Скудоумие
Серебром прошивают стежки
В волосах моих Белые Боги.
Испеку я тебе пирожки,
Чтоб не голодно было в дороге,
Чтобы ты не ослаб, не продрог,
Помолюсь. Что ещё могу сделать?
По-людски мы прожили,сынок,
По теперешним дням - неумело.
Не учили злодействовать, красть,
Как бы жизнь не толкла, не кружила ,
Но пришла чужеродная власть
И религией стала нажива,
А порядочность, честность, добро -
Звук пустой нуворишам-шакалам,
Для которых всё это одно -
Утопические идеалы.
Как из дома повынесли все,
В том не видят большого позора.
В управленцах - ворье и жулье,
Не спастись от домашнего вора.
Их во власть - что козла в огород,
Напустили словесного дыма.
Только как изведут свой народ,
Иноземцы у них всё отымут.
На Олимпе всегда теснота,
Не подпустят на выстрел, не ближе.
Будут сами, как та лимита,
Таксовать по берлинам, парижам.
Скудоумием, видно, больны,
В кураже неуемного жора,
Раззоряют свои же тылы,
Сами пишут себе приговоры.
В волосах моих Белые Боги.
Испеку я тебе пирожки,
Чтоб не голодно было в дороге,
Чтобы ты не ослаб, не продрог,
Помолюсь. Что ещё могу сделать?
По-людски мы прожили,сынок,
По теперешним дням - неумело.
Не учили злодействовать, красть,
Как бы жизнь не толкла, не кружила ,
Но пришла чужеродная власть
И религией стала нажива,
А порядочность, честность, добро -
Звук пустой нуворишам-шакалам,
Для которых всё это одно -
Утопические идеалы.
Как из дома повынесли все,
В том не видят большого позора.
В управленцах - ворье и жулье,
Не спастись от домашнего вора.
Их во власть - что козла в огород,
Напустили словесного дыма.
Только как изведут свой народ,
Иноземцы у них всё отымут.
На Олимпе всегда теснота,
Не подпустят на выстрел, не ближе.
Будут сами, как та лимита,
Таксовать по берлинам, парижам.
Скудоумием, видно, больны,
В кураже неуемного жора,
Раззоряют свои же тылы,
Сами пишут себе приговоры.
Метки: