Храм Богу в Иерусалиме

Гордость и краса Иерусалима,
Чудо из чудес земного света,
Храм, где пребывал Господь незримо,
Где хранил народ ковчег Завета,

Был ты знаменитым и богатым, —
И растоптан римскими войсками.
Разве стены были виноваты?
Разве Бога прогневили камни?

Столько отдано пруда и силы,
Столько веры в этот храм вложилось,
Столько поколений о Мессии
В нем с надеждой истово молилось!

Извратилась вера, омертвела,
И постигла мерзость запустенья.
Если жизни дух оставил тело, —
Тело предается разрушенью.

Как бы ни было оно красиво,
Но оно мертво и бесполезно.
Только Дух животворящей силой
Делает живым наш дом телесный.

Не исчислить, горя не измерить,
Сколько храмов рухнуло в России,
Но едва народ решился верить,
Их Господь восставил в новой силе.

Ясно, недвусмысленно и прямо
Иисус сказал: Пребуду с вами!
С нами, — не в стенах бездушных храма,
С нами, а не с мертвыми камнями.

Но когда мертвы мы, словно стены,
И как камни, холодны и глухи,
Что нас сохранит от запустенья?
Что убережет нас от разрухи?

Все, что здесь мы строим горделиво,
Только горстка пепла, куча праха.
Станем веру множить терпеливо
И работать Господу со страхом.

Чтобы не в песок зарыть нам средства,
Не испить печали запустенья,
Позаботимся о храмах сердца
Прежде рукотворного строенья.

Распни Его, распни, Пилат, —
Безумный люд кричал.
А кто-то видел: зло творят,
Но мудро промолчал;

Не защищая, не кляня,
Не ввязываясь в грех,
Прошел, покой в душе храня, —
Ни с Тем, и ни за тех.

Ну да, конечно, не герой,
Но по-житейски прав.
Не различаем мы порой,
Кто мудр, а кто лукав.

Любовь и правда на кресте, —
Кто больше виноват:
Кто распинает, или те,
Которые молчат,

Те, кто смиренно говорит:
Ну кто я? Что смогу?
Молчаньем злобе путь открыт,
И дан простор врагу.

Но мы молчим. И как итог,
Страданьям нет числа.
Молчаньем предается Бог,
И мир во власти зла.