никогда не писал о двадцатом веке,
о себе, не знающем, что такое улыбка матери, —
она осталась лишь в памяти убитых.
О, вершители наших судеб,
мой отец — все еще кровоточащая рана,
ему вторят убитые:
?Когда же из мрака родится Завтра любви??
Напиши, мое перо, об этом веке
чернилами сердца:
?Палестинский ребенок,
всегда ты — жертва
в убежище своем, явном или тайном?.
Напиши, мое перо, спроси,
чем виноваты дети, плачущие от позора?
Несчастный палестинский ребенок...
Слышу его шаги: он бежит...
Народ... Два, три, четыре, одиннадцать, двадцать,
тысяча, две тысячи, три тысячи, миллион,
десятки миллионов, сто... Или еще больше?
Справедливо ли это, отец?
Для того ли мы все рождены?
Снова и снова я буду спускаться в землянки,
и меня никогда не одарит улыбкой печальная мать?
Будет преследовать полиция, где бы я ни был?
Я хватаю перо и швыряю его, я — сумасшедший,
но ответь мне:
?Почему никогда не был ты сумасшедшим, как я??
Я пишу о своем веке,
макая в реку крови перо,
обо всем, что видел.
Я всем раздаю фотографии лагеря Тель-Заатар*.
Я пишу из пекла огненных гор.
Память чернеет от предательства.
Я рисую чернилами революции
образ арабской родины,
образ, не знакомый ?законным? властям,—
от нашего Магриба до нашего Машрека**.
Но революция знает лицо революции
на Кармале***, на Оресе,
в Газе и в Сахаре.
Ребенок, что плакал вчера,
не захочет фальшивого покоя,
он не попросит у тюремщика грязной пищи,
не променяет свою судьбу на роскошный пир,
не будет танцевать для господина, взлетающего на ?мираже?,
не будет угождать венценосцу, оскорбляющему того,
кто не увенчан,—
но он пожмет руку восставшему.
Мне больно, я рос
среди непримиримой вражды в Мюнхене,
рос в Ливане,
а этот ребенок продолжал идти дорогой революции,—
отец, отец, отец, до победы!
Я пишу о своем веке,
я пишу чернилами народа,
я пишу, о, палестинский ребенок,
в Хайфе, в Яффе, в Иерусалиме, в Хатыни.
Я пишу незаживающими ранами
записки ребенка будущего с солнцем на челе.
О, время, распятое на пирамиде позора,
ни в чем не повинный ребенок зачумлен грязью
правителей тупых времен.
Память, укрепи мою землю и мои небеса.
Игрушки еще печальней, чем пирамиды в ночи поражений.
Я вспоминаю всех, кого вербовали сатанинские силы,
чтобы узнать о том, где я, о том, что я так же непреклонен.
Пиши, мое перо, кровью души:
я — остаюсь,
остаюсь и бросаю вызов,
остаюсь, о, моя память, даже во снах врагов!
ПЛАЧ БЕЗ СЛЕЗ
Ливан,
по щеке твоей
слеза поэта скатилась,
чтобы сердце твое отмылось
водопадом любви и смерти
от мерзости и бесстыдства.
Долгий путь освещают факелы,
их зажег Джебраил**** на вершинах скорби,
и высветили они лицо в морщинах,
лицо арабского мира
во мраке отчужденности
и подлого кривлянья...
Ливан!
Поднялся ветер.
Джебраил исчез в ночи скорби,
остался Иисус на кресте Мухаммеда:
это — тела убитых на юге,
это — ордена
на груди предателя,
это — хапуги, разделившие между собой
наши мечты
до наступленья зари,
до ран,
до поражения...
Джебраил,
Ливан,
Бейрут,
неприступность ваша не раздавила бесстыдство.
Бейрут, разве наши усилия были напрасны?
Бейрут,
до каких пор нам терпеть все это?
До каких же пор будет подлость над нами смеяться?
Разве наша кровь никогда не воспламенит мир?
Джебраил,
Ливан,
вторжение...
О, человек!
Плачут ли глаза спящего?
Вопрос без ответа.
Орес не примет позора.
Орес уважает героев,
он стойко переносит печали.
Мы пришли из священного пламени,
которое испепелило смертельную опасность
и взметнулось к вершинам тяжкой борьбы,
разрывая путы
во всем арабском мире...
О, любимая Палестина!
Пой песню народа,
раненного скорбью!
О, народ, мучимый бессонницей, больной от своих снов.
О, народ Ливана! Твоя кровь — наша кровь,
она течет из твоего кедра, который не сломить!
Или, может быть, его соки высосали нефтепроводы?
Ливан...
О, Бейрут,
твоя рана никогда не станет раной скорби,
раной слабости!
Вероломство
не достойно слез,
не достойно сожаления и молчания,
молчания, полного скрытого гнева.
Джебраил,
никогда не заплачут сердца
над арабами из-за пролитой крови,
никогда не соскользнет слеза,
подобно бессловесной звезде,
во мраке жестоких бед...
Джебраил!
О, Ливан!
О, вторжение!
О, человек!
О, Орес!
Плачут ли глаза спящего?
Ах,
о, сердце, печальный свет
среди вздрагивающего мрака,
натянувшего над нами свой ненавистный шатер,
его гадюка
вливает свой яд
в сердце народа нашего.
О, любимая Палестина!
О, разграбленная Палестина,
о, Палестина, забрызганная грязью нашего позора!
Не плачет океан о бухте,
а бухта о солдатах,
почивших в тени позора...
О, родина моя,
доколе же плакать глазам спящего?
* Лагерь Тель-Заатар – лагерь палестинских беженцев в Бейруте, уничтоженный фалангистами в 1976 году.
** От нашего Магриба до нашего Машрека – от Магриба до Ближнего Востока.
*** Кармаль – гора над портом Хайфа в Израиле.
**** Джебраил – в мусульманской религии аналог архангела Гавриила.
Сборники стихов: ?Краски Алжира?, ?Мелодии моего сердца? (1971), ?Песни Ореса? (1979) и др.
ЗАПИСКИ ПАЛЕСТИНСКОГО РЕБЕНКА
Отец, в походе я читал книгу революции,
я осушал ее окопы, залитые горькой кровью,
стаканами мне приходилось пить напиток предательства.
Мы жевали еду пополам с беспредельным мраком,
он окутывал нас дни, недели, месяцы, годы.
Я никогда не писал о двадцатом веке,
о себе, не знающем, что такое улыбка матери, —
она осталась лишь в памяти убитых.
О, вершители наших судеб,
мой отец — все еще кровоточащая рана,
ему вторят убитые:
?Когда же из мрака родится Завтра любви??
Напиши, мое перо, об этом веке
чернилами сердца:
?Палестинский ребенок,
всегда ты — жертва
в убежище своем, явном или тайном?.
Напиши, мое перо, спроси,
чем виноваты дети, плачущие от позора?
Несчастный палестинский ребенок...
Слышу его шаги: он бежит...
Народ... Два, три, четыре, одиннадцать, двадцать,
тысяча, две тысячи, три тысячи, миллион,
десятки миллионов, сто... Или еще больше?
Справедливо ли это, отец?
Для того ли мы все рождены?
Снова и снова я буду спускаться в землянки,
и меня никогда не одарит улыбкой печальная мать?
Будет преследовать полиция, где бы я ни был?
Я хватаю перо и швыряю его, я — сумасшедший,
но ответь мне:
?Почему никогда не был ты сумасшедшим, как я??
Я пишу о своем веке,
макая в реку крови перо,
обо всем, что видел.
Я всем раздаю фотографии лагеря Тель-Заатар*.
Я пишу из пекла огненных гор.
Память чернеет от предательства.
Я рисую чернилами революции
образ арабской родины,
образ, не знакомый ?законным? властям,—
от нашего Магриба до нашего Машрека**.
Но революция знает лицо революции
на Кармале***, на Оресе,
в Газе и в Сахаре.
Ребенок, что плакал вчера,
не захочет фальшивого покоя,
он не попросит у тюремщика грязной пищи,
не променяет свою судьбу на роскошный пир,
не будет танцевать для господина, взлетающего на ?мираже?,
не будет угождать венценосцу, оскорбляющему того,
кто не увенчан,—
но он пожмет руку восставшему.
Мне больно, я рос
среди непримиримой вражды в Мюнхене,
рос в Ливане,
а этот ребенок продолжал идти дорогой революции,—
отец, отец, отец, до победы!
Я пишу о своем веке,
я пишу чернилами народа,
я пишу, о, палестинский ребенок,
в Хайфе, в Яффе, в Иерусалиме, в Хатыни.
Я пишу незаживающими ранами
записки ребенка будущего с солнцем на челе.
О, время, распятое на пирамиде позора,
ни в чем не повинный ребенок зачумлен грязью
правителей тупых времен.
Память, укрепи мою землю и мои небеса.
Игрушки еще печальней, чем пирамиды в ночи поражений.
Я вспоминаю всех, кого вербовали сатанинские силы,
чтобы узнать о том, где я, о том, что я так же непреклонен.
Пиши, мое перо, кровью души:
я — остаюсь,
остаюсь и бросаю вызов,
остаюсь, о, моя память, даже во снах врагов!
ПЛАЧ БЕЗ СЛЕЗ
Ливан,
по щеке твоей
слеза поэта скатилась,
чтобы сердце твое отмылось
водопадом любви и смерти
от мерзости и бесстыдства.
Долгий путь освещают факелы,
их зажег Джебраил**** на вершинах скорби,
и высветили они лицо в морщинах,
лицо арабского мира
во мраке отчужденности
и подлого кривлянья...
Ливан!
Поднялся ветер.
Джебраил исчез в ночи скорби,
остался Иисус на кресте Мухаммеда:
это — тела убитых на юге,
это — ордена
на груди предателя,
это — хапуги, разделившие между собой
наши мечты
до наступленья зари,
до ран,
до поражения...
Джебраил,
Ливан,
Бейрут,
неприступность ваша не раздавила бесстыдство.
Бейрут, разве наши усилия были напрасны?
Бейрут,
до каких пор нам терпеть все это?
До каких же пор будет подлость над нами смеяться?
Разве наша кровь никогда не воспламенит мир?
Джебраил,
Ливан,
вторжение...
О, человек!
Плачут ли глаза спящего?
Вопрос без ответа.
Орес не примет позора.
Орес уважает героев,
он стойко переносит печали.
Мы пришли из священного пламени,
которое испепелило смертельную опасность
и взметнулось к вершинам тяжкой борьбы,
разрывая путы
во всем арабском мире...
О, любимая Палестина!
Пой песню народа,
раненного скорбью!
О, народ, мучимый бессонницей, больной от своих снов.
О, народ Ливана! Твоя кровь — наша кровь,
она течет из твоего кедра, который не сломить!
Или, может быть, его соки высосали нефтепроводы?
Ливан...
О, Бейрут,
твоя рана никогда не станет раной скорби,
раной слабости!
Вероломство
не достойно слез,
не достойно сожаления и молчания,
молчания, полного скрытого гнева.
Джебраил,
никогда не заплачут сердца
над арабами из-за пролитой крови,
никогда не соскользнет слеза,
подобно бессловесной звезде,
во мраке жестоких бед...
Джебраил!
О, Ливан!
О, вторжение!
О, человек!
О, Орес!
Плачут ли глаза спящего?
Ах,
о, сердце, печальный свет
среди вздрагивающего мрака,
натянувшего над нами свой ненавистный шатер,
его гадюка
вливает свой яд
в сердце народа нашего.
О, любимая Палестина!
О, разграбленная Палестина,
о, Палестина, забрызганная грязью нашего позора!
Не плачет океан о бухте,
а бухта о солдатах,
почивших в тени позора...
О, родина моя,
доколе же плакать глазам спящего?
* Лагерь Тель-Заатар – лагерь палестинских беженцев в Бейруте, уничтоженный фалангистами в 1976 году.
** От нашего Магриба до нашего Машрека – от Магриба до Ближнего Востока.
*** Кармаль – гора над портом Хайфа в Израиле.
**** Джебраил – в мусульманской религии аналог архангела Гавриила.
Метки:
